Поэтому новое командование третьей гвардейской моторизованной дивизии было вынуждено отказаться от идеи мгновенного захвата императорского дворца, чтобы перейти к позиционному методу ведения его осады.
* * *
Оборона императорского дворца потеряла всякий смысл и значение. Старый генерал Мольт был абсолютно прав, когда говорил, что оборона таких объектов, как императорский дворец в столице, несет в себе знаковое или знаменательное значение, нежели военную целесообразность, что рано или поздна она перестает играть даже общественную роль. Столичный обыватель после двух недель галоужасов и галовосторгов, потерял всякий интерес к тому, кто с кем дерется, и кто собирается победить под стенами императорского дворца. А для меня пребывание в подземном дворцовом бункере начало превращаться что-то вроде заключения в тюремном помещении. Поэтому я начал подумывать над тем, каким образом покинуть дворец и столицу. Да и же дела в Кирианской Империи к тому начали приобретать неприятный оборот, возникли серьезные проблемы личного плана у Филиппа, руководителя имперской службы безопасности, и у имперского министра Поли.
Полковник Филипп уже давно эвакуировал имперскую службу безопасности из столицы, но по дурости своей остановился в том же провинциальном городке, где разместился двор Императора, в Эдвардсе. Вот тут и начались интриги мадридского двора! Придворным Императора особенно заняться было нечем, вот и нашелся любитель шептун, нашептавший на ухо Императору Иоанну о том, что руководитель его имперской службы безопасности полковник Филипп является ревностным представителем клана Ястребов и что многие офицеры его имперской службы также являются Ястребами. Что тут началось, Иоанн прекрасно знал об аристократическом происхождении Филиппа, но шептун любитель, видимо, сообщил еще какую-то информацию, в результате чего Иоанн потребовал немедленного ареста Филиппа и его офицеров. Но к этому моменту меня повысили до принца регента, и я приостановил действие его указа.
Когда Император Иоанн перезвонил мне и рассказал о своих подозрениях в отношении Филиппа, а также о своем намерении арестовать ренегата, то я не выдержал и обложил его матом, в ультимативной форме потребовав, чтобы он пальцем не касался моих друзей. Император был шокирован моей грубостью и отказался в таком тоне продолжать со мной разговор, отключив вызов. Впервые за долгие семь лет мы с тестем так разругались, что пару дней не звонили друг другу. Когда со мной созвонилась принцесса Лиана, то она первым же делом попыталась прояснить ситуацию с отцом, видимо, Императрисса попросила доченьку выяснить, в чем корень проблемы. Когда я высказал свое мнение, то принцесса Лиана надула губки и сказала, что мы оба дураки, оба виноваты друг перед другом, Кирианская Империя вязнет в гражданской войне, а мы, вместо того, чтобы ее спасать, ругаемся друг с другом. Кончилось тем, что я перезвонил тестю и попросил извинения, но при условии, что Филиппа он пальцем не тронет.
После моего с Императором разговора Филиппа оставили в покое, а его служба занялась личностью шептуна любителя. Мне хотелось узнать, почему этот любитель начал шептаться с Императором именно тогда, когда наши дела были не совсем хороши. Вскоре офицеры имперской службы безопасности выяснили, что придворный шептун любитель часто встречается с неким кирианином, который подозревается в контактах с неким майором Агильо, начальником службы разведки и спецназа клана Медведей. Мне прислали даже фотографию этого майора Агильо, который имел обычное лицо кирианского интеллигента. Это лицо показалось мне знакомым, но где я встречался майором, так и не пришло в голову.
С Филиппом я общался по нескольку раз на дню, его секретные агенты начали поставлять очень ценную информацию о заговорщиках и путчистах. Вот и сейчас, когда я связался с ним, то полковник мне сообщил, что мятежники создают объединенный штаб восстания для консолидации своих сил, что во главе штаба, станет имперский маршал авиации Солан.
Я хорошо знал этого имперского маршала, не раз с ним встречался и разговаривал. При каждой такой встречи меня раздирали противоречивые чувства, как только этот имперский маршал подходил ко мне. Он был кирианином сморчком, в котором все было морщинистое — кожа лица и рук, губы даже лысина. Эдакий, городской алкаш с трясущимися по утрам руками. Но под черепушкой этого алкаша работала могучая вычислительная машина, которая на двадцать шагов вперед просчитывала все его действия. К тому же этот морщинистый кирианин с детства полюбил небо, эта любовь помогла ему достигнуть больших высот в имперской авиации. Пришел поработать вольнонаемным техником в имперское летное училище, а через три года летное училище закончил лейтенантом с красным дипломом. Солан быстро дослужился до командира истребительного полка, затем лет десять прослужил в различных летных частях в имперском Приграничье. За это время генерал Солан сумел заставить контрабандистов, наркокурьеров и других нарушителей имперских границ отказаться от пользования в противозаконных целях летательными аппаратами. Летчики истребители его дивизии атаковали и уничтожали противника, где бы он не находился и когда он этого совершенно не ожидал. Два года назад при большом стечении народа Император Иоанн в торжественной обстановке собственноручно вручил генерал лейтенанту Солане маршальский жезл.
А сейчас имперский маршал Солан перешел на вражескую сторону и решил возглавить его вооруженные силы.
Следует откровенно признать, что это был правильный выбор родовых кланов, назначив имперского маршала авиации Солана командующим своими вооруженных сил. Он сумеет навести порядок в их военных делах, тем более, что все больше и больше воинских частей Империи принимают сторону мятежников. Сейчас примерно только шестьдесят процентов имперских вооруженных сил сохранили верность присяге и Императору Иоанну. В основном это провинциальные воинские части и подразделения с несколько устаревшим вооружением и техникой. Один только имперский военно-морской флот в полном составе, в силу своих древних традиций, в полном составе объявил о своей поддержке Императора, в результате чего мятежники оказались отрезанными от внешнего мира.
В заключение разговора Филипп сообщил, что верхняя палата имперского сената уже переехала под крылышко Императора, а нижняя палата пока колеблется, решает, чью сторону принять, но и в ней наблюдаются сильные проимператорские тенденции. Это была хорошая и приятная новость, я поблагодарил Филиппа за информацию и отключил разговорник. Несколько минут я просидел молча, раздумывая о складывающейся ситуации в Кирианской Империи.
Да, сейчас можно сказать, что заговорщикам так и не удалось организовать военный переворот, подготовка к нему прошла безалаберно, спустя рукава. Многие надежды и планы мятежников провалились, блиц переворот не удался, император и его семья оказались в надежном убежище. Теперь им предстоит долгая борьба за власть, которая зовется «гражданской войной». Но родовые кланы не отказались от своей цели и теперь тщательно готовятся к этой войне, о чем говорит назначение маршала Солана командующим их вооруженными силами.
Мы выдержали и выстояли первый натиск заговорщиков, не дали им захватить императорский дворец в Саане, символ императорской власти. За очень короткое время сумели консолидировать свои силы, но нам так и не удалось предотвратить переворот и захват мятежниками столицы. Сегодня Саана полностью в руках мятежников, но мы, благодаря усилиям начальника имперского Генерального штаба, генералу армии Мольту, сумели перегруппировать свои силы и вывести из столицы своих сторонников. На какое-то время стабилизировали ситуацию, но с началом нового этапа развития событий мне в столице, в бункере больше делать было нечего, настала пора выбираться в Эдвардс и приниматься за новые дела.
К тому же возникли серьезные проблемы у имперского министра Поли, нас предал ее любимчик генерал Рашид, командующий внутренними войсками. Он разоружил части внутренних войск столичного округа, их вооружение, рядовой и унтер-офицерский состав передал в распоряжение клана Медведей, тайным воздыхателем которым оказался.
* * *
Первыми удар по противнику нанесли легкие флайеры-истребители и штурмовики. Рано утром эти легкобронированные стальные птицы появились над столицей, они в четком строю, на небольшой высоте прошли над городскими спальными кварталами и всю мощь своего штурмового удара обрушили на центр Сааны. В течение сорока минут они пулеметно-пушечными огнем и малокалиберными бомбами атаковали позиции и укрепленные мятежниками вокруг императорского дворца здания, превращая их в руины или развалины. В первую же минуту удару подверглась вражеская артиллерия, прятавшаяся от нас на закрытых позициях, вскоре она была уничтожена. Пилоты штурмовиков работали, подобно ювелиры, с филигранной аккуратностью каждую авиационную бомбу, каждый пушечных снаряд, отправляя точно в цель.
