усилении периметра, побеседовал и с Мариной, которая призналась, что без меня ей грустно, и она очень сильно скучает. А я ей пообещал, как представится возможность, сразу приеду. Хоть бы даже на пару дней.
Как только Софья прислала на телефон сообщение, что Егора уже доставили в его поместье и лично передали в руки охране, я связался с Пегасовым, причем с помощью Леи. Она запомнила место, в котором мы с ним в последний раз беседовали, и настроилась на переговорное устройство, которое «нащупала» ментальным зрением в той самой пещере.
Он посетовал на то, что из-за странных пылевых бурь был недоступен.
Как только я сообщил Пегасову, что его сын уже в поместье, он сначала не поверил. Но потом обрадовался и сказал, что обязательно поговорит с ним в ближайшее время.
В завершение разговора он сообщил, что если понадобится помощь — он к моим услугам.
* * *
Лютер пробороздил своим посохом землю, вычерчивая круг. В воздухе сгустилась серая дымка и заполнила борозду. Вокруг них образовалась почти прозрачная пленка.
— Энергия сумеречной зоны может не только убивать, — пояснил он удивленному Борису, который ещё недавно чуть не потерял сознание от недостатка энергии. — Я недавно научился использовать её во благо.
— Удивительно, — Борис выпучился на купол, попытался потрогать рукой.
— Но-но-но, — остановил его Лютер. Какой же этот парень резкий. Такие здесь гибнут первыми. — Я бы не стал этого делать. Если, конечно, ты хочешь, чтобы концентрированная энергия впиталась в тебя и выжгла изнутри, оставив лишь оболочку — пожалуйста.
— Понял, — отшатнулся от купола Борис и вернулся к потрескивающему поленьями костру. — Кстати, что насчет Астафьева? Ты говорил, что мы отомстим ему. Чего ждем?
— А мы как раз возле того места, где он скоро появится, — улыбнулся Лютер, показывая кривые зубы.
— Ты уверен? — сомнительно посмотрел на него Борис.
— Никогда нельзя быть в чем-то уверенным. Но вот что я тебе скажу, — показал в сторону разрушенной церкви Лютер, — это пробой.
— Что это? — не понял его Борис.
Черт! Каждому приходится объяснять всё, разжевывать. Как же это все достало.
— В вашем мире не знают, что такое пробой? — раздраженно покосился он на Бориса.
— Не помню такого явления, — хмыкнул Борис.
— Это по сути клапан между мирами, то есть своего рода портал, через который не все могут пройти, только по запросу создавшего, — объяснил Лютер, кидая в костер ещё пару поленьев. — Так вот, этот клапан создал один нехороший человек. Его зовут Дорн и Астафьев как бы это назвать… его правая рука, что ли.
— Так вот оно что! — вскочил Борис. — А я думаю, почему этот ублюдок такой неубиваемый!
— Отчасти и поэтому, да, — кивнул Лютер. — Но ты парня недооцениваешь. Он действительно силён.
— Да, я не дурак, уже пришлось с ним биться, — скривился Борис.
— И долго продержался? — ехидно посмотрел он на своего собеседника.
— Какая разница! — вспыхнул Борис, чем вызвал смех Лютера. — Ты смеешься надо мной⁈
— Не над тобой, а над твоей попыткой не замечать свои ошибки, — ответил Лютер. — Велик тот, кто замечает промахи и тут же исправляет их. Слышал такое выражение.
— Это, наверное, из твоего мира. Здесь такого не слышал, — пробурчал Борис. — Кстати, из какого ты?
— Какая тебе разница? — помрачнел Лютер. — Он разрушен… Его нет…
— И ты пришел разрушить и наш мир? — искоса посмотрел на него Борис.
Что этот засранец себе позволяет⁈ Как он может так разговаривать с ним?
Лютер сдержался, ослабляя хватку на посохе, и мрачно посмотрел на него.
— Ты слишком много задаешь вопросов. Я спас тебя не для этого. Давай лучше сформируем план действий. Здесь есть ещё одна сила — Ящер. Он управляет горсткой мутантов, и его тоже надо учитывать. Как я узнал вчера, наш враг встречался с ним. Но о чем они разговаривали, я не знаю.
— Хм… Ящер, — задумался Борис. — Не знаю такого.
— А про Пегасова слышал?
— Пегасов? Конечно, но он погиб в сумеречной зоне, — хмыкнул Борис.
— Он и есть Великий Ящер, — хохотнул Лютер, замечая удивление на лице его собеседника. — Вижу, что тебя это изрядно удивило.
— Да, притом, что Пегасов враждовал с Астафьевым, — выдохнул Борис. — Во дела.
— Этот Иван умеет договариваться, — ответил Лютер. — Так вот, мы отвлеклись, — он начал чертить на сером песке небольшой палкой, которую подобрал возле себя, — Это церковь, а вот здесь мы соорудим своего рода мертвую зону. Точнее я сооружу. И твоя задача будет заманить его туда.
— А что там будет? — вопросительно посмотрел на него Борис.
Лютер выдохнул.
— Мертвая зона. Я сконцентрирую часть энергии сумеречной зоны в одном месте. Главное в него сам не угоди.
— Что будет?
— То же, что и если б ты коснулся этого купола. Чучело из тебя получится. Только в случае мертвой зоны гораздо быстрей, — Лютер щелкнул пальцами. — Раз — и всё.
— Так, и как же мне его надо заманить? — напряженно взглянул на шамана Борис. — Я что, по-твоему, смертник?
— А вот здесь, дорогой ты мой друг, мы поступим очень хитро, — засмеялся Лютер, и принялся рассказывать Борису о самой важной части своего плана.
* * *
Вечер пятницы завершался на позитивной ноте. Мы посидели с Полиной в парке, поговорил об учебе и о прошедшем матче, а затем я проводил ее до общежития. Рядом со мной бодро вышагивал Пал Палыч, ловя на себе местами любопытные, испуганные, озадаченные взгляды расходящихся по общагам студентов. И я видел, как ему нравилось столь пристальное внимание к его персоне.
Когда я уже почти подошел к своему общежитию, в голове раздался резкий ментальный сигнал, точнее это был голос Зионы.
«Так! Прием!»
Я с непривычки вздрогнул, и Пал Палыч вопросительно мяукнул, взглянув на меня.
«Приё… хрхрхрххх… Да чёрта лысого тут ловит!…Я ж говорила…»
Лея засуетилась, ругнувшись. Наверное пыталась наладить связь. И, видимо, у неё получилось.
«Приё-ём! Иван, ты меня слышишь⁈» — раздался четкий голос Зионы.
«Да, слышу», — отозвался я.
«Надо поговорить по поводу той церкви, в которую ты собираешься», — ответила бабка.
«И что вы
