к ней на шею с криком: «Мама! Мама!» Но взял себя в руки. Его мама умерла давно и уж, конечно, она не могла очутиться в Фантазии. Правда, у этой женщины была такая же улыбка и такой же нежный взгляд, но его мать была худенькой, а эта дама — большая и полная, в широкополой шляпе, по краям украшенной цветами и листьями. Ее платье тоже было все в цветах.
У Бастиана возникло чувство, которого он уже давно, очень давно не испытывал — наверное, с раннего детства.
— Садись, мой хороший! — сказала женщина и указала ему на стул. — Ты ведь проголодался с дороги, поешь сначала!
— Извините, — сказал Бастиан. — Вы ждете гостя, а я тут случайно.
— В самом деле? — посмеивалась женщина. — Ну ничего, все равно поешь. А я тебе тем временем расскажу маленькую историю. Не заставляй себя долго упрашивать!
Бастиан снял свой черный плащ, повесил его на стул, сел и набросился на фрукты.
— А ты? Ты почему не ешь? Или ты не любишь фрукты?
Женщина весело и сердечно рассмеялась.
— Хорошо, если ты настаиваешь, я составлю тебе компанию, но на свой лад. Не пугайся только.
Она взяла кувшин, который стоял с нею рядом на полу, и полила сама себя, как цветок.
— Ах! Как освежает!
Теперь смеялся Бастиан. Потом он заметил ей, что таких вкусных фруктов еще никогда не ел.
— Вкусно? — спросила женщина, а Бастиан только кивнул с набитым ртом. — Я рада. Специально старалась. Ешь сколько хочешь! А я буду тебе рассказывать. Ты только ешь, не останавливайся.
Бастиан и сам не мог оторваться от этих фруктов.
— В давние, давние времена наша Детская Королева была тяжело больна, ей требовалось новое имя, которое мог дать ей только человеческий ребенок. Но люди больше не приходили в Фантазию, никто не знал почему. И вот однажды человек все же пришел — это был маленький мальчик, он назвал королеву Лунианой. Она снова выздоровела и в благодарность пообещала мальчику, что все его желания будут исполняться — до самого последнего, истинного. Мальчик долго путешествовал — от одного желания к другому, и каждое исполнялось. Это были не только хорошие, но и плохие желания, а Детская Королева не делала различия между ними, для нее все одинаково важно в ее королевстве. И даже когда разрушали Башню Слоновой Кости, она не противилась этому. Однако с исполнением каждого желания мальчик забывал часть того, что он помнил о своем мире. Его это не огорчало, потому что он не хотел возвращаться. И так он постепенно истратил все свои воспоминания, а без них ничего нельзя пожелать. Он уже почти совсем стал фантазийцем. Но путь привел его в Дом Перемен, и он должен оставаться тут до тех пор, пока не почувствует в себе свое истинное желание. Ведь Дом Перемен не только сам меняется, тут меняется и тот, кто в нем живет.
Она прервала рассказ, заметив, что Бастиан сидит с надкушенным плодом, глядя на нее.
— Если не нравится, спокойно отложи его и возьми другой.
— Что? О нет, очень вкусно!
— Тогда все в порядке, — сказала женщина довольно. — Но я забыла сказать, как звали мальчика, которого так долго ждали в Доме Перемен. Многие в Фантазии называли его просто Спаситель, другие звали его Господин и Повелитель или Великий Знаток. Но его настоящее имя было Бастиан Балтазар Букс.
Она с улыбкой глядела на гостя, он проглотил кусок и тихо сказал:
— Так зовут меня.
— Ну вот видишь! — совсем не удивилась женщина.
Почки на ее шляпе распустились все разом и расцвели.
— Но в давние-давние времена меня еще не было в Фантазии.
— О, на самом деле мы ждали тебя гораздо дольше, — ответила женщина. — Еще моя бабушка и бабушка моей бабушки ждали тебя.
Бастиан вспомнил слова Граограмана о том, что и новые истории могут повествовать о давних-давних временах. Давно Граограман говорил ему это — в самом начале его путешествия. Теперь ему казалось, что и в самом деле прошло сто лет.
— Впрочем, я ведь тебе еще не сказала, как меня зовут. Я — мама Айола.
Бастиан ел фрукты, и каждый следующий был вкуснее предыдущего. Наконец в вазе остался последний плод.
— Хочешь еще? — спросила мама Айола и, когда Бастиан кивнул, нарвала новых плодов со своего платья и со шляпы.
— Разве плоды растут на твоей шляпе? — ошеломленно спросил Бастиан.
— Почему же на шляпе? — Мама Айола не понимала, о чем речь. Потом поняла и рассмеялась: — Ах, ты думал, что это на мне шляпа? Нет, малыш, это все растет из меня. Как волосы. Видишь, я рада, что ты пришел, и сразу расцвела. А когда я печалюсь, на мне все увядает.
— А разве можно есть то, что из кого-то растет? — сомневался Бастиан.
— Почему же нет? Маленькие дети пьют молоко своей матери.
— Да, но только пока маленькие.
— Ну, тогда и ты стань снова маленьким, мой хороший.
Бастиан ел, а мама Айола радовалась и расцветала. Потом она заметила:
— Мне кажется, он хочет, чтобы мы перешли в другую комнату. Кажется, он там что-то приготовил.
— Кто? — Бастиан оглянулся.
— Дом Перемен.
И действительно, происходило нечто удивительное. Комната незаметно преобразилась. Потолок снизился, стены с трех сторон стали теснить стол, и только с четвертой стороны еще оставалось место, — там возникла дверь, и она открылась.
— Идем! — мама Айола поднялась, и стало видно, какая она большая. — У него свои причуды. Если он что-то придумал, сопротивляться бессмысленно. Но он добрый, плохого не сделает.
Бастиан пошел за ней, прихватив вазу с фруктами. Комната показалась Бастиану странным образом знакомой, только все предметы в ней, вся мебель, были огромные, Бастиан вряд ли вскарабкался бы на стул.
— Смотри-ка, всегда что-нибудь придумает. На сей раз он сделал комнату, какой она видится маленькому ребенку.
— А что, этого зала не было прежде? — спросил Бастиан.
— Конечно, ведь Дом Перемен живой. Он на свой лад участвует в нашей беседе. Я думаю, он хочет таким образом что-то сказать.
Они сели, Бастиан никак не мог взобраться на стул, пришлось маме Айоле подсадить его. Носом он едва доставал до края стола. Очень кстати, что ваза с фруктами была
