Я осторожно снял одну перчатку, удивляясь, что она позволила, затем вторую и отбросил их подальше от воды. Дайте мне дюйм, и я отхвачу милю. Я провел пальцами по ее меткам и отступил.
Она опустила ресницы.
— Лучше?
— Намного, — я сложил руки, всматриваясь в нее. Алекс всегда была мне любопытна. Хоть и не должна была, но все же была. Возможно, это и делало ее загадочной. Может я и знал всегда, что она чувствует, но никогда не мог предугадать ее следующий шаг.
— Ты когда-нибудь видел, как мокнет шелк? – спросила она.
Она, правда что ли, собирается прыгнуть в платье? Я засмеялся только от одной мысли об этом.
— Должен признаться, нет.
Она сняла обувь.
— Какой позор.
Я уставился на нее.
— Ты на самом деле собираешься –
Алекс нырнула, и я засмеялся, когда сквозь меня прошла волна ее шока и наслаждения. Я подошел к краю бассейна, посмеиваясь над ней.
— Так по-детски, Алекс. Ты испортила ее платье.
— Я знаю. Я плохая.
— Очень плохая, — пробормотал я, наблюдая за тканью, тонущей в воде. Она так долго находилась на дне, что я уже было подумал, что в ней есть частица Посейдона.
Знаки задрожали, и я отошел от края бассейна. Сжимая руки, я закрыл и открыл глаза, стараясь подавить растущее во мне напряжение и унять беспокойные знаки.
Я приоткрыл один глаз, и увидел, что Алекс наблюдает за мной.
— Хватит пялиться.
— Я не пялюсь.
Я начал смеяться.
— Как вода?
— Нормально.
Знаки все еще сводили меня с ума. Сила начинала возрастать, покалывая кожу. Опустив руки, я сделал глубокий вздох.
— Ты помнишь, что я тебе сказал прошлой ночью на наших занятиях?
Она подплыла ближе.
— Ты много чего говорил. Так что, честно? Я не обратила внимания.
Мило. Я фыркнул.
— Ты обижаешь мое самолюбие.
Алекс оттолкнулась от стенки и поплыла на спине. Платье струилось вокруг, превращая ее в некую морскую нимфу.
— Я чувствую себя русалкой.
Я же чувствовал много чего.
— Завтра, когда они спросят о том, что случилось в Гэтлинбурге, просто отвечай на их вопросы.
Она вздохнула.
— Я знаю. Парни, что вы думаете, я могу сказать? Что я люблю демонов?
Это меня не удивило бы меня.
— Просто не усложняй. Отвечай да или нет, это все.
— Я не дура, Сет.
Я выгнул бровь. Дура? Нет. Безрассудная? Да.
— Я этого не говорил. Просто знаю, что ты… можешь много говорить.
— Ох, прямо как –
Я нырнул рядом с ней. Схватил ее за платье, но она ударила меня по руке. Вынырнув, я потряс головой, расплескивая воду по сторонам.
Она обрызгала меня.
— Ты говоришь больше, чем я.
Отплыв в сторону, я схватился рукой за край бассейна. Господи Боже, вода определенно шла Алекс.
— Ты выглядишь, как мокрая обезьяна.
— Что? Нет! — Она провела рукой по волосам и глазам. — Подожди. На самом деле?
Я кивнул головой, борясь с желанием наброситься на нее.
— Если честно, у тебя такой беспорядок. Это была плохая идея. О чем я только думал?
— Заткнись. Ты тоже не выглядишь сногсшибательно.
Я ощутил всплеск интереса, исходящего от нее. Это противоречило ее словам. Ухмыльнувшись, я провел рукой по воде.
— Смотри.
Она пыталась бороться с краями своего платья.
— На что смотреть?
Используя водный элемент, я выпустил струю воды, затем выстрелил прямо в нее, обволакивая ее тайфуном. Это было началом войны, и, хотя Алекс знала, что не победит, все равно не сдавалась. Даже когда я подбросил ее в воздух, она брыкалась и вопила как банши. И впервые за столь долгое время, я испытал… радость. Ребяческое, глупое, но все же веселье.
На задворках своего разума, я понимал, зачем привел ее сюда, но когда я в третий раз подкинул ее вверх на добрых 20 футов, и стал наблюдать, как она летела прямо мне в руки, я начал забывать все предрассудки, ведь мне в голову пришла идея получше.
Она захихикала, смотря на меня.
— Ты все еще лучший.
Вздохнув, я вернул ее в воду.
— Теперь ты точно выглядишь, как мокрая обезьяна.
— Спасибо, — она начала отплывать.
Я не позволил ей отплыть далеко, схватив за запястье.
— Куда ты собралась? – я не был уверен в том, что делаю. Да, я флиртовал с ней, переходя все допустимые границы, но между нами всегда был этот невидимый барьер. И его звали Эйден. Но прямо сейчас, этот барьер был опущен.
Она положила руки мне на плечи, и я оскалился.
— Не бросай меня больше.
— Я не собираюсь бросать тебя.
— Тогда я выиграла водяную битву?
— Нет, — сказал я, мой взгляд упал на ее шею. Отметки были еле заметны.
— Черт. Ну что ж, хоть в чем-то ты должен быть лучше меня. Поздравляю.
— Я всегда лучше тебя. Я –
— Эгоистичный? – отрезала она, ее глаза были цвета виски, — самовлюбленный?
Опустив подбородок, я начал подталкивать ее назад, пока она не уперлась спиной в стенку бассейна.
— Для тебя у меня тоже есть пару слов. Как насчет упрямой? Дерзкой?
Ее дыхание сбилось.
— Было ли «дерзкий» твоим словом на день?
Я прикоснулся пальцем к ее губе.
— Ну, да. Я могу даже использовать его в предложении, если хочешь.
— В этом нет необходимости, — она сузила глаза.
Поместив руки по обе стороны от нее, я посмотрел ей в глаза. Это было как удар в живот. Горло начало немного жечь.
От нее исходила некая нервозность, и я чувствовал, что это было из-за хорошей причины. Она сглотнула.
— Я думаю… нам нужно вернуться. Я замерзла и уже поздно.
Я улыбнулся.
— Нет.
— Нет?
— Я еще не закончил быть глупым, — я приблизился настолько близко, что мои волосы задевали ее лоб. – Вообще-то, во мне еще много чего глупого, — потому что это на самом деле глупо.
Алекс положила руки мне на грудь, и меня прошибло как от удара током. Она выглядела неуверенной, но все же не оттолкнула меня. Я принял это за хороший знак. Мои руки легли ей на талию, ткань платья была настолько тонкой, что я мог чувствовать ее горячую кожу.
— Знаешь что? – произнес я, — есть много глупых вещей, которые можно сделать, но я хочу сделать лишь самую глупую.
— Что это?
Я наклонился, вдохнув ее запах.
— Я хочу поцеловать тебя.
Она втянула воздух.
— Это смешно. Я не Елена… или другая из многочисленных девушек.
— Я знаю. Может, поэтому и хочу, — подметил я. Алекс была другой. Никакая другая девушка не заставляла мою кожу зудеть, возможно, это не она, а связь между нами. В любом случае, я хотел этого.
Алекс немного наклонила голову вперед. Еще один хороший знак.
— Ты не хочешь меня целовать.
— Хочу, — мои губы были возле ее щеки.
Она опустила руки и схватилась за край бассейна.
— Нет, не хочешь.
Я засмеялся, проводя пальцами по ее спине и шее.
— Ты споришь со мной по поводу моих желаний?
— Ты же споришь со мной.
— Ты смешная, — я улыбнулся, но улыбка пропала, когда мои пальцы коснулись того места, где был синяк, который оставил Мастер. Меня охватила злость, усиливая напряжение. – Это настолько надоедливое качество, но в то же время притягательное.
— Ну… ты надоедливый тоже.
Я снова засмеялся. Всегда спорит, всегда отрицает.
— Почему мы до сих пор говорим?
Она прижалась щекой к моему плечу.
— Это твой единственный шанс поговорить со мной, чтобы я тебя не затыкала, потому что мы не будем… делать что-нибудь другое.
— Ты хоть представляешь, насколько удивительной я тебя считаю? – наклонился я, проводя рукой по ее бедрам. Она собиралась остановить меня, но медлила, хотя я знал, что у Алекс очень быстрая реакция. Я схватил ее за ногу и завел себе за спину, пытаясь сдержать стон.
— Что ты… делаешь? – прошептала она.
— Знаешь ли ты, почему я считаю тебя удивительной?
— Почему?
— Потому что я знаю, как сильно ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал, — я взял ее за подбородок, немного приподняв голову.
— Это не правда.
Такая лгунья – мы оба хотели этого.
— Ты врешь. Почему? Даже не представляю, я поцеловал ее в щеку, в шею и плечо, опуская руку все ниже. Она вздрогнула, и я ухмыльнулся. – Я могу чувствовать то, что чувствуешь ты. И я знаю, что ты хочешь этого поцелуя.
Она вдавила ногти мне в руку.
— Это не…
— Не что? – я наклонил голову, подобравшись совсем близко к ее губам.
— Я…
— Просто позволь мне поцеловать тебя.
Я знал, что она хотела – нуждалась в этом. Это чувствовалось через связь, и я ощущал, как знаки трепетали. Алекс боролась с этим. Но затем я почувствовал еще одну проблему, вина, которая исходила от нее.
Она открыла глаза.
— Это реально?
— Еще как, — я убрал волосы с ее щеки. – Ангел, просто позволь поцеловать тебя.
Ее губы находились в дюйме от моих, и я сжался. Так близко… и затем я снова почувствовал вину, которая становилась все больше и больше. Знаки неистово трепетали у меня на коже. Она думала не обо мне сейчас – сукин сын. Я отпустил ее, заметив, как она соскользнула.
— Ты думаешь про Эйдена.
