Мортена: Перерождение - М. Борзых

из своих самых яркий кошмарных снов, где волки вырезали ирбисов, Рогнеда отреклась от рода и сжигала отца заживо, а сама отправлялась в украшение. И вишенкой на торте добавила момент, где Беримир вспарывает себе горло, чтобы его невеста могла восстановить силы его кровью.

Руку я убрала, вот только ирбиса даже пошатнуло от увиденного.

— Помощь нужна не только мне. Ты уже однажды сотворил чудо для Рогнеды, примирив её с ипостасями, сделай это, пожалуйста, ещё раз.

— А куда денешься ты?

— Уйду, — я отвернулась к воде, чтобы ирбис не видел одинокую слезинку, скатившуюся из уголка глаза. — Туда, где меня любят и ждут. И проживу там свою жизнь, какой бы короткой она ни была. меня — Уйду, — я отвернулась к воде, чтобы ирбис не видел одинокую слезинку, скатившуюся из уголка глаза. — Туда, где меня любят и ждут. И проживу там свою жизнь, какой бы короткой она ни была. свою — Уйду, — я отвернулась к воде, чтобы ирбис не видел одинокую слезинку, скатившуюся из уголка глаза. — Туда, где меня любят и ждут. И проживу там свою жизнь, какой бы короткой она ни была.

* * *

Беримиру надо было подумать. Крепко подумать. Не часто он сталкивался с существами, непонятными ему и его дару. Неестественной была сама природа происходящего с Рогнедой, и, что самое странное, девушка это тоже осознавала. Он чувствовал, как её раздирают на части ипостаси, воюя друг с другом и с ней заодно. Но когда к этой какофонии присоединился голос айше, ирбис не поверил своим ушам. Так не бывает. Не бывает, чтобы душа делилась на две части и спасала сама себя.

У менталистов осколки только и ждали случая вырваться на свободу, напиться крови, убить, растерзать. Возможно, это связано с тем, что ирбисы чаще всего носили в себе осколки сознаний от тварей, проживающих в пустошах, а те не отличались миролюбивостью. У айше ягуаров же получилось всё наоборот.

Её новая версия умна, сильна, благородна и… несчастна. Это он понял вчера, стоило ему предстать в животной ипостаси. Как бы ни бравировала девушка, воспоминания и чувства хлынули из неё наружу. В них было столько тоски, любви и обречённости, что ирбиса захлестнуло с головой.

Она закрылась, не позволяя просматривать свои мысли, но и отголосков хватило. Сидящая перед ним девушка была значительно старше, опытней и мудрее несовершеннолетней айше.

Сегодня же эта незнакомка сломала весь его привычный уклад, просто показав часть своих воспоминаний. В том, что это воспоминания, он не сомневался. В них было всё: запах крови и хвойного леса, боль от ран и от предательства семьи, жуткое чувство опустошения вместе с печалью от свершившейся мести, смирение и покорность, вера в него, Беримира, и готовность уйти в безвременье.

Он бы не поверил. Он и не верил, пока не увидел родовые украшения, заказанные ювелирам клана для будущей невесты.

Эти эскизы он рисовал сам, их никто не видел, даже отец. Украшения ещё не существовали в этой жизни. Зато в какой-то другой они были. Как к этому относиться, Беримир просто не понимал. Он не мог поверить, но и не мог не верить.

Нужно было всё обстоятельно обдумать. Одно он знал точно, он поможет Рогнеде с ипостасями, а дальше будет видно.

* * *

Церемония прощания с орлами началась на рассвете. Специально для неё мастер Каро собственноручно подготовил площадку на вершине скалы чуть в стороне от дворца ягуаров. У края пропасти пылали погребальные костры, озарённые лучами утреннего солнца. Пламя поднималось высоко в небо, лишь слышен был треск огня в печальной тиши. Не было поминальных речей, слов напутствия или успокоения. Души уходили в небо вместе с белым дымом. Их ждали предки.

Я боялась, что не вынесу вида стольких тел в одном месте. Но мне повезло, огромные деревянные помосты с телами были сплошь покрыты белыми цветами, похожими на орхидеи. Они здесь даже назывались похоже — орхосы. Пирамиды цветов таяли на глазах, источая нежный цветочный аромат.

Завершалась церемония прощания развеиванием пепла по ветру.

Серебристая дымка закручивалась в вихрь стараниями трёх аэров. Цветочные лепестки белыми жемчужинами разбавляли маленький смерч. Ветер сменил направление, провожая погибших в последний путь в чертоги родного дома.

После церемонии молчаливого прощания голос Ордуна Орласа казался чужеродным и неуместным. Амори вышел к пропасти и заговорил. Его сильный голос разносился далеко вокруг, привлекая внимание:

— Клан орлов выражает сердечную благодарность клану ягуаров за поддержку в один из самых тяжёлых периодов нашей истории. Мы подтверждаем все взятые на себя обязательства и гарантируем дружбу и поддержку клану ягуаров и лично айше Рогнеде Ягер, урождённой княжне волчьего племени, — амори ударил кулаком в грудь в воинском приветствии, и все воины клана орлов повторили за ним. — За самоотверженность, мужество и отвагу, проявленные при спасении орлов, за воинскую доблесть и сохранение боевого соединения, род Орлас признает айше Рогнеду аэрой, равной среди равных, названной сестрой Орма Орласа.

Я стояла рядом с амори Муар и не понимала, что мне делать. Формулировки, используемые Ордуном, очень напоминали папины наградные удостоверения к медалям и орденам. Но где я, а где орден?

Вокруг стояла звенящая тишина.

— Иди, — шепнула мне на ухо Муар, подталкивая к Орласам, — это церемония воинского братания. Ничего не бойся.

Я шла под взглядами нескольких тысяч орлов к амори. Любопытные глазёнки детей лучились радостью, кто-то даже махал мне ладошкой. Женщины склоняли в приветствии головы, а мужчины прикладывали кулак к груди. Заслужена ли награда? Пожалуй, да. Нужна ли она мне лично? Нет. Но для Рогнеды и клана ягуаров братание стало первой ступенью к формированию коалиции на случай возможного противостояния.

Ордун стоял на краю скалы, не опасаясь порывов ветра. Да и чего может опасаться оборотень, в любой момент способный расправить крылья.

Возле амори стоял наследник клана и улыбался подбадривающей улыбкой. Он был высоким, поджарый, с кирпичного цвета кожей, как и его младший брат. Фамильное сходство прослеживалось в курчавых тёмных волосах, карих глазах и бороде. Однако выдающийся нос, доселе виденный мною у орлов, у Орма был меньше и аккуратней.

Мой внимательный изучающий взгляд не остался незамеченным. Мы оценивали друг друга как вероятных союзников и не только. Орласы были связаны клятвой взять меня в семью в случае неудачи с обрядом Единения. Можно сказать, что орлы решили несколько ускорить события.

Стоило мне подойти, Орм взял меня за руку и