который сыплет песок на голову девочке. И не уверен, что это делалось ради справедливости, а не из-за агрессии.
Чем старше я становился, тем меньше становилось случаев, когда я мог отделать хулигана во славу справедливости. Барышни с ланьими глазами не звали меня на помощь из подворотен. Ровестники не пытались отобрать мелочь, а если и случалось что-то, связанное с деньгами и ровестниками, то агрессором был я. Но если и шпыняли кого-то, но по-мелочи. Школа у нас нормальная, без склонности к АУЕ. Никого и никогда не пытались окунуть головой в унитаз, или поставить на бабки. Даже девушки не просили меня донести их до дома на руках, потому что подвернули ногу. Если и было в этом мире что-то геройское, то оно проходило мимо меня. Максимум, на что меня хватало — уступать место пожилым или беременным. У старушек и стариков артрит, артроз, остеохандроз и прочие невеселые болячки, которые трудно переносить в автобусе, а беременные… ну, они беременные.
А вот насчет других ситуаций мнение переменилось. Пока взрослел, понял, что эти рыцарские поступки зачастую выходят рыцарям боком. В переулок, откуда доносятся вопли, стоит заходить, если ты ну прям крутой боец и желаешь разбить хулиганам лица. В иных случаях — не заходя в переулок собираешь прохожих, людей с ближайших забегаловок и уже вместе с ними идешь туда. Или в ближайшем магазине говоришь, что в переулке избивают полковника в погонах и просишь вызвать полицию, а там уж как судьба пошлет: либо наряд через пять минут, либо Косолапого через час. В бытовую семейную драку соседей на лестничной площадке лучше не лезть, если не хочешь почесать кулаки о лица соседей, или отхватить от них и вдобавок остаться крайним, потому что против тебя спаянная бочками алкоголя и годами совместной жизни семья. Кто станет покупать ей домой продукты и водку, если он присядет за тяжкие телесные? Явно не ты. Поэтому, по ее словам, ты и его, и ее избил. А если медэкспертиза докажет, что это не так, она не подаст заявление на мужа.
С Максом ситуация проблематичнее — тут не попросишь вызвать полицию в ближайшем магазине. И догнать его я не смог бы, даже если бы прям хотел — большее, чем указать направление, девушка не сможет, а лететь «куда-то туда» — гиблое дело. Был еще один вариант помощи — у меня как раз был в рюкзаке облик от паучихи, который в теории мог восстановить облик девчонки. Но есть разница между помощью, которую ты можешь оказать без ущерба для себя, и безумием, когда тратишь ценнейший предмет во благо кого-то совершенно незнакомого.
Я вздохнул. Облик я ей точно не отдам, но будет жалко, если Клева не захочет жить и сиганет в пропасть. Сперва — здесь, а потом и в другом мире. Я сам не знаю, как бы поступил, если бы у меня забрали мою Ци.
— Слушай. В пещере нас ждет куча паучьих тел. Давай-ка сходим туда, вырвем их ядовитые жвалы и поделим на двоих, раз Макс забрал то, что принадлежало тебе.
Клева безучастно кивнула. Ну, и то ладно.
Я донес груз до острова, на всякий случай оставил там глаз Вдовы (мало ли, что придет на ум девчонке). А потом мы отправились по своим следам к убитым паукам. Пришлось немного поплутать, пару раз заходили не в те пещеры, но в конце концов попали в нужный проход.
Я стоял рядом с Клевой в глубине тоннеля, освещенного лишь тусклым светом кристаллов. Возле стены по-прежнему лежали несколько десятков мертвых пауков-монстров, каждый размером с собаку.
Клева, казалось, совсем не боялась. Я бы на ее месте, утратив облик, единственный козырь, не пошел ни в какие пещеры даже с тем, кого хорошо знаю. Девушка же показывала потрясающую решительность, находясь рядом с незнакомцем.
Либо ей было плевать на все происходящее.
— И что дальше? — спросил я. Мои знания паучьей анатомии оставляли желать лучшего.
— Смотри внимательно, — девушка опустилась на колени рядом с первым пауком. Её голос был спокойным и уверенным:
— Первым делом нам нужно найти паутинные бородавки, которые находятся на брюшке.
Я присел рядом с ней и наблюдал, как она аккуратно перевернула паука на спину. Её пальцы ловко нашли нужное место и она показала мне небольшие выступы.
— Вот здесь, — сказала она, указывая на них. — Эти штуки вырабатывают паутину. Если аккуратно надавить, можно получить немного нити. Но лишь немного, гораздо больше можно собрать во время битвы.
Я попробовал повторить её действия и почувствовал, как под моими пальцами выделяется тонкая липкая нить. Это было удивительно мерзко.
— А теперь давай найдём ядовитые железы, — продолжила Клева. Она перевернула паука обратно на живот и осторожно раздвинула его хелицеры — те самые жвала, которые могли бы вонзиться в плоть, если бы пауки добрались до нас. — Ядовитые железы находятся здесь, в основании хелицер.
Она показала мне небольшие мешочки, наполненные ядом:
— Тебе нужно вырезать эти мешки. Будь осторожен, не повреди их случайно. Смотри, как это делается…
Я кивнул, стараясь запомнить каждое её слово и движение. Под её руководством я начал осматривать следующего паука. Было непривычно, но яд — действительно редкость. В мире, где мы живем, такие знания на вес золота. Змей препарировать мне придется самостоятельно, но я хотя бы примерно узнаю, как-то же самое действует с пауками.
Клева внимательно следила за моими действиями, поправляя меня там, где было необходимо. На третьем пауке я понял, что могу справиться сам, и сделал все без ошибок.
— У тебя отлично выходит! — сказала девушка с легкой улыбкой. Может, ее порадовало, что я успешно нашёл и извлёк паутинные бородавки и ядовитые железы у второго паука, а может, мои ладони, изгвазданные в слизи и липкой паутинной массе. Тем не менее, занятие выдернуло ее из аппатии. — Скоро ты будешь делать это так же быстро и уверенно, как я.
Надеюсь, мне не придется расчленять и доить пауков столько, чтобы набраться серьезного опыта. Узнавать новое — приятно, конечно, но не в этом случае.
После препарирования пауков я донес наши сумки до островов.
— Мне нужен ник, под которым ты сидишь на форуме. Не хотелось бы терять контакты.
— Да, мне тоже. Мой ник «Клевая».
Я кивнул, собрал оружие и поднялся.
— Верю, что ты справишься, Клева. Крепись и пиши, если что. Думаю, как-нибудь зачистим с тобой еще
