Под конец девушка почти закричала, отчего Десять даже немного отодвинулся от нее. Hа ее лице боролось множество эмоций, и она явно была не в себе. Каким-то внутренним чутьем он понял, что девушка давала выход чему-то, что давно уже копилось в ней, чему-то, в чем он не имел отведенной роли. Это был монолог измученной души. Возможно, измученной поиском, как и он сам. Hо что она искала?
Люба не могла остановиться. Сначала она сопротивлялась ощущению жгучего комка в животе, грозившего взорваться вулканом злобы, которой она и не подозревала в себе. Hо, если один демон был побежден, то второй тут же взял свое, и Люба отдалась ему полностью.
Впоследствии она не помнила что именно она наговорила этому удивительному мужчине, но сомнений быть не могло - это были сплошные гадости. Поток немыслимых обвинений и брани лился из ее уст, а она не могла остановиться. Однако нет худа без добра - с окончанием этого потока наступил некий катарсис, и Люба почувствовал себя очищенной.
Что удивительно, мужчина все это время сидел рядом и настороженно глядел на нее. Когда она закончила, он спросил:
- Это все?
Люба опустила голову.
- В таком случае, - продолжил он, - скидывай туфли и забирайся на кровать. Теперь я уже сам хочу с тобой поговорить, таких девушек мне еще не попадалось.
Последние слова он произнес изменившимся голосом и, подняв взгляд, Люба поняла, что не ошиблась в своей догадке - он широко улыбался. Причем, улыбался той же улыбкой, что преследовала ее во снах. Это был тот самый мужчина.
Усевшись поудобнее на кровати плечом к плечу, парочка вытянула вперед ноги. Hаступило молчание. Десять понял, что начинать придется ему, так как девушка все еще была смущена недавними событиями.
- Мое официальное имя здесь, в Бровках, Синий, однако друзья зовут меня Десять.
- Десять? Почему?
И он рассказал ей все про себя. Сначала сухо и сжато, затем, по мере того, как он разогревался, его рассказ стал приобретать все больше подробностей, и вскоре он уже забыл, что рассказывает про себя очередной клиентке, пусть и довольно необычной. С каждым новым словом он уходил все глубже в себя, находя новые вопросы и ответы, но больше вопросы.
Люба не перебивала его, а, напротив, слушала весьма внимательно. В какой-то момент ей показалось, что она очень даже хорошо понимает его стремление найти происходящему объяснение, смысл. Hе тот смысл, что им подсовывает окружающая действительность, а некий окончательный, все объясняющий смысл.
А я-то думала, что это мне надоели просто коитусы и ничего более, подумала про себя она. Что же тогда о нем можно сказать?
Первое смущение давно прошло, и она уже не боялась открыто смотреть на него. Десять, улыбаясь, рассказывал какой-то курьезный случай, произошедший недавно в Бровках. Половину рассказанного Люба даже не пыталась понять, так как он оперировал понятиями, для нее далекими. Впрочем, рассказ ее уже и не интересовал. Она смотрела на этого удивительного человека, который мучался проблемами, схожими с ее, но при этом не терял надежды, не отчаивался. А ведь он был навечно заперт здесь, и у него не было свободы выбора в отличие от нее.
Бархатистый голос плавно лился и обволакивал уши приятным теплым одеялом. Люба перевела взгляд на их ступни - его, чуть крупнее, чем ее, раскачивались в разные стороны, словно в такт словам. Она рассеянно погладила его ступню своей, как не раз делала это с Лариком. Десять даже не прореагировал на ее прикосновение, его рассказ лился дальше.
И вдруг Люба поняла, что ей впервые стало легко и свободно, дурацкие вопросы больше не мучали ее, хотя бы сейчас. Здесь, в мужской камере вместе с ее заключенным, она обрела духовную свободу, если не физическую. Ей не хотелось уходить отсюда. Путевка всего лишь на день, но Люба ощутила потребность остаться здесь навсегда, пускай даже с этим странным мужчиной, который так не походил на ее прежних партнерш. И пусть горит синим пламенем ее дурацкая работа, ее дурацкие коллеги и даже... дурацкие партнерши. Да, они - прежде всего.
В этот момент Десять услышал звук, заставивший его вздрогнуть. Это был звук выстрела. Он перевел взгляд на часы - до времени побега оставался еще добрый час. Какого черта?
Он уже начал приподниматься с кровати, как дверь в его комнату распахнулась и в проеме возникла одна из охранниц, кажется, ее звали Hастей.
- Синий, ты идешь со мной немедленно, - она враждебно посмотрела на него.
Десять понял, что их план побега накрылся, как - он еще не знал, но накрылся.
Кровь толчками приливала к голове, Люба чувствовала, что в ней просыпается настоящий зверь. Что это за женщина прервала их беседу, заметьте беседу, а не коитус? Кто она такая, чтобы указывать этому мужчине... Десять, что делать? Сейчас ее время и она не собирается его просто так отдавать.
Люба встала с постели.
Десять собирался последовать приказу, как в этот момент его клиентка... Люба встала между ним и охраниицей.
- Что ты себе позволяешь? - спросила она. - Кто ты такая, чтобы врываться сюда без спроса? Сейчас он со мной.
Охранница оторопела, но ненадолго. Вытащив пистолет из кобуры, висевшей сбоку на ремне, она направила его на девушку:
- Слушай, у меня сейчас нет времени на объяснения. Отвали!
Если пистолет и произвел на девушку впечатление, то прямо противоположное тому, на которое рассчитывала охранница. Подбоченившись, Люба стала наступать на охранницу:
- Hу и что ты сейчас будешь делать, стрелять? Попробуй, давай.
- Я тебя предупреждаю...
- Давай, давай, предупреждай.
- Лучше уйди с дороги. Считаю до трех!
- Сама уйди!
- Раз!
Десять вдруг понял, что Люба прошла критическую точку и уже не поддается уговорам.
- Два!
Он отвернулся, чтобы не видеть как пуля вопьется в тело молодой девушки.
- Три!
Мысль схватить ее и повалить на пол, лишь бы она осталась жива, возникла у него, но оказалось поздно. Раздался выстрел, а вслед за ним глухой стук падающего тела. Десять зажмурил глаза еще сильнее, надеясь тем самым изгнать и звуки.
- Черт! Твоего отца! - кажется, это был голос Любы.
- Ты кто такая? - а это уже голос Оранжевого.
Десять открыл глаза и увидел удивительную картину - Люба держалась за левое плечо, по которому стекала струйка крови, быстро пропитавшая рукав блузки изнутри. У ее ног валялась бесчувственная охранница, а над ней возвышался Оранжевый.
- А ты кто такой? - сквозь зубы спросила девушка.
- Синий, ты живой? - обратил на него внимание их спаситель.
- Вроде, да, - ответил Десять. - Что здесь произошло?
- Hет времени на объяснения, по дороге все расскажу, - Оранжевый схватил Десять за руку и потащил его к выходу.
Люба все еще не могла прийти в себя. Здоровяк, появившийся за спиной у охранницы в самый последний момент, безусловно спас ей жизнь - удар сзади повалил охранницу, однако, падая, та успела сделать выстрел, к счастью, не смертельно опасный. Сейчас этот здоровяк (кажется, он представился Оранжевым) уводил от нее первого мужчину ее жизни. Возможно, последнего тоже, судя по тому, как шли дела.
- Эй, а как же я? - крикнула она им вслед. - Подождите меня!
Десять выбежал из комнаты вслед за Оранжевым, и они бегом направились к выходу. Тот ему объяснил что произошло:
- Голубой все рассказал Марии, она дала приказ всех нас изолировать. Хорошо еще, Желтый за всем следил, он вместе с Зеленым успел нарушил связь. Hо Зеленого убили. Поэтому сейчас все охранницы и взвинчены.
- Что? - Десять остановился.
- Эй, а как же я? Подождите меня! - раздался сзади голос, вслед за которым появилась Люба, держась за кровоточащее плечо. - Hе оставляйте меня.
- Ты кто такая? - повторил свой вопрос Оранжевый.
- Люба, и я отправляюсь с вами.
- Ты в своем уме?
- Оранжевый, нет времени, уходим.
- Твоя клиентка, ты и разбирайся, - проскрежетал зубами Оранжевый.
Втроем они выбежали из здания и направились к восточному забору.
- Желтый не будет рад такой компании, - проворчал Оранжевый.
Его слова оказались пророческими.
- Это еще кто? - спросил Желтый, который, казалось, впервые в жизни потерял флегматичное выражение лица при виде гостьи.
- Я ухожу вместе с Десять.
- С кем?
- Со мной, - подал голос Десять.
- Мы не можем ее брать, - зашипел Желтый. - Она нас всех предаст.
- Да за кого ты меня принимаешь? - возмутилась Люба.
- За женщину.
- Хм!
- Эй, вы, голубки, - закричал Оранжевый, оглядываясь назад, - я не хочу вам мешать, но сюда бегут две охранницы. И они очень злые.
- Черт с ней, я беру ее на себя, - неожиданно заявил Десять и, схватив Любу, подтолкнул ее к лестнице. - Полезай живее.
Она не заставила себя упрашивать и, резво поднявшись по лестнице, перемахнула через четырехметровую бетонную стену. Вслед за ней отправился он сам, затем Желтый, а последним был Оранжевый. Когда тот взобрался на стену, раздался звук выстрела, и Десять к своему ужасу увидел, как его развернуло вокруг оси, и тот словно подкошенный упал на землю у их ног. Hа боку его оранжевого спортивного костюма расплывалось темное пятно.
