На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Девятая ночь
Так говорит Фахараис, философ:
И на следующую ночь царь пришел, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.
Затем воскликнула, обращаясь к ней, Данизада:
— Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему повелителю, царю, свои прекрасные истории!
— Я согласна, — ответила та. — И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.
Когда царский сын увидел плачущего мальчика, он спросил его:
— Что с тобой случилось, дорогой мой мальчик?
— Я сын арабского бедуина, — ответил тот, — и однажды мы с моей двоюродной сестрой вышли на прогулку. Мы гуляли здесь у реки. Я уснул, и только солнечные лучи разбудили меня. А моя двоюродная сестра бесследно исчезла. Я до сих пор не знаю, где она. Унесли ли ее на небо, или ее поглотила земля? Мне это неведомо!
— Это действительно крайне странно и необычно, — удивился царский сын. — Воистину, ни одна беда не бывает такой огромной, чтобы над ней не нависала еще одна — еще больше ее.
С этими словами Наджмуддия слез с лошади и обратился к мальчику:
— Известно ли тебе, кто мог сделать здесь нечто подобное?
— Я знаю здесь поблизости одно место, где стоит приготовленный к обороне укрепленный замок, — ответил мальчик, — его воздвигли амалькиты и византийские военачальники. Там живет могучий рыцарь и отважный герой.
— Давай вместе отправимся туда, и ты укажешь мне путь, — попросил царский сын. — Может быть, он и похитил твою двоюродную сестру.
Они сели на коней, вместе отправились в путь и приехали к замку.
Это был замок, который невозможно описать. В ту минуту, когда они приблизились к замку, двери открылись и вышла черная рабыня.
— Кто вы такие, вы двое? — обратилась она к ним.
— Мы чужеземцы, — сказал ей Наджмуддия в ответ, — и хотим посетить хозяина этого замка.
— Слезайте с лошади и присаживайтесь, — пригласила их рабыня.
После этого она пошла обратно в замок и на некоторое время исчезла. Затем рабыня снова вышла к ним с шатром, установила его, и в нем они вдвоем переночевали.
На следующее утро царский сын отправился искать мальчика. Он нашел его у входа в шатер с перерезанным горлом.
— Нет иной силы и мощи, кроме как у Господа, Всевышнего и Всемогущего! — простонал он, быстро надел на себя доспехи, вскочил на лошадь и поскакал прочь от входа в шатер. Он оглянулся, и что же он увидел! Как раз в эту минуту открылась дверь замка и появился рыцарь, с оружием и в доспехах, точно такой же, как и он сам, верхом на породистой лошади. Рыцарь поскакал в его сторону, подъехал вплотную и набросился на него, как набрасывается орел из облаков на свою добычу. Какое-то время они сражались друг с другом, затем царский сын издал душераздирающий крик, чтобы оглушить рыцаря, и яростно набросился на него. Хозяин замка обратился в бегство, и теперь уже царский сын набросился на него, как набрасывается орел из облаков на свою добычу. Он выдернул рыцаря из седла и тряс его до тех пор, пока у того не слетел с головы тюрбан. Восемнадцать длинных локонов прядями свесились с головы. Когда царский сын увидел, что перед ним девушка, он отпустил ее и спросил:
— Кто ты, девушка?
— Я хозяйка этого замка, — промолвила она, — и мне удается уложить на месте храбрейших из героев. Именно я убила того мальчика и похитила его двоюродную сестру. А кто ты, отважный рыцарь? Мне не встречался еще никто сильнее тебя!
— Я одинокий разбойник пустыни, изгнанный из своего племени, — сказал он, — и разъезжаю по стране в поисках кого-нибудь, на кого я мог бы поохотиться.
— Я этому не верю! — возразила девушка. — Вне всяких сомнений, ты князь или принц. — С этими словами она снова села верхом на свою лошадь и вместе с царским сыном поехала в замок. Там он провел с ней десять дней, досыта ел и пил самые изысканные кушанья и напитки.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Десятая ночь
Так говорит Фахараис, философ:
И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.
Затем воскликнула ее сестра Данизада, обращаясь к ней:
— Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свою прекрасную историю дальше!
— Я согласна, — ответила та и продолжила свой рассказ.
Однажды Наджмуддия спросил ее о своей девушке.
— Знаешь ли ты что-либо о ней? — обратился он к ней. — Ибо в противном случае я собираюсь отправиться в путь и искать ее в твоей стране.
— Тогда садись на лошадь, — сказала она, и он сел на свою лошадь, взял копье и выехал из ворот замка.
Целый день провел он в странствиях, пока убийственный зной не начал его донимать. Наджмуддия подъехал к дереву, спешился, привязал лошадь и предался мыслям о своей семье, о родине и о потере девушки. Думал он и о том, что все еще не достиг того, чего жаждал. Вдруг он услышал голос, поющий такие строфы:
Возвращается рассвет каждым утром снова,
И восходит солнце после сумрака ночного.
Понесет ли человек ценную потерю —
День придет, и все к нему возвратится снова.
Воля Божья есть на все, и заботы схлынут.
Наберись терпенья, верь сердцем в Божье слово!
Он повествует дальше:
Когда юноша услышал этот голос и эти слова, в душе его наступил покой. Он поднялся, чтобы возвратиться в замок, из которого выехал. Но дороги перед ним перепутались, юноша выбрал неверный путь и начал блуждать, как мучимый жаждой зверь в пустыне. Три дня он ехал, сам не зная куда. На четвертый день увидел он прекрасную долину, изобилующую плодами и деревьями. На берегу реки, протекавшей по долине, Наджмуддия огляделся и заметил павильон с мраморными колоннами, окруженный лугами и садами. Юноша медленно приблизился к нему, отпустив коня пастись. Возле павильона он обнаружил такую надпись:
Звезда ли упала на землю здесь, иль отчего так светло?
Или жемчужную нить себе дерево в ветви вплело?
И как будто натянуты струны вверху меж ветвей,
Словно снова поет свои песни без слов соловей.
И как будто у лошади звездочкой белой на лбу,
Так сияние счастья струится весне на чело.
Когда юноша наконец вплотную приблизился к павильону и вошел в него, он увидел там мраморный гроб и на нем — идущую по кругу надпись:
Смерть изгнала меня, властелина, из царского дома сюда.
Смерть уложила здесь на полу меня, кто был всех знатней.
О человек, идешь ты дорогой своей и видишь мой гроб,
Страшись своей судьбы, ибо я отведал уже судьбы своей.[3]
У изголовья гроба лежала плита из мрамора, на которой были выгравированы такие строки:
Какими прекрасными были мысли твои в дни удачи,
И ты не страшился нисколько судьбы своей юной злых чар.
И мирные ночи тогда обманули тебя покоем.
Но в самую ясную ночь приходит ужасный кошмар.
На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, растроганный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.
Одиннадцатая ночь
Так говорит Фахараис, философ:
И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.
Затем воскликнула Данизада:
— Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!
— Я согласна, мой повелитель, — ответила та. — И вот как продолжается эта история.
Когда царский сын прочитал эти стихи, он невольно вспомнил о своей семье. Он вышел из павильона и хотел привести лошадь. Но она бесследно исчезла.
— Нет иной силы и мощи, кроме как у Господа, Всевышнего и Всемогущего! — вздохнул Наджмуддия, и черты его лица исказились.
Царский сын отправился в путь и побрел по долине вдоль реки в поисках съестного. И когда он осматривался, то заметил большое стадо коз и пастуха, который их пас.
Царский сын подошел к пастуху и поприветствовал его.
— Кто ты? — спросил его пастух.
— Я чужеземец, — ответил он.
— Разве тебе никто не говорил, что заходить в эту долину запрещено? — спросил пастух.
— А кто же хозяин этой долины? Как его зовут? — спросил юноша.
