И тут акустик докладывает - взрывы торпед позади нас, где остался конвой. Пока мы с этим фрицем возились, другой подобрался к англичанам? С ними-то черт, а если бы это наши были? Сделает же кто-то "оргвыводы" на берегу! Нам же, для реабилитации, надо хотя бы этого немца не упустить!
Пятнадцать миль назад пролетаем за тридцать шесть минут. Сбавляем скорость, слушаем. Эсминцы ходят кругами, работают локаторами, иногда бросают бомбы - но мы слишком далеко и глубоко. Где же фриц, мы, с нашей аппаратурой, да еще на глубине, должны слышать его намного лучше, чем ГАС с эсминцев, этих времен? Но все чисто. Может уже потопили его, раньше чем мы успели, а звук разрушения корпуса слышен не был? Тогда сейчас кого ищут? Ждем на безопасном удалении, нам спешить некуда.
Наконец британцы отходят на юго-запад. Крейсер и три эсминца, а транспорта нет, утоп все же "титаник" - ну, отвечать за все немцы будут! И никому не расскажут, как на самом деле было, нам свидетели не нужны. Если против нас не атомарина, что невероятно, то фриц должен быть где-то здесь! Уж дизель на поверхности, уходящий полным, мы бы услышали, да и у британцев наверняка радары есть, засекли бы. Значит, он затаился под водой, и сейчас будет отходить. На дно ему не лечь, глубина тут километровая.
Ждем. Перемещаемся малошумным двенадцатиузловым, на глубине сто. ГАС в активном не включаем - его сигнал будет замечен и запеленгован на дистанции, в разы большей, чем мы сами что-то обнаружим. Положим, немец по нам стрелять не будет, нечем - но зачем добычу пугать? Уточнить коротким узконаправленным импульсом дальность по пеленгу до уже обнаруженной цели, это совсем другое дело. Но не слышим ничего - неужели против опять "двадцать первая" играет? А если это за нами охота - "семерку" живцом выставили, а сами нас караулят? Если фрицы все же сделали противолодочные торпеды, двухплоскостной "Цаункениг"? Ставлю задачу Бурову - ну вот, теперь у нас в одном из аппаратов имитатор, и готовы к отстрелу маскирующие газовые патроны. И опять же, не могло быть у немцев опыта, наработанных тактических приемов подводной дуэли - а у нас они есть. Только не расслабляться - а то и подставиться можно, по дури!
Один раз показалось, что-то услышали. Бросок в том направлении, снова сбросили ход, слушаем. Нет, ничего. После еще прочесывали квадрат за квадратом, случайным образом меняя курс. Наконец поймали контакт.
-Пеленг 210. Дизельная лодка, на поверхности. "Семерка".
Прикидываю примерную дальность - теоретически, за все это время, немец вполне мог тихо, не дыша, отползти как раз настолько, и теперь, решив, что он в безопасности, всплыть и удирать. Двигаемся туда, но осторожно, а вдруг это все же подстава, а охотник, "двадцать первая", ждет?
Нет, вряд ли. Когда при сближении определили курс и скорость цели. Пятнадцать узлов - чтобы скрытно сопровождать, двигаясь рядом, даже у "двадцать первой" заряда хватит лишь на час. А выводить нас на позицию охотника, это как надо подгадать, или ходить кругами, а он прямо прет. Странно лишь что в направлении восток, а не юго-восток - может это все же не тот немец? Так куда же тот делся?
Ну и ладно - сделаем как в анекдоте, что Буров, наш командир БЧ-3 рассказал (сам он из Красноярска, где-то там рядом и случилось, то ли в конце девяностых, то ли в начале двухтысячных). Медведь человека задрал, охотников не нашлось, поручили ментам разобраться. Срок прошел, начальство их спрашивает, где результат? Получает ответ - уже шестого медведя завалили, но тот или нет, разобраться не можем, продолжаем работу. Если же вы насчет шкур, то список очередности прокурор сам утвердил, так что вопросы к нему - но не беспокойтесь, тащ генерал, вас тоже не забудем. Утопим пока этого, затем ищем, кто попадется еще!
Атака удалась, как обычно. Хотя я втайне ждал, что как только мы обнаружим себя пуском торпед, будет доклад акустика - еще контакт, пеленг, "двадцать первая", заходит на нас! И начнется подводная битва, как у Нарвика в сентябре, только немец в этот раз тоже будет стрелять. Но ничего не произошло. Однако же всплывать, чтобы подобрать кого-то, я не стал - береженого бог бережет!
Через восемь часов был сеанс связи. И мы узнали о перехваченной фрицевской радиограмме - оповещение по флоту, "Ахтунг! В море Полярный Ужас". После, уже дома, Котельников шутливо упрекнул меня, что мы распугали всю дичь - даже авиаразведка доложила, море будто вымерло, лишь у берега в фиордах мелочь ползает, а на открытом просторе нет ни единого немецкого корыта!
Пятого февраля вернулись в Полярный. Узнали, среди прочих новостей, что союзники высадились в Гавре, там идут упорные бои. А Шпицберген? Там все тихо и по плану - наши высадились, разгрузились, расконсервируют шахты, скоро уголь на материк пойдет. А норвежцы - а что они сделают, может их король снова ноту прислал, но мы здесь о том не знаем.
Стоим в Главной Базе в готовности. И, если ничего непредвиденного не случится, через неделю-другую, в Северодвинск, на техобслуживание, осмотр, и ремонт.
Записано в 2007г, Лондон (альт-ист)
Кабинет в викторианском стиле. Две картины, напротив друг друга - на одной белая стена парусов, флот адмирала Нельсона идет к Трафальгару, на другой, от горизонта до горизонта колонна дредноутов, застилающих небо облаками дыма. Громадный письменный стол, в окружении таких же огромных шкафов с книгами. В комнате двое - один, уже глубокий старик, одетый по-домашнему, сидя за столом, говорит молодому собеседнику в кресле напротив, слушающему очень почтительно.
-Что ж, молодой человек, я очень вами доволен. Вы сделали из моего материала просто шедевр - читая ваши книги, я даже подумал, как жаль, что они не вышли раньше? Вопрос конечно, философский - в то время, когда что-то можно было изменить, об этом нельзя было рассказать. Лишь сейчас многое из когда-то секретной информации стало доступно публике, и то не все... когда и наш английский народ, и сама Британия, стали уже другими!
Ведь я родился и рос при Империи! Над которой никогда не заходит солнце - и это не было для нас просто словами! Канада, Австралия, Индия, Малайя, Бирма, Гонконг, половина Африки - все это была территория, которую мы считали своей. Как например я сейчас, сидя в этом кабинете, знаю, что в этом доме есть моя гостиная, спальня, кухня - так и даже для тех из нас, кто никогда не покидал Метрополии, далекие земли были собственностью, куда каждый мог приехать и быть там своим. Я был гражданином и солдатом Великой Империи, вершащей судьбы всего мира! Сейчас, когда ее нет, я спрашиваю себя, оглядываясь назад, что мы сделали не так? Можно ли было все исправить? Как вышло, что одна из величайших Империй пала, не будучи разбитой в войне, а формально считаясь в ней победителем? Было ли случившееся неизбежным ходом истории, или чьей-то ошибкой, или злой волей?
Но одно я знаю точно. Все Империи живут, пока есть солдаты, готовые за них умирать! И этот долг крови не может быть переведен на кого-то - иначе за это придется заплатить вдвойне. Так пал Рим, решивший, что чужие наемники защитят его лучше, чем свои граждане. И я думаю, не было ли и нашей главной ошибкой то, что мы слишком полагались на золото и интриги, выставляя в бой за свои интересы кого-то, и сберегая свою кровь?
Завоевывая мир, мы были нацией солдат и торговцев. Теперь мы стали нацией торгашей. И если ваши книги помогут не погаснуть искрам воинского духа в нашем народе, то есть надежда, что когда-нибудь Империя возродится! Я этого не увижу - но одно обещаю: я, контр-адмирал в отставке Чарльз Додсон, не имею права умереть прежде, чем все, что содержится в этих папках и шкафах, не увидит свет. Надеюсь, вашим пером, молодой человек - а знаю я много, вы не найдете это ни в каких архивах! И здесь записи не только о том, что видел я, но и свидетельские показания очень многих моих знакомых, сослуживцев, и не только - выйдя в отставку, я имел возможность поездить по свету, бывал в разных странах, даже в России - подобно тому, как другие коллекционируют марки, или что-то подобное, я искал участников тех событий, и с нашей, и с другой стороны.
Итак, Гавр сорок четвертого, как мы вернулись на континент. Но прежде я хотел бы показать вам документ, иллюстрирующий мою мысль - что бывает, когда мы пытались защищать свои интересы чужими руками. Не следует тогда удивляться, что пешки не захотят идти на размен, за пославшую их Британию!
Коммодор Эдмонд Григ. Крейсер "Один", ВМС "свободной Норвегии" (из папки контр-адмирала Додсона). Речь идет о событиях января - начала февраля 1944.
Нет, сэр, я не родственник великому композитору, гордости Норвегии. Ну если только очень дальний - Норвегия не такая большая страна, и возможно, когда-нибудь наши родословные и пересекались. Но не буду отрицать, мне льстило, когда при заходе в европейский порт (в иных про того Грига и не слышали), иные, прочтя в судовой роли "Э.Григ", обращались ко мне не сын ли я - и что с того, что стою на мостике, а не за дирижерской кафедрой, ведь общеизвестно, что в Норвегии моряки все.
