Борис кивнул. Действительно, было дело, шныряли тут всякие. Он тогда лично одного солдафона в камуфляже по своим помещениям водил. Заранее подготовленным помещениям, само собой разумеется. И вешал такую густую лапшу на уши, что потом две недели от рассказов об этой экскурсии покатывался с хохоту весь отдел. А коммуняка только улыбался и кивал, как китайский болванчик, явно ничего не понимая. Неужели придуривался?
– Так вот. Незваные гости отбыли, несолоно хлебавши, чем казалось все и закончилось. Новых визитеров больше не наблюдалось, никакой информации в сети о начале каких-либо НИОКР в заявленных ранее коммунарами областях тоже не появлялось. Все заинтересованные лица дружно решили, что они похерили данную тему. Просто решили не связываться. А месяц назад, как снег на голову, раз… и уже готовый образец на конкурс. Теперь-то ясно, что они просто закрыли для нас соответствующую информацию. Алаверды, так сказать.
– Ну, хорошо, – Борис решил перевести разговор на более злободневный для себя любимого вопрос, – с моим теплопеленгатором разобрались. Конец котенку. Но неужели нет возможности перебросить меня на иную тему, пускай и в другой отдел?
– Нет, – начальство развело руками, – разве только к Семеновичу лаборантом, но Вы ведь сами на это не согласитесь? Вот видите, мотаете головой. Вполне возможно, что вам еще повезло. В смысле, что ваша тема первой под закрытие попала. Неизвестно что еще со всем институтом случиться! Остальным подходящую новую работу найти будет гораздо сложнее.
– Даже так? – Борис был заинтригован такой постановкой вопроса.
– В том и дело! В прошлом году мы передали промышленности вертолетный вариант теплопеленгатора. Отзывы военных о серийных образцах, кстати, не очень лестные. Неудобен, говорят, в эксплуатации, шаговые двигатели сканера частенько выходят из строя. В этом году пока ничего, но три серьезных разработки должны были пойти на испытания: ваш «Ландыш-Ф», сканирующий тепловизионный прицел для ПТУРС и модернизированный вариант танкового ночного прицела, остальное по мелочи. И вот позавчера прошла информация, что все тот же вездесущий «Колобок» выставил на конкурс свой образец прицела для ПТУРС. Каково? А мы, следует признать, считали эти конкурсы простой формальностью. Реальных соперников просто не имелось! То есть, нам так казалось, что не имелось.
– Да уж, – только и смог сказать Борис. Получается, что родному НИИ действительно светит полная задница. Финансировать неудачников, не выдающих на-гора ничего путного, никто не будет. Еще пара таких проколов и «оптимизация» покажется прекрасной мечтой, а «санация» наилучшим вариантом из всех возможных. А скорее всего речь пойдет о «ликвидации», то есть просто закроют институт… тут и сказочке конец.
– Вы особенно не расстраивайтесь, – попытался утешить Бориса его теперь уже явно бывший начальник, – мы ведь Вас даже не по сокращению штатов увольняем. Просто по причине проигранного конкурса. Нынче при этой конкурсной системе – обычное дело. Можно даже сказать житейское. Особых потерь Вашей профессиональной репутации это не нанесет.
– Что ты понимаешь в деловой репутации, козел драный, – злобствовал Борис про себя, – ведь вы, бараны, фактически угробили мне карьеру!
– А в чем все-таки заключалась «промашка» завсектора наркомата, о которой вы упомянули? – поинтересовался он напоследок. – Если рассказанное вами, правда, то тут наличествует явно заранее спланированная атака коммунарских структур на нашу отрасль. Как еще должно было действовать руководство, чтобы ее избежать?
– Ну, – бывший начальник снял очки и начал протирать стекла специальной бархоткой, – говорят, если в таких случаях все же не упираться рогом, а продемонстрировать желание сотрудничать, то ничего особо страшного обычно не происходит. В самом худшем варианте достаточно мягкое перепрофилирование. А некоторые из моих знакомых высказывали мнение, что на самом деле тут можно даже получить серьезный выигрыш.
Борис шел по коридору института в свою лабораторию, внутри у него все кипело:
– Капитулянт хренов! Ах, надо было мягко подстелиться под коммуняк, и даже получить от этого удовольствие! Просто тоньше следовало действовать, тоньше! Привыкли тупо душить конкурентов чисто административными методами, думали, что и тут прокатит. А с коммуняками такие примитивные приемы не проходят, они сами кого хочешь придушат!
В помещении лаборатории никого не было видно. Видно крысы уже успели сбежать с тонущего корабля, или просто всем скопом отправились в курилку почесать языками. Борис подсел к терминалу, привычно чиркнул магнитной картой по щели сканера, ввел личные пароли и в итоге авторизовался в сети. Отыскать узел Центра Занятости проблем не составило. Там он вывел на экран анкету соискателя и начал ее заполнять. Много времени это не заняло. Борис еще раз внимательно проглядел заполненную форму. Все? Нет, еще следовало уточнить географию, Ленинград, ес-с-стественно! Теперь все, палец утопил клавишу «ввод». Экран мигнул и высветил результат: «Извините, но на данный момент подходящих вакансий нет! Возможно, следует расширить зону поиска». Борис с чувством матюгнулся. Кто бы сомневался! Нет, ну какие все-таки сволочи эти коммуняки!
Настроение упало – хуже некуда. Вздохнув, Борис решил далее не психовать, неконструктивно это. Жизнь продолжается, просто надо отыскать в ней новые пути. А для начала избавиться от старых хвостов. Дела надо передать. Впрочем, что тут передавать? Кому? Просто по числящимся за ним материальным ценностям отчитаться. Для этого видимо придется инвентаризацию проводить, маята изрядная. Но сначала надо самому посмотреть все ли имеется в наличии, чтобы потом сюрпризов не возникло. Борис перешел во внутренний институтский сектор сети, отыскал там нужные ведомости, распечатал и занялся сверкой.
Домой он вернулся достаточно поздно, до этого долго гулял по набережным Невы, приводя в порядок мысли и строя планы дальнейших действий. Текущая вода, знаете ли, таким вещам очень способствует. Подходящих вариантов пока не просматривалось. Можно было, например, пойти на ЛОМО. Там Андрей Иванов работает, может посодействовать, как-то намекал. Но вариант это нежелательный, возьмут разве только мастером в цех. Там придется ежедневно с гегемонами дело иметь. Удовольствие, надо сказать, ниже среднего. А куда еще? Видимо следовало сначала с отцом посоветоваться, возможно, он чего-то подскажет, в чем-то посодействует.
Родители уже были дома. Мама, узнав печальные новости, сразу устроила отцу полномасштабный скандал. Требовала немедленно порвать всех недоброжелателей сына в мелкие клочья, или на худой конец жестко поставить их на место. А коммуняк всех перестрелять без суда и следствия не позднее, чем завтра. Мол, стерпеть такое оскорбление совершенно невозможно. Тюфяк! Тряпка! Полное ничтожество! Отец только вяло огрызался. Затем была очередная попытка демонстративного суицида, отец привычно отобрал у мамы бутылочку с уксусной эссенцией, которую она отыскала на кухне. Потом совместными усилиями удалось накачать маму лошадиной дозой валерьянки и заставить дополнительно принять таблетку снотворного. В общем, веселый вечерок получился. Только через пару часов мама угомонилась и заснула, видимо снотворное подействовало.
Отец облегченно вздохнул, достал из буфета бутылку крепкой настойки на травах, пару рюмок, плитку шоколада. Расположил все это на столе, наполнил рюмки.
– А вот теперь, сынок, давай поговорим серьезно!
– Знаешь в чем твоя главная проблема, Борис? – отец машинально пощелкал пальцем по шоколадной обертке. – Ты не знаешь общества, в котором живешь! Не знаешь, не знаешь, не надо смотреть на меня с видом оскорбленной невинности. Знал бы – не хлопал сейчас наивно глазками, удивляясь якобы неизвестно откуда прилетевшей тебе плюхе. А плюха эта прилетела вполне прогнозируемо, ты мог ее ожидать и принять заранее соответствующие меры.
Но ты же у нас внутренней политикой принципиально не интересуешься, мол, выше этих ничтожных копошений: газет не читаешь, телевизор не смотришь, радио, кроме забугорных голосов, не слушаешь, соответствующие дискуссионные площадки в сети не посещаешь.
– Еще профессор Преображенский советовал не читать советских газет! – огрызнулся Борис в ответ на совершенно неожиданный отцовский выпад.
– Вот именно про это я и говорю! Ты живешь в выдуманном мире, засунув голову в задницу! Булгакова ты читал, русскую классику читал, Ницше читал, новую немецкую литературу в подлиннике проштудировал и возомнил, что знаешь о жизни все? Это не так! Надо было реальную жизнь изучать, а не красивые картинки в германских журналах разглядывать!
Борис нервно вскочил со стула. Никогда раньше отец с ним так не говорил. Он подошел к высокому стеллажу с книгами, занимающему всю стену, словно хотел защитить их от опасности. Нежно провел ладонью по переплетам.
