сидели впереди. Ну батя, конечно, фокусник! Что-то покрутил чуть ниже круглой штуковины, и стало шумно. А потом беседка тронулась с места.
Да, вот это карусель, я понимаю. С прошлой схватки в мире Тириуса, когда оказался на загривке у приручённого грифона, не помню такой движухи.
Не знаю, сколько прошло времени, но оно мне понравилось. Я даже позволил себе улыбнуться. Что-то слишком много улыбок за день. Главное — не привыкнуть. А то буду потом лыбиться как дурачок. Тут уже одарённостью и не пахнет — психического лекаря бы не вызвали ненароком.
Когда Лариса вынесла меня, я увидел дом, у которого мы остановились.
Мда, грустно как-то. Мало того что он одноэтажный, так ещё и выглядит так себе. У меня слуги в лучшем строении проживали. Похоже, что род Смирновых в полнейшем упадке.
Ладно, маман и папан, поправим мы ваше благосостояние. Надо немного прийти в себя. Прикинуть, что почём и начинать уже нагибать этот мир.
А, нет. Спешу. Сначала найти свою настоящую маму. И отца, которого я ещё не видел. Он же где-то должен быть? Если я не сирота наполовину, конечно.
Как только мы зашли в дом, который внутри оказался не лучше, чем снаружи, батя кому-то позвонил.
А чуть позже я понял и пожалел, что согласился жить у этой семейки.
В комнатку, которая была предназначена персонально для меня и уже стояла просторная кроватка, зашёл узколицый мужчина в бежевом костюме и с дебильными усиками под носом. Лекарь.
Этого брата я сразу узнаю. С ходу. Во-первых, от него пахло всякими зельями, от которых я пару раз чихнул. Во-вторых, этот изверг бросил на меня соответствующий взгляд. Словно на мышь подопытную.
— Ну-с, а вот и наш уникальный малыш, — потёр он ладоши от нетерпения. — Приступим.
Затем отодвинул в сторону Ларису, подключил какие-то артефакты. После серии измерений он приложил к моему пальцу какой-то пузырёк.
Ай, сукин ты сын! Больно! Я увидел иглу, которая выскочили внутри пузырька, затем он наполнился моей кровью. А потом этот садист быстрым движением убрал наполненный пузырёк и приложил к моему пальцу кусок ваты.
— Ты смотри! Даже не пикнул! — воскликнул он. — Вот это герой!
Критерии героизма несколько другие, коновал ты чёртов! Я тебе сейчас покажу. Например, вырвать кадык у лекаря, который делает тебе больно. Щас! Иди сюда, ты, щегол!
— Руку тянет, ха-ха! — посмотрел лекарь на удивлённых родителей, сидящих рядом на креслах. — Ещё хочешь? Нет, малыш. Мне этого достаточно.
Ну ничего, гад, я тебя запомнил. А память у меня хорошая. Найду и выпущу змею. Она возьмёт у тебя кровь, только ещё угостит ядом, от которого ты копыта и откинешь. А я вычеркну из списка населения этого мира ещё одного засранца.
Всё это время лекарь изучал результаты, а потом хмыкнул:
— Ну да, так оно и есть.
— Что есть? — переспросила моя приёмная матушка.
— У вашего ребёнка ускоренное взросление. Поэтому в таком возрасте и реакции такие… как бы это сказать… более взрослые, — объяснил узколицый лекарь. — У некоторых аристократических родов это передаётся по наследству.
После этого, он оставил нас, выходя из комнаты вместе с батей.
— Как ты, маленький? — подошла ко мне мама Наташа, поцеловала меня в лоб.
Я кивнул, но посмотрел с укором. Я что, мертвец, чтобы меня в лоб целовать⁈ Гражданка, вы в своём уме⁈
Ну ладно, сошлёмся на её незнание этих традиций. Может, в этом мире всё иначе.
Затем Лариса охнула и поменяла мне пелёнку, а в это время маман покинула комнату.
— Ну всё, Серёжа, отдыхай, — улыбнулась она мне и… тоже поцеловала в лоб.
Да вы сговорились, что ли⁈
Я зарычал от гнева, но мои голосовые связки выдали лишь какое-то кряхтение.
— Какать хочешь? — спросила Лариса.
Уйди с глаз долой, иначе и правда змею натравлю.
Я прикрыл глаза, и Лариса расценила это как мою подготовку ко сну.
— Баю-бай, засыпай, — пропела она.
Да уж, голосок у моей новой мамы был чуть понежней. Но и эта музыкальная композиция сойдёт.
А когда пышка Лариса вышла из комнаты, я осмотрел её
СВОЮ КОМНАТУ! СВОЮ! ЙУХУУУУ!
Только сейчас я понял, что она очень просторная. И я в ней полноправный хозяин! Не сравнить с тесным помещением в приюте!
А здесь тишина. И створка большого окна открыта. И птички щебечут красиво. И воздух свежий, как в раю.
Ух, красота!
Я блаженно улыбнулся, потянулся в кроватке как мог и… уснул.
* * *
Спустя неделю. Не очень насыщенную событиями…
М-да, неделька прошла уныло и однообразно. За это время я до хрена раз пописал и покакал, выпил море молочной смеси, в которую иногда добавляли всякие приколюхи, вроде магических ингредиентов. От них, кстати, страшно пучило живот, и не более того.
Вы бы хоть, родители, состав этой дряни почитали. Может это яд какой медленно-действующий, а они и радуются.
Но потом… потом, когда няня с мамой обсуждали эту смесь, я понял, что эти искрящиеся штуковины в бутылках повседневной еды — это вроде лекарства от бацилл всяких и другой микроскопической нечисти.
Ну ладно, прогиб засчитан. Мстить за это не буду.
Так вот, через неделю мои новые родители устроили праздник в честь моего рождения.
Как позже я понял, приёмная маман была подавлена в связи с диагнозом «Бесплодие», что ей определил тот самый лекарь, и не выходила на светские мероприятия, просиживая в поместье. А перед этим нагло врала подругам, что живот не виден из-за физиологических особенностей. Понятно. Её подруги такие же наивные дамы.
Смирновы подсуетились и дом окружили защитой от грёбанных журналюг. Да, так папа Ваня и говорил. А я запомнил.
Я проснулся от шума зашедших в дом друзей и подруг. Да уж, опять придётся улыбаться? Хотя я мог уже без труда помахать рукой… или пнуть ногой. Если будет кто-то бесить — обязательно получит пинка!
Какая-то остроносая тётка, похожая на курицу, подскочила к моей кроватке. И восторженно запищала. Ну ладно, улыбнусь тебе, хотя это аванс. Не будешь меня трогать своими тощими руками, улыбнусь ещё раз.
— Красавчик просто! — воскликнула дама-курица, затем присмотрелась ко мне. — Но что-то он на папу не особо похож.
Вот же сучка. А ещё друг семьи называется! Таких друзей на кострах жечь!
— Так это же младенец, по ним не поймёшь, — попыталась оправдаться маман.
— Да всё равно…
