– Я не знаю, что мне нужно сделать для этого…
Дима так и стоял на коленях, уткнувшись носом в мой живот. Он успокоился, ритмично вдыхал мой запах, его руки блуждали по моей спине, успокаивали, я гладила его волосы и плечи, но потом руки коснулись ягодиц и он замер, я ощущала, как его мышцы каменеют под моими руками.
– Тебе больно? – Он поднял голову, глядя мне в глаза. – Я принёс…
Дима подскочил и помчался в прихожую, держал в руках пакет.
– Вот, я в аптеку зашёл, здесь свечи, успокаивающий и обезволивающие, тебе станет легче. Ты… ты простишь меня?
– Я люблю тебя, Дима и сделаю всё, чтобы было так, как ты сказал.
И мне до судороги в теле захотелось обнять его, почувствовать, что он рядом, со мной. Его запах на своих руках. Забылось всё: и обида, и злость… Я хотела его, только сейчас осознала, что всё это время, пока мы стоим на моей кухне, я его хочу, безумно, и словно в доказательство, посетившему меня желанию, поджался мой живот, волны приятного тепла проходили по всему телу, принося удовольствие. Его движения тоже стали требовательнее. Уже явно ощущалось возбуждение, его язык вырисовывал круги по моей шее, оставляя влажный след, пальцы скользнули в разрез халата и он издал ревностный стон, больше похожий на рык.
– Ты всех гостей встречаешь без трусиков? – Судорожно выдыхал мне свой вопрос Дима прямо в ухо. – Ещё раз увижу, будет плохо. – И укусил за шею, не больно, только демонстрируя свою силу и власть над моими желаниями.
Два пальца скользнули по бедру, глубоко погружаясь в меня, большой как-бы случайно задел клитор.
– Хочешь?
Хочу, но не скажу…
– Мне продолжить?
Я бы сказала, не останавливайся…
– Я спешу, маленький, не заставляй меня ждать.
Его голос срывался, и слова он буквально прохрипел. Его пальцы погружались в меня раз за разом, кружили, заставляли выгибаться.
– Смотри на меня.
Глаза я не открывала, не хотела слушаться, не хотела поддаваться, но когда он больно укусил за губу, не выдержала и встретила его взгляд. В тот же миг, его пальцы набрали скорость, врываясь в меня, большой палец требовательно нажал на клитор, и я согнулась, сжалась, практически умерла в тот момент, а он с вожделением наблюдал эту реакцию. Не отпуская взгляд, даже голову на бок наклонил, наслаждаясь. Когда услышал первые стоны, впился в мои губы и теперь его язык с таким же напором насиловал мой рот, с каким только что работали пальцы. Горючая смесь грубости и нежности, от которой я перестаю быть собой.
– Каждый стон – мой, только для меня – запомни это.
Я не мола отдышаться, сквозь туман в голове поняла, что уже давно не стою на ногах, а вишу на Диминых широких плечах, а он улыбается, радуется своей маленькой победе или всё-таки победила я?
– Мне пора. – Шепчет он, но я не понимаю, смотрю на него, пытаясь понять, шутка это или нет.
– Почему?
– Я сорвался с работы, малыш. – Он заботливо убрал с лица выбившуюся прядь волос. – Просто не мог сидеть там, понимая, что тебе плохо. Я пойду, можно?
Нельзя, нет, никогда не уходи!
– Ты завтра заедешь? – Вместо этого говорю я.
– В шесть. Пока.
И ушёл. Только потом я поняла, что это даже к лучшему, потому что уже через полчаса пришёл Антон, привычно улыбнулся, спросил как моё самочувствие, потому что я, видите ли, разговаривала во сне. Надеюсь, ничего постыдного при этом не произнесла. Я не хочу снова втягивать сына в мои отношения с мужчиной, прекрасно понимаю, что он так и не простил мне то, что я ушла в тот раз, променяла Диму на Кирилла, так он думает до сих пор. Немой упрёк в его глазах после каждой ссоры с Галаевым, но я совсем не уверена, что вернувшись к Диме, сделаю для него лучше, пока не уверена.
Лекарства, которые он купил, помогли, и уже утром я скакала как коза. К его приезду была готова, одела лучшее своё платье в пол, тёмно-синий шёлк, с глубоким вырезом на спине и закрытой грудью. Жемчужное ожерелье, как раз к нему в комплект у меня были серьги, я сама их купила, просто понравились. Кирилл предпочитал что-то более шикарное, чтобы за километр было понятно, кто смотрит, кто говорит, а вот я вычурности не любила, так что, комплект получился отличный.
Дима заехал минута в минуту. Зашёл на секунду, подарить цветы, в квартиру я его не пустила, чтобы они не встретились с Антоном, причина всё та же, и мы поехали. Как оказалось, это было не просто знакомство с друзьями, и мой наряд оказался как нельзя кстати. Да, действительно, он знакомил меня с мужчинами, которые вели себя именно как друзья, хоть вечер был более чем официальным (как оказалось, приём в честь какого-то заграничного гостя). Я услышала много лестных слов в свой адрес, чему Дима каждый раз поддакивал, говорил, что я действительно такая, самая лучшая, как ни странно. Но сегодня я не чувствовала себя не в своей тарелке, как бывало обычно, не думала над каждым своим словом и жестом. А просто наслаждалась вечером. Но я ведь с Димой, а, как можно вспомнить из предыдущего опыта общения, рядом с ним моя жизнь идёт буквально наперекосяк. Поэтому, вполне естественно то, что произошло далее. А далее, мы познакомились с виновником вечера. И вовсе это не заграничный гость, как долго сплетничали по углам и в укромных местах, точнее, не совсем заграничный. Как пояснил мне он лично (он – это Семёнов Глеб Викторович, мультимиллионер из штатов), они с Димой когда-то вместе учились в институте, там же вместе танцевали (рассказ о танцах в этой беседе занял чуть ли не всё время). Начинали вместе строить бизнес, но потом у Глеба внезапно появился богатый отец, который и оставил ему своё наследство, да, да, и так бывает, после чего Глеб благополучно отбыл на другой континент, где и начал свою бурную деятельность, в разы преумножив состояние родителя. Глеб оказался приятным собеседником, и я бы даже сказала, болтливым, но всё это напускное, либо старая дружба и общие воспоминания так на него действуют, короче за всеми своими рассказами он немного забылся.
– Так, Дима, – оживился он, – ты мне так и не представил, кто же этот ангелочек рядом с тобой. И не смей сказать, что твоя жена, иначе разобьёшь моё сердце, ведь я уже безнадёжно влюблён.
При этих словах он не отводил от меня взгляда, было скорее забавно, чем романтично, но он, кажется этого и добивался, в его глазах бегали смешинки, которые вызывали у меня встречную улыбку. На самом деле, по имени Дима меня представил, но вот по какому поводу я сейчас с ним, действительно, умолчал, хотя до этого, как и было условлено, всем и каждому докладывал, что я его любимая женщина. Сначала я заливалась краской и глупо улыбалась, ведь слышать эти слова безумно приятно каждой, потом привыкла и принимала эти слова как данность. Сейчас же, не знаю почему, но мне с невероятной силой хотелось услышать это вновь, я видела, что этот Глеб имеет значение для Димы, а значит и слова будут особенными.
– Это моя любимая женщина, – с особой нежностью в голосе, который раз за вечер произнёс Дима и прижал меня к себе поближе.
Я видела, как округляются глаза Глеба и он уже готовился сказать поздравительную речь, а если учесть, как он говорил до этого, то речь тоже займёт несколько минут как минимум, но мои надежды не оправдались, и в разговор вмешалось ещё одно действующее лицо, как оказалось, очень вовремя.
– И с каких это пор моя жена стала для тебя любимой женщиной? – Как гром среди ясного неба раздались слова Кирилла и даже не за спиной, он стоял с боку, и если бы я не была так поглощена Глебом и его рассказом, то непременно бы заметила.
Я даже не дёрнулась, не обернулась на его слова, вообще никак не отреагировала, но это внешне, а вот внутренне у меня произошёл настоящий переворот. На лице по-прежнему сияла улыбка, на талии так и лежала Димина рука, а я стояла и была не в силах что-либо произнести. Да и что говорить, ко мне, собственно, никто не обращался. А вот дальше, стало совсем интересно и, кто бы мог подумать, ясность в разговор внёс всё тот же Глеб.
– Она всегда была моей любимой женщиной. – Довольно произнёс Дима.
– Так, ребята, только не говорите, что вы опять что-то не поделили! – Буквально заныл он, вздыхая, но потом, заметив мой ступор, как бы по секрету, для меня и добавил, – в своё время, весь город поделить пытались, разошлись вечными врагами, а вот теперь, здрассте, приехали, старая песня.
Глупее всех в этой ситуации чувствовала себя я, остальные же, казалось, вели всё ту же непринуждённую беседу. Больше всего меня поразил Кирилл, он не бросился на Диму с кулаками, не вступился за поруганную честь, а вполне буднично, даже с некой насмешкой, задал свой вопрос. И как это понимать? Дима тоже… стоит, улыбается, словно и ничуть не удивлён Киру.
– Я чего-то не понимаю? – Кирилл подошёл ближе и теперь стоял напротив нас с Димой, смотрел то на меня, то на него.
– Нет, это я чего-то не понимаю. – Слишком дерзко подала голос я, чему, кстати, удивились все присутствующие. Словно это не я только что попалась на измене.
