User - i cf85044c3a33e6c4

Что тебе помешало? Может быть, что я тебе не сказал о том, чего я хочу на самом деле? Пойми,

я предлагаю тебе не блинчики по утрам. Я предлагаю тебе все.

Что-то внутри меня вопит: соглашайся, ни о чем не спрашивай и не говори, просто кивни.

Просто дай шанс. Это же самая прекрасная речь, что ты когда-либо слышала. Ты же столько

времени именно об этом мечтала. И лучшей кандидатурой мог быть только один мужчина, но

это невозможно. Так чего ты ждешь? Скажи да. Скажи ДА. Но еще я знаю, что на лжи далеко

не уедешь. Он ничего обо мне не знает…

— Я… я… — Я допиваю кофе, поднимаю голову, и, глядя в глаза Ашеру,, наконец,

начинаю рассказывать ему о Брюсе, о выкидыше, о реабилитации у Керри и трех малышах,

которые вернули меня к жизни. О том, настолько тяжело верить мужчине после того, как от

тебя раз за разом отрезают по кусочку… Я даже рассказываю ему о Пани и Картере, за ошибки

которых он поплатился.

Мы перестаем разговаривать только когда за окном становится светло. И приходится встать

к плите, чтобы хотя бы физически сохранить дистанцию между мной и мужчиной, который

слишком стремительно приблизился, но, по сути, остался чужим. Мне нужно время, чтобы

окончательно отказаться от Шона. А ему нужно время, чтобы осознать, что я не из светских

красавиц с безоблачным прошлым и надуманными проблемами. Но ни один из нас не

отказывается от еще одной попытки.

И всю следующую неделю я насильно заставляю себя встречаться с Ашером, проводить с

ним каждую свободную минутку, чтобы привыкнуть, чтобы перестать бояться. И это работает.

Он не из сложных, закрытых людей. Чтобы его понять, анализировать каждый жест и каждый

взгляд, не нужно. Двойного дна в его словах, как правило, нет. И все мои подозрения, как и

предсказывала Керри, — скорее пережитки прошлого, от которого можно и нужно избавляться.

Ради собственного светлого будущего. Ради маленькой золотоволосой девочки, с которой

собираюсь строить замки из песка снова и снова. И я пытаюсь. Настолько отчаянно, что даже

соглашаюсь познакомиться с чертовой сестрой Ашера. Наверное, это и есть тот самый шаг,

сделав который ты понимаешь, что возврата нет, и все всерьез.

Глава 16. Легендарная сестрица

Как правило, если в моей жизни что-то случается, то я обижена или расстроена, а вот с

полуслова довести меня до состояния бесконтрольной ярости могут немногие! До этого дня я

полагала, будто такой человек вообще единственен, и это Шон. Но я ошибалась. Мои волосы

развеваются, щеки горят, а зубы рискуют разрушиться (так сильно я их сжимаю). В лифте

офиса Бабочек я до боли обхватываю себя руками, таким образом сдерживаю рвущиеся наружу

проклятия. Сначала нужно хотя бы в туалете что ли закрыться.

Но не тут-то было. Влетаю я в уборную, а там Пани. И, судя по всему, от нее мое состояние

не укрылось. Хм, а что удивляться-то? Я не просто красная от злости, я уже пятнами пошла.

— В чем дело? — настороженно спрашивает Карина.

— В чем дело? — рычу я на нее. А что, вполне себе подходящий объект для срыва злости.

— В чем дело?! Я познакомилась с чертовой сестрой Ашера. Да у этой мегеры клыки по пять

метров каждый! — взрываюсь я, всплескивая руками. — И в два ряда!

Селия. Циммерман. Штофф. Зеленоглазая брюнетка с безупречным макияжем, безупречной

укладкой, безупречным костюмом и безупречным воспитанием. Просто хреново невероятно,

насколько тактично эта особа ухитрилась меня опустить по всем пунктам. Она села напротив

меня в кафе и объявила, что если я хочу выйти замуж за ее брата, то мне необходимо

соответствовать репутации и положению в обществе Ашера. Это означает не выглядеть, как я,

не вести себя, как я, не одеваться, как я. Сама она в бриллиантах почище Пани с блестящими

темными волосами, на выпрямление которых у нее уходит, спорю, от часа до трех, в костюме

от Шанель, а еще она бесшумно ставит чашечку на блюдце. И — только представьте — во всей

неповторимо прелестной и обаятельной Джоанне Конелл эта коза одобрила одни лишь только

волосы! Спасибо, мисс С**ка! Рада, что хоть что-то!

— Как правило, классные мальчики вырастают под влиянием исключительно тиранических

личностей, — философски хмыкает Карина. — Погоди, ты еще с его родителями не знакома, —

«утешает» меня эта зараза.

Когда мы возвращаемся в кабинет, я все еще злюсь, а Пани старательно прячет усмешку.

— Ты опоздала с обеда, — буднично рычит Картер, проходя мимо.

— Не ругай ее, у нее стресс. — И все-таки Карину прорывает. — Она познакомилась с

сестрой Ашера.

При этих словах происходит невероятное, Шон замирает истуканом, затем оборачивается, и

хмыкает:

— Серьезно? Мои соболезнования.

— Что?! А раньше ты предупредить меня, что она демон в юбке, не мог?! — взрываюсь я,

догадываясь о причине.

Шон все еще умиленно меня рассматривает. Точнее умиленно пожирает глазами. Такое

впечатление, что он не верит в то, что мы с Ашером сошлись всерьез. Будто ждет, когда же я,

наконец, вернусь. И, потому, совершенно невозмутимо реагирует.

— О, а слов «на хрена ты связалась с Ашером» тебе было мало? Или мне нужно было

составить список всех его недостатков? Там сотни на три дерьма наберется. И, прошу заметить,

вездесущая кровососущая Селия Штофф хоть и в десятке, но не в топе!

— И что с ней не так помимо безупречной прически?

— Сотня благотворительных кампаний и негаснущая петарда в заднице считаются? Иди

работай, а как закончится рабочий день, можешь зайти ко мне. Я много что тебе расскажу об

этой… Селии Штофф.

— Не могу. Вечером я занята. — Почти жалею о своем отказе! И не столько потому что

хочу побыть с Шоном наедине, просто Селия… это действительно нечто предельно кошмарное!

Но у меня ужин с Ашером, которому я тоже собираюсь высказать все, что думаю о его

сестрице. И как же я не догадалась, что если даже совет правления компании Циммерманов

использует ее как крайнюю меру воздействия, то мне и подавно в ее обществе делать нечего?

По случаю знакомства с собственной сестрой Ашер ведет меня в ресторан. Думаю, он

наивно надеется, что в общественном месте я постесняюсь высказать ему все, что думаю по

поводу Селии. Но это он зря. Это у него светское воспитание, а я «вульгарная американка».

Иными словами, мне по-джентльменски открывают дверь, отодвигают стул, наливают вино, а я

в ответ:

— Твоя сестра — ночной кошмар! — Плюс скрещиваю руки на груди и откидываюсь на

спинку стула.

— Не спорю, но ты ей понравилась, — отвечают мне.

— В смысле?

— В смысле если бы ты ей не понравилась, она бы об этом сообщила уже и тебе, и мне.

— Или она надеется, что ты женишься хоть когда-нибудь и уже плевать на ком, ведь сама

она уже лет сто как замужем.

— Лет сто, Джоанна? — улыбается Ашер. — Уверяю тебя, она младше, чем ты думаешь. К

тому же, тебе она понравилась тоже.

— Ты издеваешься? — У меня отнимается дар речи. Серьезно? Кому вообще может

понравиться такое чудовище?

— Нет, я серьезен как никогда, — продолжает он улыбаться. — И да, Селия —

действительно самое жесткое испытание на прочность из всего арсенала семьи Циммерман.

— О, ну спасибо, что предупредил заранее, — огрызаюсь я. А Шон говорит, что не самое,

но, наверное, он это для красного словца ввернул. Но как бы то ни было, Ашер заставил меня

почувствовать облегчение. Значит, не все так плохо? Это мой настрой смягчает, я даже

соглашаюсь продолжить вечер в его пентхаусе.

Я бегаю практически каждый день вот уже три года. Минимум по полчаса. Это не прихоть, я не

фанатка здорового образа жизни. Просто врачи предупредили, что стоит перестать держать себя

в форме, и проблем со спиной будет больше. Поэтому даже после ночи с Ашером я все равно

совершаю утреннюю пробежку. А когда возвращаюсь, первое, что слышу, — голос Селии и в

этот миг понимаю, что моя жизнь уже никогда не станет прежней.

Если Ашер уверен, что его сестрица меня обожает, то у него какие-то недоступные моему

пониманию критерии. К примеру, раз приказ встречаться с ней за ланчем каждую среду потому

что так правильно и шопинг-терапия с целью изменить мой имидж считаются показателями

любви, то я не знаю о жизни чего-то серьезного.

Селия Штофф один из лучших декораторов Сиднея. Разумеется, на ее вкус можно

полагаться, но меня просто убивает мысль, что она будет подбирать мне платья. Вот только все

попытки поспорить проваливаются с треском, и в результате я делаю все, что она говорит. Как