- И так, мы рассмотрели основные технические особенности дома, его так называемое, физическое устройство!
До этого, он действительно вращал передо мной какие-то объемные картинки, то дом в разрезе , словно игрушечный, с прозрачными стенками внутренних помещений, в которых разноцветными значками помечались какие-то предметы, приборы и еще что-то. то словно летящий с огромной скоростью глаз, носился над дорожками, какими-то площадями, заставленными странными конструкциями, опять же помеченные разноцветными стрелками, кружочками, квадратиками и еще какими -то значками. Так что, от всего этого, у меня начало рябить в глазах, а бедная моя голова стала совсем пустой. поэтому, все коментарии к этим картинкам, наполненные какими-то техническими терминами и непонятными словами, отскакивали от нее как от стены. Из всего услышанного, мне удалось запомнить только, что дом состоит из семи уровней, в каждом из которых, было от десяти, до двадцатти этажей, и что все уровни отличаются друг от друга, класом предоставляемых там услуг, и качеством отделки жилых помещений. И еще, что проживание в них, строго регламентируется, так как желающих получать всегда все самое лучшее, гораздо больше, нежели эти, особые уровни могли вместить. А мой мучитель, меж тем продолжал:
- И так , взаключении рассмотрим социально политические аспекты нашей жизни здесь в доме! Надеюсь ты не против? Вижу тебе трудно, но таковы правила, и отступать от них не стоит, невзерая на некоторые послабления, оказаные Приторием! Да незабудет дом его щедрость!
А к тому времени, надо сказать, я почти несоображал уже, потому все что дальше мне было рассказанно и показанно, отложилось в моей памяти совсем уж мелкими фрагментами.
Помню что говорилось о каких-то, уже знакомых мне Леонтийцах, сборщиках, Нимфах, а так ж запомнилась какая-то развращенная Молокки, вечные спорщики и похитители киберов Зеленые, какие-то вершители, аутисты, законники. Под конец, из объяснений Сержа,, стало понятно, что здесь есть так называемая неподзаконная область, проще говоря тюрьма, где обитает всякое отрепье, нежелающее подчиняться совету, коротко именующему их Неполноценными. Но все же, несмотря на усталость,, главное для себя я уяснил, хочу я того, или нет, рано или поздно, прийдется вникать во все, что здесь было сказанно, а так же, в то, что еще скрыто от меня, по какой-то причине.
Да, о том что происходит в доме, мне нужно будет разузнать во всех подробностях, иначе, как я уже догадался, здесь можно запросто сгинуть, а в таком, поистине красивом месте, это было бы, по меньшей мере глупо и обидно.
3
И вот на конец, почти добивший меня, приветственный ритуал, был закончен. И на едва держащих меня ногах, потдерживаемы Романом, я вышел в отделанный каким-то серебристым материалом, переливающимся в ярком свете больших, осветительных панелей, коридор. Босые ноги, сразу ощютили упругость, и в то же время, приятную расслабляющую мягкость покрытия пола, странно, почему в кабинете у Сержа, пол был не таким, я даже немного озяб там, на голом паркете. Да уж. Они явно переоценили мои возможности, еще немного, и я просто свалюсь от усталости. К моему великому облегчению, под конец аудиенции, Серж получил сообщение от Притория, в котором встреча со мной переносилась на завтра. поэтому, меня необходимо устроить должным образом, обеспечив питанием и отдыхом. Кстати, а я-то действительно, ужасно хочу есть, наверное здесь появляются на свет, с совершенно пустыми желудками, а вся эта канитель вокруг моего рождения, так вымотала меня, что я готов был съесть ...
Но кого собственно я хотел съесть,додумать я так и не успел, поскольку мы оказались в просторном холле, в котором, толпились, видно ожидая моего появления, юноши и девушки. Многие из них, дружелюбно улыбались мне, и протягивая руки для пожатия, представлялись. Конечно, я тут же забывал их имена, хотя их дружелюбие было обсолютно искренним, и девичьи поцелуи вщечку, и крепкое рукопожатие, а так же, открытые улыбки юношей, говорили сами за себя. Но присутствовали здесь , и те, кто, как я заметил, были вовсе не рады моему появлению. Эти ребята, мне сразу почему-то непонравились, как мне тогда показалось, некоторые из них, одетые в черные хламиды, с желтыми, непонятными знаками , с необъяснимой ненавистью, следили за тем, что происходило вокруг меня. Я поймал на себе, несколько таких, просто уничтожающих взглядов, и понял, что Серж незря говорил о каких-то недоброжелателях, с которыми мне, наверняка прийдется столкнутся. Неужели так скоро? Разве я успел что-то натворить?...
Но тут рядом с Романом, появились давешние патрульные, и оттеснив гомонящюю толпу, повели нас дальше, по коридору, в котором так же расталкивая встречных, спустя время, несколько раз, для чего-то останавливаясь , вывели нас , в огромный, по всей видимости, круглый зал, посреди которого, от пола, до потолка, высилась гигантская, серебристая колонна.
Как выяснилось позже, это был центральный, лифтовой зал. И действительно, в этой колонне, то и дело, раздвигались, словно прорисовываясь в стене, двери, и вних, то входили, то выходили по одиночке, и целыми компаниями, пестро одетые, шумные, молодые люди. кто-то из них, нес с собой, необычного вида предметы, некоторые напоминали тот сосуд, что держал я в руках прийдя в себя, у Сержа. В них, тоже, по всему, находилась какая-то жидкость, то зеленого цвета, то розово-красная, то ярко оранжевая. В общем, это мельтешение, и стоящий здесь шум и гам, недавали особо приглядется, но попрежнему, ни одного ребенка, или старика, я так и неувидел. все так же, сопровождаемые эскортом из патрульных, мы втиснулись в зеркальную, лифтовую кабину, и после каких-то манипуляций Романа,лифт, плавно тронулся, и начал подниматься. На табло, висящем над нашими головами, маленькая, зеленая точка, тоже поползла вверх , внутри вытянутой, поделенной на разноцветные сектора пирамиды, что скорее всего, схематически означала дом, с его этажами и уровнями.
А я тем временем, оказавшись совсем близко к зеркальной стене кабины, впервые увидев свое отражение, замер. Наменя оттуда, глупо таращился незнакомый, темноволосый юноша, с правильными, даже, как мне показалось вначале слишком , чертами лица. Брови вразлет, большие глаза, не то темно голубые , не то синие, прямой нос, растерянно приоткрытый рот, слегка пухловатые губы и твердый подбородок, создавали, общее впечатление, некоей незрелости, смазливой, звенящей юности. Но сейчас, это бледное и слегка помятое лицо, невызвало у меня почему-то никаких ассоциаций, разве только, короткое ощущение, приятного удивления, и такой же краткий, критический анализ.
От всех этих событий, что произошли со мной за это казалось, бесконечное утро, голова шла кругом, но сейчас, на меня вдруг, нахлынула какая-то озабоченность. Отвернувшись от своего отражения, я попытался напряч свои, и без того, замученные извилины, с целью вспомнить хоть что-нибудь, о том, кто я, и как здесь оказался, но все было тщетно. В голове моей попрежнему, клубился какой-то серый туман, и разрозненные обрывки сегодняшних событий. Свое имя я произнес, как мне показалось, совершенно автоматически. Когда протянув руку, встретивший меня патрульный представился, с языка, как бы само сорвалось: Алекс. Но вот вспомнить еще что-нибудь, мне так и неудалось, хотя думаю, если бы эта сумашедшая карусель, это бесконечное мелькание новых лиц, всех этих невероятных картин, хоть ненадолго остановилась, я возможно, что-то бы и вспомнил.
Сейчас, меня смущали обращенные, на несчастного рожденного взгляды сопровождающих нас патрульных, как бы говорящие: Понимаем! Сами прошли!
Встретившись глазами, я хотел было задать одному из них, коротко стриженному, невысокому крепышу, глядящему на меня с каким-то особым сочуствием, вертящийся все время на языке, пока мы шли, вопрос, почему первое из трех, озвученных Сержем правил, запрещающее любое насилие над личностью, нераспростроняется на этого патрульного, ведь сопровождая меня с Романом, он безцеремонно рассталкивал всех встречных, будь то юноши, или девушки, одна из которых, миловидная брюнетка, одетая в короткую тунику,после его толчка, неудержавшись на ногах, едва неоказалась затоптаной, и лишь благодаря реакции, шедшего позади Романа, мгновенно подхватившего с пола, и поставившего ее, растерянную у стены, ничего плохого, неслучилось.
Однако, едва я раскрыл рот,намереваясь, обличить этого блюстителя порядка, лифт остановился, и приятный перезвон колокольчиков, известил нас о бприбытии. Двери разъехались в стороны, открыв моему взору, такой же круглый зал, отличающийся от предыдущего, лиш бронзовой, с яркими, разноцветными полосами, отделкой. Здесь тоже толпились, пестро одетые, молодые люди, но как мне показалось, при нашем появлении, как-то сразу расступившись, пропуская мой эскорт, затихли. По видимому жители этого уровня, хорошо знали чем может обернутся, неуважение к представителям закона.
