едва заметным голубоватым оттенком. Хочешь, подарю ее, но с одним условием – напиши такое стихотворение, возле которого она станет золотой.
– Да запросто, не сходя с этого места! Напишу о золоте, нет, лучше о солнце, и она станет такой.
– Ну что ж, попробуй.
Поэт тут же выдал экспромт: «Солнце золотое / по небу плывет, / а небо голубое / вдаль мечтой зовет…» – написал на листке четыре строчки и протянул другу стих.
Художник приставил к нему свою картину, и та поблекла и помутнела.
– Странно! – сказал поэт. – Такие светлые яркие слова!
– Сам не видишь, что написал? Слова светлые и краски яркие, а смысла в них нет. Куда спешишь? Золото получить? Ступай подумай, да напиши для начала о черной туче.
На следующий день поэт принес стихи. «– Что тебя темнее, туча, ну-ка мне ответь! / – Ох, достал ты, приставучий, это ж офигеть! / Что темнее меня, тучи? Земля и вода, / Мысли твои темные да твоя судьба».
Художник приставил картинку, и она вся налилась золотом.
– Хм, – задумался поэт. – Ничего не пойму!
– А что тут понимать, – сказал художник и подарил поэту картину. – Истину написал. А истина всегда золотая.
ДЕДУШКИНЫ БАЙКИ
Старый Крот и старый Орел встретились утром у поликлиники. До открытия была четверть часа, и они уселись на скамеечке. Орел, указывая на палочку Крота, спросил:
– Тросточка – плохо видишь?
– Плохо, – ответил Крот. – Я всегда плохо видел, А сейчас вот руки и ноги очень болят, столько копать пришлось в жизни.
– И я плохо видеть стал, – пожаловался Орел. – А такой зоркий был, мышь из-под облаков видел!
Тут к ним подошел Козел. Бодрый, веселый, спортивный.
– Что, старичье, пригорюнились?
– Да вот, немощи одолели, – пожаловались Крот и Орел.
– А как вы хотели! – заблеял Козел. – Ты, наверное, всю жизнь траншеи рыл, а ты покорял высоты?
– Было такое, – признались Крот и Орел. – Копали, покоряли.
– Ну и дураки! А я вот всю жизнь шерсть и молоко людям давал! И здоров сейчас, как… как орел!– снова заблеял Козел. – Разве что копыто немного стесалось, пойду к костоправу.
А тут и поликлиника открылась. Разошлись каждый к своему доктору. После приема Орел и Крот снова встретились. Рассказали, что им прописали для улучшения здоровья: Орлу – не летать, Кроту – не копать. Правда, как жить, не сказали. Решили подождать Козла, а его всё нет. Обратились в регистратуру – уж не заболел ли тот чем серьезным. Там посмотрели в компьютер и говорят.
– Нет, не заболел. Здоров, как всякий козел. Ему направление на мясокомбинат дали!
На пенсии Волк устроился охранником на огород неподалеку от балетного училища для молоденьких овечек, в котором его давнишний приятель Козел работал преподавателем труда. Как-то они встретились в супермаркете, по пути домой разговорились. Волк рассказал, что у него в огороде одна лишь морковь да капуста, поживиться нечем, и потому приходится даже в непогоду идти в магазин за продуктами. Козел сочувственно кивал ему, поскольку и самому приходилось довольствоваться скудным пропитанием в столовой для балерин.
– Ну, а как ты? Как ученицы? Наверное, как и вся сегодняшняя молодежь, в гаджетах и Интернете? – спросил Волк.
– Как и везде. Одно хорошо – овечечки стройные, приятно посмотреть на них. Вот, глянь.
Козел показал на телефоне несколько фоток учениц.
– У! – сказал Волк. – Хорошенькие. Я-то сейчас на диете. Уже третий год. Когда меня на этот режим перевел мой домашний врач Журавель, я даже стих сочинил. Помню, вышел в поле, в брюхе тоска, в небе облачка кучерявые плывут, а вдали овечки пасутся. И сошло на меня вдохновение в тот миг. «В небе барашки, / В поле барашки, / А я на диете – / Водичке и кашке».
– Класс! – восхитился Козел. – Я так не могу. Я больше рогами и копытами. Напиши еще что-нибудь такое! У меня директор издательства знакомый, Лось – не слыхал? Отрекомендую.
– Понимаешь, Козя, с того дня вдохновение на меня больше не сходило. Видно, для него нужно полноценное питание. Может, того, махнемся на недельку должностями? Ты ко мне на огород, работы там никакой, спи да охраняй, охраняй да спи, а я к тебе, на балетные харчи. Трудиться я умею, твоим барашкам преподам всё как надо.
– Овечкам. У меня в основном овечки. Барашков мало.
– Тем лучше.
Козел не стал говорить приятелю, что на балетных харчах особо не растолстеешь, и, роняя слюну от предвкушения огородного изобилия на своем столе, тут же согласился на обмен.
– Но только на неделю!
– Конечно, большего и не выдержать, – сказал Волк.
И они тут же разошлись по новым местам работы.
Козел, как научный работник, исследовал огород и нашел много недостатков, главным из которых была плотная посадка моркови и капусты. Овощи находились в стесненных условиях, надо было срочно их проредить. Вскоре на столе лежали несколько кочанов капусты и большая корзина моркови, и Козел с удовлетворением полюбовался результатами своих трудов. Недаром он преподавал столько лет труд. После сытного обеда педагог вышел на крылечко, поблагодарил огород и с чувством произнес:
– Завтра продолжим расселение отдельных кочанов и корнеплодов и увеличим жилплощадь тем, кто пожелает остаться на грядках.
А Волк, как зверь простой, сначала посмотрел списки учеников, а потом познакомился с ними в классах и в лаборатории, где показал, как надо правильно держать нос по ветру. Когда урок усвоили, учитель объявил, что лучшему ученику на неделю предоставляется место в специальном пансионате, который находится на другом краю леса, с полным освобождением от занятий.
– Лучшей ученицей признана Белянка Кучерявая, – сказал Волк, заприметив среди воспитанниц самую крупную и аппетитную.
Балерины разошлись по своим комнатам, а Волк, как истинный охранник, пошел провожать лучшую ученицу в пансионат.
– Так будет надежнее, – сказал он. – Всё-таки темный лес, мало ли что…
Поздно вечером Волк заглянул к Козлу, тот лежал на кровати и насвистывал песенку.
– Песню сочиняешь? – икнув, спросил Волк.
– Да нет, составляю планы на завтра. Я тут слегка прореживаю огород. Не возражаешь?
– Нет, прореживай на здоровье. Я тоже начал прореживать коллектив. Больше места будет для каждого, Соответственно, больше надежды на то, что заметят и пригласят в театр. Да и я, не поверишь, чувствую прилив творческих сил. Еще день-другой, и стихи польются рекой. Видишь, рифмы уже льются: другой – рекой, мой Козя дорогой.
В этот момент раздался стук по стеклу. Волк приоткрыл окно. Влетела Ворона.
– Сматывайтесь,
