моего прошлого? Или он всю дорогу выбирал, кто станет жертвой?
Пёс знает. Да уже и не важно.
Мы с Ойлимайоллмэйром провели много времени в молчании, созерцая всё это. Но в итоге музыкальный голос эльфа всё-таки зазвучал.
— Расскажи мне ещё одну историю. Сейчас для этого самое время.
— Не люблю истории.
— И всё же. Поведай: что ты делал с продажной эльфийкой в городе, где мы встретились? Меня до сих пор занимает этот вопрос.
— Спал.
— Но ты ведь говорил, что нет. Потому и спрашиваю.
— Я говорил, что не трахал её. Просто спал.
Ойли удивился ещё сильнее, чем при первом нашем разговоре. Придётся пояснить: если сказал первое слово — не держи второе в дальнем кармане. Я именно поэтому так скуп на слова. Если начнёшь что-то рассказывать, потом не заткнёшься. И в итоге, как вы уже поняли, ничего хорошего не выходит.
— Ты ведь знаешь, кто я такой. Я не жив и не мёртв: с того проклятого дня, по воле светлейшего, мать его в сраку, понтифика, добрая ему память. Не жарко, не холодно, ни запахов, ни вкусов, ни возможности напиться. И кровь не течёт из ран. Короче говоря — хер тоже не стоит. Мне просто приятно спать вместе с женщиной. На мороз-то плевать, но тепло я немножко ощущаю. Ну и это… как сказать… ты знаешь, наверное, как называется…
— Нежность.
— Да, точно. В общем, я ничего такого в кровати делать не могу, но чувствую себя с бабой под боком… немного живым, наверное. Последнее, что ещё чуть-чуть делает меня человеком. Вот.
Ойли поднял глаза к небу. Не на дракона: просто на звёзды. Смотрел и почти не дышал.
— Хорошая история, Гор.
Тут стоило сказать «спасибо», однако я промолчал. А потом Ойли бросил мне маленький, но туго набитый кошель.
— Вторая часть платы, как договаривались. И ещё… — эльф извлёк другой такой же мешочек. — Вот. Бирну его доля уже не потребуется, на той стороне бытия деньги бесполезны. Возьми себе.
— Нет.
— Почему?
— Условия оговариваются до начала работы и более не обсуждаются. Работает при любой сделке, в обе стороны. Правила всегда одни. Я не возьму больше, чем условлено.
Это понравилось Ойлимайоллмэйру ещё сильнее, чем рассказ о моих странных привычках. И явно не потому, что он был рад сэкономить. Денег-то у эльфа куры и клюют, а главное… он не из таких. Редкая сволочь, предположим, но что бы ни делал — это не ради золота. Ради чего-то иного.
Второй кошель всё-таки полетел к моим ногам.
— Возьми. Но не как долю покойного Бирна: я уважаю твои принципы. Пусть это будет аванс за новую работу.
— Новую?
— Митринидидат — только начало. Мне плевать на этот край и на энтов: просто нужно было обзавестись аргументом для непростого разговора с королём. Теперь мой путь лежит в столицу. Она далеко, по дороге много опасностей, а при дворе — ещё больше. Пригодится кто-то вроде тебя. Кто-то вроде паладина понтифика Милто. Честного наёмника. Того, кто пытается быть человеком, хотя для него это давно уже невозможно.
Долго размышлять над ответом не пришлось. Хорошие деньги, интересная работа. Интригующий своими стремлениями наниматель. Что ещё нужно? Какие тут могут быть причины «против»?
— Хорошо. Но условия обсуждают заранее, ты уже в курсе. Так что…
Я уселся на снег, приглашая эльфа к долгому, обстоятельному разговору.
— …так что рассказывай: чего ты хочешь от короля Горольда?
