Ознакомительная версия.
– О господи, все пропало! Ничего тут не поделаешь…
– Замолчите! – Герцогиня Кройдонская оглядела опустевшую гостиную. Не здесь. Я не доверяю этому отелю, как и всему, что с ним ев язано.
– Тогда где же? Ради бога, скажите – где?
– Выйдем на улицу. Там нас не смогут подслушать. Но и там держитесь, пожалуйста, посдержаннее.
Герцогиня распахнула дверь в спальню, где сидели бедлингтон-терьеры.
Собаки стремительно бросились к герцогине и, пока она застегивала поводки, радостно повизгивали в предвкушении прогулки. Секретарь услужливо распахнул дверь прихожей перед рвавшимися наружу псами.
В лифте герцог открыл было рот, но герцогиня тут же покачала головой.
И лишь когда они оказались на улице и отошли достаточно далеко от отеля, где не было и прохожих, которые могли бы случайно услышать их разговор, она шепнула:
– Так что же?
– Говорю вам, это безумие! – Голос герцога звенел от напряжения. Все и так уже плохо. А мы на первую неприятность наслоили еще бог знает что. Вы только представьте себе, что будет теперь, когда правда всплывет наружу!
– Да, я это себе представляю. Если она всплывет…
– Ну, а совесть и тому подобное? От этого ведь не уйдешь, – продолжал герцог.
– А почему бы и нет?.
– Потому что это невозможно. Немыслимо. Мы сейчас в худшем положении, чем прежде. А теперь еще… – Он умолк, задохнувшись.
– Мы не в худшем положении. Сейчас оно у нас лучше, чем раньше.
Позвольте напомнить вам о назначении в Вашингтон.
– Неужели вы серьезно думаете, что у нас есть хоть малейший шанс попасть туда?
– Все шансы на свете.
Увлекаемые терьерами, они прошли по авеню Сент-Чарльз до более оживленной и залитой светом широкой Канал-стрит. Свернув на юго-восток, к реке, они очутились в толпе пешеходов и стали рассматривать нарядные витрины магазинов.
– Хотя мне это и противно, но я должна иметь точное представление о том, что было, – понизив голос, сказала герцогиня. – Прежде всего об этой женщине, с которой вы были на Ирландском канале. Вы туда ездили вместе, на нашей машине?
– Нет. Она приехала сама, на такси, – ответил герцог, залившись краской. – Встретились мы уже внутри. Я намеревался потом…
– Ваши намерения меня не интересуют. Значит, эта особа могла полагать, что и вы приехали туда на такси.
– Возможно. Я об этом как-то не задумывался.
– Когда я приехала туда – тоже на такси, что в случае необходимости может быть установлено, – то заметила «ягуар» не сразу: вы предусмотрительно поставили машину подальше от этого отвратительного заведения. Швейцар у дверей тоже не стоял.
– Я намеренно оставил машину в стороне. По-видимому, я решил, что тогда вы, может быть, ни о чем и не узнаете.
– Значит, свидетелей, видевших вас за рулем нашей машины в ночь на понедельник, не было.
– Да, но не забывайте о гостиничном гараже. Ведь кто-нибудь мог нас заметить, когда мы въезжали туда.
– Нет! Я помню, что вы только въехали в гараж и сразу вышли из машины, оставив ее у входа, как мы часто делаем. Мы никого не видели. И никто не видел нас.
– Ну, а когда машина выезжала?
– Вы-то ведь не выезжали. Во всяком случае, из гостиничного гаража. В понедельник утром машина была на открытой стоянке рядом с отелем.
– Совершенно верно, – сказал герцог. – Именно там я и сел в машину в понедельник вечером.
– Мы, конечно, скажем, – как бы размышляя вслух, продолжала герцогиня, – что поставили машину в гараж в понедельник утром. Записи об этом в книге, конечно, не найдут, но это еще ничего не доказывает. Словом, мы не видели машины с полудня понедельника.
Они продолжали идти. Герцог молчал. Потом он взял у жены сворку.
Почувствовав новую руку, терьеры с еще большей энергией устремились вперед.
– Просто удивительно, как все складывается одно к одному, – через некоторое время заметил герцог.
– Удивляться тут нечему. Все ведь было продумано. И с самого начала развивалось по плану. А теперь…
– А теперь вместо меня вы хотите отправить в тюрьму другого.
– Нет!
– На это я не способен. Даже по отношению к нему, – покачав головой, сказал герцог.
– Ему ничего не будет, могу вас заверить.
– Почему вы так в этом уверены?
– Да потому, что полиции придется еще доказать, что именно Огилви сидел за рулем, когда произошел этот несчастный случай. Сделать это они не в состоянии, как не в состоянии обвинить и вас. Ну, разве не ясно? Они могут знать, что кто-то из вас виновен. Они даже могут подозревать кого-то одного. Но одних подозрений мало. Нужны доказательства.
– Знаете, – с восхищением проговорил герцог, – временами вы меня просто потрясаете!
– Я всего лишь практична. А уж если быть практичной, то нельзя забывать еще кое о чем. Мы дали этому человеку, Огилви, десять тысяч долларов. Должны мы хоть что-то за это получить.
– А кстати, – сказал герцог, – где остальные пятнадцать тысяч?
– Деньги по-прежнему находятся в чемоданчике, который стоит у меня в спальне. Мы возьмем их с собой, когда будем уезжать отсюда. Мне уже ясно, что здесь возвращать их в банк нельзя: это может привлечь внимание.
– Вы действительно все предвидите.
– Этого не скажешь о записке. Когда я представила, что она у них в руках… Да это же надо головы не иметь, чтобы написать такое…
– Но не могли же вы все предусмотреть.
Дойдя до конца ярко освещенного участка Канал-стрит, они повернули назад и направились к центру города.
– Дьявольски умно придумано! – воскликнул герцог Кройдонский. Он ничего не пил после полудня, поэтому сейчас голос у него был не такой хриплый, как в последние дни. – Дьявольски умно, гениально. Но кто знает, может, все и сойдет.
– Эта женщина лжет, – сказал капитан Йоллес. – Но уличить ее будет крайне трудно, а может, нам и вообще это не удастся. – Он, не переставая, медленно расхаживал по кабинету Питера Макдермотта из угла в угол. Питер и оба полицейских пришли сюда после позорного отступления из президентских апартаментов. Йоллес все расхаживал и рассуждал вслух – двое других молчали.
– Муж может расколоться, – сказал второй детектив. – Если бы нам удалось потолковать с ним наедине.
– На это нет никакой надежды, – покачав головой, заметил Йоллес. Во-первых, она слишком умна, чтобы дать нам такую возможность. А вовторых, учитывая, что это за персоны, действовать с ними надо очень осторожно все равно как шагать по яичной скорлупе. – Он посмотрел на Питера. Да-да, не удивляйтесь, одно дело полиции вести расследование по поводу бедняка и совсем другое – по поводу человека богатого и влиятельного.
Питер кивнул, хотя и весьма равнодушно. Он уже выполнил то, что требовал долг и совесть, а остальное – дело полиции. Однако любопытство побудило его все же спросить:
– А эта записка, которую герцогиня написала в гараж?..
– Будь она в наших руках, – сказал второй полицейский, – было бы за что зацепиться.
– Но разве не достаточно показаний ночного дежурного и Огилви, что такая записка существовала?
– Герцогиня стала бы утверждать, что это подделка, которую состряпал сам Огилви, – ответил Йоллес. И секунду помедлив, добавил:
– Говорите, записка была написана на гербовой бумаге. Можно взглянуть, на какой?
Питер вышел из кабинета и, открыв ящик с канцелярскими принадлежностями, взял несколько нужных листков. Это была добротная бумага, бледно-голубая, с водяными знаками и выдавленным на ней названием отеля. Под ним были рельефно оттиснуты слова: «Президентские апартаменты».
– Ишь какая нарядная, – заметил второй детектив.
– Сколько человек имеет к этому доступ? – спросил Йоллес.
– В общем-то несколько человек, – ответил Питер. – Но думаю, что, если кому-нибудь постороннему захотелось бы взять такую бумагу, он без труда мог бы ее получить.
– Значит, моя версия отпадает, – буркнул Моллес.
– Есть, правда, одна возможность найти записку, – сказал вдруг Питер.
И сразу оживился при мысли об этом.
– Какая же?
– Я помню, вы задали мне вопрос о том, что делают с мусором, когда его увозят – ну, например, из гаража, и я еще сказал, что тогда уже нет никакой возможности что-либо найти. И я действительно так считал… Мне казалось просто невозможным отыскать какой-то клочок бумаги. Да к тому же и сама по себе записка не представлялась мне такси уж важной.
Питер почувствовал, с каким напряженным вниманием смотрят на него оба полицейских.
– В отеле есть один человек, – продолжал Питер. – Он обслуживает печь, где сжигают мусор. И большую часть мусора перебирает вручную. Не думаю, чтобы нам повезло, да к тому же, наверное, уж слишком поздно…
– Ради всех святых! – воскликнул Йоллес. – Идемте к нему!
Они быстро спустились на первый этаж и по служебному переходу дошли до грузового лифта. Кабина находилась в это время где-то в подвале. Питер слышал, как там что-то выгружают. Он крикнул рабочим, чтобы они поторапливались.
Ознакомительная версия.
