воинский дух, калмыки разделили все перипетии исторической судьбы России: ее славу, войны и революции. Скотоводы и коннозаводчики — калмыки поставляли на рынки России коней, верблюдов, овец и крупный рогатый скот, а также шерсть, войлок и кожи» [125].
Калмыцкие воины были беззаветными защитниками Отечества, храбрыми офицерами русской армии, воевали в составе донских казачьих полков, многие из низ стали героями Первой мировой войны. В годы гражданской войны часть калмыков, воевавших на стороне Белой армии, покинула родные хотоны и ушла из пылающей огнем России вместе с эскадронами Войска Донского. Покинули Россию и сопровождавшие отступление Белой армии на юг калмыцкие беженцы. Они образовали диаспоры, существующие до сих пор в Югославии, Германии, Франции, США и других странах. В 20–30-е годы в Праге, Белграде и Париже, как свидетельствует ученый-философ А. Т. Горяев, жила и творила практически вся дореволюционная калмыцкая интеллектуальная элита (ученый Б. Уланов, доктор Э. Хара-Даван, офицер А. Алексеев, писатель С. Балыков и др.).
Калмычка и калмык, (альбом Т. де Поли «Этнографическое описание народов России», 1861)
После революции 1917 года калмыки получили автономию. В советский период республика пережила все характерные для национальных окраин России этапы развития. Полный переход к оседлости, преобразования в экономике, повышение уровня благосостояния населения, всеобщее образование безусловно способствовали приобщению калмыков к мировой цивилизации. Однако были и трагические повороты истории, связанные с депортацией калмыков в Сибирь в 1943 году. Отрицательные стороны существования в советском государстве связаны для народов, его населявших, с унификацией образа жизни, забвением национальных традиций и даже, в значительной степени, родного языка. Поэтому в постсоветской России так остро стоит вопрос возрождения национальной культуры, появился интерес к созданию региональных образовательных программ. Возрождается интерес к традициям национальной одежды. Они присутствуют в современном костюме в виде отдельных элементов, «цитат», орнаментов и т. п.
Калмыцкая женщина и ее гендерный статус в историческом контексте
Молодая калмычка, собою очень недурная, шила, куря табак. Я сел подле нее. «Как тебя зовут?» — ***. — «Сколько тебе лет?» — «Десять и восемь». «Что ты шьешь?» — «Портка». — «Кому?» — «Себя». Она подала мне свою трубку и стала завтракать. В котле варился чай с бараньим жиром и солью.
Александр Пушкин. «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года»
Исторический контекст социального положения калмыцкой женщины тесным образом связан с культурой Востока, хотя и имеет свои особенности. В традиционной калмыцкой семье молодая девушка пользовалась большой любовью, заботой и вниманием со стороны родных и близких. Но выйдя замуж она фактически превращалась в «собственность», а зачастую просто рабыню своего мужа и была вынуждена тянуть лямку тяжелой домашней работы. Причем работа это была не только та, что считается женской в традиционном понимании: выполнять материнские функции, вести домашнее хозяйство, шить, готовить, ухаживать за домашним скотом и т. д. В статье «Одежда и ремесла Астраханских калмыков» изданной Управлением калмыцкого народа в Астрахани в 1902 году, в частности, сказано: «Все калмыки — ремесленники, производители своего домашнего скарба, каждая калмычка одновременно и портной и шапочник, и сапожник, и ткач, и позументщик, и вышивальщик, и кожевенник». В перечисленных занятиях явно присутствуют и «мужские» виды работ. Кочевой образ жизни способствовал этому. Например, калмычки были неплохими наездницами и могли управляться с лошадьми не хуже мужчин. Характерно, что калмыцкие женщины курили. Даже развитость женской груди не приветствовалась среди калмыков.
Традиции и современность в костюме 20-х гг. (архив семьи Амура Санана)
Что касается семейного уклада, то часто уделом замужней калмычки становилось недоедание, недосыпание, придирки свекрови и побои мужа. В семье женщина была существом бесправным. С ней не считали нужным советоваться по каким-либо вопросам. В то же время она должна была выполнять большой объем работы по хозяйству и соблюдать массу правил поведения. Например, калмычка не могла мыть и расчесывать голову в тот день, когда кто-нибудь из семьи уезжал. Точно так же не могла она этого делать ночью и в послеобеденное время. Женщины у калмыков не должны были показывать свою непокрытую голову «хадымам» — старшим родственникам по линии мужа, а также снимать свою шапку и сапоги в их кибитках. Если калмычка случайно показывала им свою голову или ногу, то непременно должна была просить прощения за оплошность и угостить их вином или чаем. Лица, являющиеся по отношению к какой-нибудь женщине «хадым», при своем приближении к ее кибитке давали о себе знать, чтобы дать ей возможность соблюсти все необходимые предосторожности. Несоблюдение норм «хадым» рассматривалось как неуважение к этим лицам. С особой тщательностью соблюдались нормы «хадым» по отношению к именам самых близких мужу родственников, отца, матери, дедушки, бабушки, родных дядей, старших братьев. Их имена женщинам произносить воспрещалось даже в том случае, если они давно умерли. Вследствие этого у калмычек вырабатывался особый язык «табу». Калмычки не произносили имен своих мужей, а мужья не произносили имена жен. Муж о жене говорил «одака» — «которая», «эта» или же «мана герин кун» — «наш домашний человек». Жена о муже говорила «мана кун» — «наш человек», или «мана залу» — «наш муж», или же «одака». Единственным объяснением причин, почему не произносили имен, у калмыков был довод о том, что стыдно, неловко, неприлично поступать иначе.
Дмитрий Санджиев «Вдова чабана», 1981
Торжественность приезда в гости и приема гостей тоже требовали соблюдения определенной процедуры. Большое значение имели подарки, их количество и качество.
Замужняя калмычка ездила в гости к своим родителям с сопровождающими со стороны мужа. Число сопровождающих могло быть больше или меньше, в зависимости от достатка родителей мужа. Родители калмычки во время ее визита к ним устраивали вечеринки, куда приглашались все соседи, и в соответствии со своим имущественным состоянием делали подарки как своей дочери, так и сопровождающим ее. Дарили все, что только было возможно: дорогие меховые шубы, шелковые, шерстяные и суконные халаты и бешметы, лошадей, коров, верблюдов. Надо было стараться, чтобы приезжая была довольна. Конечно, менее состоятельные люди ограничивались скромными дарами — халатами и бешметами, мелким скотом. Для калмычки эти подарки имели большое значение. Чем более ценными они были, тем более благожелательным было отношение к ней родственников мужа, особенно свекрови. По возвращении из гостей в дом мужа все соседи приходили посмотреть, что привезла она от своих. Часто слух о богатом подарке был объектом разговора всего улуса. Данная семья делалась центром внимания
