Anakin Skywalker - Туда и оттуда

— Тай! — строго сказал черноволосый стрелок. Менестрель попытался унять смех, но ему это не удалось, более того, смех разобрал и русоволосого, и того, который был в черном с серебром. Граф было нахмурился, но несчастный менестрель был так забавен, что сердиться на него было невозможно.

— Господа! Через неделю состоится моя свадьба, и я приглашаю вас на празднество. Признаюсь, мне редко доводилось слышать столь искусных менестрелей.

— Поздравляю вас, граф, — сказал Мак-Лауд. — К сожалению, мы вынуждены отклонить ваше любезное приглашение. Мы спешим. Эта гроза и без того слишком задержала нас.

Граф слегка помрачнел.

— Ну, если ваше дело столь спешно, я приглашаю только менестрелей.

— К сожалению, это невозможно, — твердо ответил Мак-Лауд. — Мы путешествуем вместе и не намерены разлучаться.

— Эти менестрели — ваши вассалы или слуги? — спросил граф.

Ответил ему тот, который пел о деревах.

— Мы — свободные люди и не служим никому. Но Майк уже сказал, а я повторяю — мы не можем принять приглашение.

— Я щедро заплачу, — продолжал настаивать граф.

— Спасибо, мы не нуждаемся, — презрительно бросил певец и взял лютню.

— Передайте наши поздравления и пожелания своей невесте, граф, — в тоне Мак-Лауда явно слышался намек на то, что разговор окончен.

Граф собрался сказать что-то еще, но тут певец пошарил в кармане и высыпал на стол кучку серебряных монет, приговаривая вполголоса:

— Да, зануда — это такой человек, которому проще дать…

И, уже вслух:

— Вот, граф, отступное — и оставьте нас, наконец!

— Вы забываетесь, сударь! Я — граф де Труа, властитель Форестье, сеньор Деньера, владетель Веселой Рощи и Зеленого Пруда! Я не позволю…

— А я — Мо'рран… то есть герцог Мишель де Морра'н, — заявил певец.

— Властитель Нижних Мхов и Трех Мостов! — опять вполголоса добавил юноша в сером. Это замечание почему-то вновь вызвало приступ сдержанного хохота у всей компании. — И у нас сегодня 31 июня, лунный день.

Граф побагровел и взревел, как раненый буйвол:

— Я требую удовлетворения, сударь!

— Жаль, "Сникерсов" не осталось, — с явным сожалением изрек парень в черном с серебром. — Вот удовлетворения-то!

Кудрявый менестрель снова затрясся от смеха.

— Майк, дай железку, — попросил Морран с видом крайней скуки. Получив желаемое, он взвесил меч в руке и с сожалением вернул северянину. — Тяжеловат. А полегче есть?

— Вязальных спиц не держим, — сказал Гил. — И вообще, ты сегодня слишком много выпил, так что сиди.

— Я до тех пор трезв, пока могу лежать на полу, не держась ни за что, кроме собственного меча! — вознегодовал Мишель де Морран.

Однако мрачный тип с собакой твердой рукой усадил его на место, коротко сказав:

— Руки попортишь. А катану я тебе не дам.

Этот аргумент, видимо, оказался решающим.

— Долго ли вы будете фиглярничать? — возмутился граф. — Есть ли среди вас хоть один мужчина, способный отвечать за свои слова? Если нет — я велю слугам выкинуть вас вон!

— Диагноз — помер от напряга, — бросил реплику стрелок.

Светловолосый Мак-Лауд медленно встал. Он был выше графа на голову, и при взгляде на него рыцари невольно припомнили рассказы о викингах.

— Граф, я предлагаю покончить это дело миром. Мне не хотелось бы проливать кровь и омрачать радость вашей невесты.

— Я прошу вас, сэр Борс! — в отчаянии воскликнула леди Элис.

Граф резким движением выхватил шпагу.

— Такие оскорбления, нанесенные в присутствии дам, смываются только кровью! — воскликнул он. — И я даже снизойду до того, чтобы скрестить с тобой клинки, ты, варвар!

Мак-Лауд неторопливо взялся за свой меч, потом подумал и положил его обратно.

— Вряд ли ваша шпага, граф, выдержит удар моего меча, — холодно сказал он. — Я еще раз предлагаю покончить это дело миром.

— Трус! — яростно выкрикнул граф, и, обернувшись к свите, приказал: — Де Грэй, дайте ему вашу шпагу, она такой же длины, как моя.

Свита обменивалась вполголоса насмешливыми замечаниями — мол, этот варвар вряд ли держал в руках благородное оружие. И только леди Элис и де Грэй заметили, как чужаки обменялись многозначительными улыбками. Мак-Лауд взял шпагу, взмахнул ею и в глазах его заплясали веселые огоньки.

— Мой секундант — шевалье д'Арну, — надменно сказал граф.

Д'Арну, невысокий рыжеватый молодой человек, выступил вперед и провозгласил:

— Майк Мак-Лауд, назовите имя вашего секунданта.

Мак-Лауд кивком указал на черноволосого стрелка:

— Гил… Гилдор.

Тот неторопливо занял свое место.

— Готовы? — спросил д'Арну.

Дуэлянты согласно кивнули.

— К бою! — весело скомандовал Гилдор.

После обмена первыми ударами Майк понял, что у него есть масса преимуществ: во-первых, он был быстрее, во-вторых, у него были длиннее руки, а в-третьих, он просто был выносливей графа, который, судя по его комплекции, пил слишком много пива, ну а в-четвертых, Михаил Бахтин был разрядником по шпаге… Дрался он легко и красиво, но осторожно. Граф тоже был фехтовальщиком не из последних, и явно имел большой дуэльный опыт. Кроме того, не следовало забывать, что здесь никто не станет считать касания по условной зоне. Это было хуже всего. Майк, выждав подходящий момент, провел молниеносную хитрую комбинацию, и почувствовал, что попал. Укол пришелся именно в то место, в которое он целил — в руку повыше локтя. Рана неопасная, но препятствующая воинским упражнениям. Майк опустил было шпагу, но граф перехватил свою в левую руку и атаковал его. Майк, которому это все уже надоело, выбил шпагу из его руки.

Увидев перед глазами клинок противника, обезоруженный граф остановился.

— Я надеюсь, наш спор разрешен? — спросил Мак-Лауд.

— Да, — с усилием сказал граф. — Я… приношу свои извинения…

Майк опустил шпагу, поклонился и сказал что-то вполголоса своему секунданту. Гил пожал плечами и обернулся к своим:

— Перевязку, живо!

— А говорили — Железный Граф, Железный Граф… — с этими словами парень в сером костюме выбрался со своего места и направился к графу, которого уже усадили на скамью, и над которым склонилась леди Элис.

— Позвольте, — довольно бесцеремонно Гил подтолкнул парня к графу. Рана была несерьезная, но болезненная.

— Да отойдите же и не мешайте! — досадливо сказал самозваный лекарь и стал доставать из поясной сумки какие-то пузырьки и свертки. Д'Арну попытался было возражать и заговорил о происках, но тот быстро и ловко смазал края раны какой-то коричневой жидкостью, наложил ослепительно белый компресс с пахучей мазью и принялся бинтовать — бинт был полупрозрачный и белоснежный. Закончив это, лекарь протянул леди Элис пакетик с белыми лепешечками.

— Когда будете менять повязку, присыпьте рану вот этим снадобьем. На один раз — две штуки, растолченные в порошок. Тогда рана не загноится. И повязку делайте из чистого полотна.

— Благодарю вас, — сказала леди Элис.

— Надеюсь, вы не будете на нас в обиде…

— О, нисколько! Дуэль — дело чести, но я, — тут она понизила голос, — опасаюсь… Граф вспыльчив и очень горд, а ваши спутники, сами того не зная, нанесли ему тяжкое оскорбление. Его гордость уязвлена. Будьте осторожны, и поспешите покинуть его владения.

— Не беспокойтесь, леди. Мы спешим. Желаю вам счастья.

Вскоре суматоха, вызванная поединком, улеглась. Раненный граф в сопровождении леди Элис удалился в одну из верхних комнат, часть свиты последовала его примеру. Оставшиеся — д'Арну, де Грей и еще трое вместе с доезжачими остались в зале, отдавая должное жаркому и обильно запивая его вином. Странная же компания вернулась к приятному времяпровождению за кувшином эля под аккомпанемент флейты и гитары. Местные помаленьку подсаживались поближе, за окном была ненастная ночь, гроза все не прекращалась, а здесь, в трактире пылал камин, горели свечи и звучали песни, каких не слышали даже старожилы. Кудрявый флейтист и Морран выпевали на два голоса:

Те, кто слушал этот голос без должной осторожности, не могли впоследствии повторить ничего из услышанного, а если кто и мог, то дивился потом, как мало силы оставалось в тех же самых словах, произнесенных другим человеком.