Если бы летчики все еще сражались в битве за Британию, этот вопрос не возник бы. Все они пошли на службу в Королевские Военно-Воздушные Силы, чтобы внести свой вклад в борьбу с немцами. Прикрытие эскорта было самой скучной в военной авиации задачей. Они несли эту службу месяцами, а единственной их добычей был «Дорньер-17», самолет-разведчик, который сбил Хью вместе с одним из самых молодых летчиков эскадрильи на прошлой неделе.
И в это же время они стали свидетелями того, как торпеды немецких подводных лодок потопили бессчетное количество кораблей, и не в их силах было предотвратить эти нападения.
Голосование прошло единогласно: летчики решили, что будут действовать как боевая эскадрилья Королевских Военно-Воздушных Сил до тех пор, пока Воздушный Флот Америки не установит свое присутствие в Англии. Тогда они туда перейдут.
Хью рассказал Эльзе об этом решении, когда смог вырвать маленький отпуск на выходные и приехал в Гленелг в марте тысяча девятьсот сорок второго года. Погода в последние две недели стояла необычайно мягкой, и хотя вершины гор за Гленелгом все еще были покрыты большими снежными шапками, в более низких местах снег стаял. Эльза с Хью прогуливались по тропинке, ведущей мимо озера в Ратаган.
Эта прогулка придала им бодрости, и, когда они вошли через незапертую дверь в большой дом, их смех отдавался эхом в пустых комнатах.
Развязывая шарф, Хью рассматривал облупившуюся краску, пятна плесени от сырости над оконными рамами и высокие потолки, с которых свисала паутина.
— Приятно думать, что есть вещи в этом сумасшедшем мире, которые не меняются.
— Я полагаю, что пауки немного подросли, — объявила Эльза, — но грустно видеть Ратаган пустым. Он пережил войну кланов, восстание сорок пятого года и выселение. А теперь умирает, всеми брошенный. От этого мне хочется плакать.
— Неужели ты так любишь этот дом? — Хью сдвинул шарф с волос Эльзы и поцеловал ее. — Я ревную.
— А разве ты не чувствуешь то же, что и я? Этот дом был сердцем Гленелга и его гордостью в течение сотен лет. Отсюда мужчины уходили на войну и возвращались, чтобы получить вознаграждение за храбрость или наказание за трусость. Именно здесь коренным образом изменилась жизнь твоих и моих предков. Если бы Хью Маккримон и Энгус Росс не сказали своего слова в Ратагане, ни тебя, ни меня не было бы здесь сейчас. Да, я люблю этот дом, потому что я люблю Гленелг, потому, что я люблю тебя. Без Ратагана все было бы по-другому, и я была бы другой.
— Тогда я тоже научусь любить его. — Обнимая Эльзу, Хью подошел к окну, всматриваясь в темную зимнюю воду озера, за которой сотни снежных горных вершин белели на фоне свинцового неба в дикой и тревожной панораме. — Это будет совсем нетрудно.
Когда Хью вернулся в свою эскадрилью в Вест-Маллинге, он обнаружил записку. Командир базы хотел срочно видеть его.
Было уже поздно, но когда Хью позвонил капитану авиаполка домой, ему сказали, чтобы он прибыл без промедления. Удивляясь такой спешке, Хью заторопился к дому командира.
Капитан авиаполка в шерстяном домашнем халате и поношенных шлепанцах впустил Хью и проводил его в холл, где налил ему и себе большую порцию виски.
Когда Хью попытался отказаться от выпивки, говоря, что он никогда не пьет ночью перед вылетом, капитан эскадрильи довольно высокопарно объявил:
— Боевые вылеты закончились для тебя, Хью. Атташе военно-воздушных сил американского посольства посвятит тебя в детали, когда вы встретитесь с ним завтра, но я могу сказать тебе то немногое, что мне позволили узнать: ты улетаешь из Лондона завтра ночью. На следующий день ты уже будешь дома, в Соединенных Штатах.
Хью с трудом мог поверить этому известию. С одной стороны, это прекрасная новость. Он не виделся с семьей с тех самых пор, как уехал из Миссури сражаться за Британию. Но как же Эльза?
— Какие же поручения мне дадут?
Командир эскадрильи покачал головой.
— Я не в курсе, но, должно быть, очень важные. Кроме того, мне позвонили из штаба Верховного главнокомандования сегодня ночью. Мне поручено передать тебе, что дано распоряжение перевести тебя в Военно-Воздушные Силы Соединенных Штатов, если ты пожелаешь. Мне также сказали, что, если ты найдешь летчиков, не уступающих тебе в опыте и умении, которые также хотят воевать за Америку, они рады будут принять их в ряды ВВС США. Я поддерживаю эту точку зрения, Хью. Ты, черт возьми, прекрасный летчик, и, если бы я подумал, что это в твоих интересах, я бы сражался изо всех сил, чтобы удержать тебя тут. Тем не менее, — командир эскадрильи пожал плечами, — я надеюсь, что мы еще встретимся когда-нибудь.
По пути домой Хью размышлял, как все эти перемены отразятся на его женитьбе на Эльзе. Капитана спрашивать было бесполезно, он рассказал Хью все, что знал. Если и можно найти ответ на этот вопрос, его следует искать в посольстве Соединенных Штатов в Лондоне.
В посольстве Соединенных Штатов Хью провели в кабинет атташе военно-воздушных сил. Крупного телосложения полковник ответил на приветствие Хью с заученной небрежностью и представился:
— Эллис Капелло. Мы ждали вас, Хью. Ваш командир сказал нам, что вы гостили в Шотландии. Я был там на рыбалке в прошлом году. Прекрасная страна. У вас там друзья?
— Я надеюсь жениться на шотландке.
— Неужели? С фамилией Маккримон вы доставите этим удовольствие своим родителям, я не сомневаюсь. Что касается меня, то все родственники ожидали, что я женюсь на итальянке. В наши времена это было непросто, поэтому моя жена — норвежка. Моя семья не пишет мне вот уже три месяца. Но, полагаю, с вашей свадьбой придется подождать некоторое время.
— Действительно?
— Похоже, что так, Хью. — Эллис Капелло поднялся и обошел стул, на котором сидел Хью. Встав перед озадаченным посетителем, он сказал:
— Знаете ли, мы намеревались переодеть вас в американскую военную форму до того, как вы вернетесь в Соединенные Штаты, но сейчас я не вполне уверен. Если вас увидят в этой военной форме со всеми наградами, это может произвести гораздо более сильное впечатление.
— Вы все решили за меня, полковник. Но перед кем же я должен предстать? Короче говоря, что мне нужно будет делать?
— Есть два плана, Хью. Во-первых, мы отправляем вас назад в Америку, чтобы вы провели беседы с отрядами летчиков, которые в ближайшем будущем прибудут в Англию. Мы хотим, чтобы вы вдохнули в них энтузиазм для сражений в Европе. Это будет совсем непросто. Они все хотят сражаться на Тихом океане, чтобы отомстить японцам. Те, кому дано направление в Англию, думают, что их зачислили в запасные. Мы хотим, чтобы вы совершили большое турне по Америке и объяснили летчикам, что они ошибаются. Расскажите им, что тут происходит. Воодушевите их на борьбу с немцами. Я уверен, вы справитесь.
— Благодарю вас за доверие, полковник, но вы упомянули о двух делах, предназначенных для меня. Я горю желанием услышать о втором.
— А! В этом-то вся соль! Вы, может быть, и не знаете, Хью, но поскольку вы — сын сенатора, о вас широко сообщалось в США. О каждом сбитом вами немецком самолете, о том, что король Георг наградил вас двумя крестами «За летные заслуги», а уж история с вашим спасением, когда ирландские рыбаки подобрали вас и привезли в Ирландию! В общем, вы сейчас в Штатах что-то вроде национального героя, и если вы завтра выдвинете свою кандидатуру на пост президента, Франклину Делано Рузвельту придется поклониться и уступить дорогу. Вам сейчас доступно любое официальное назначение в этой стране.
— Но меня не интересует политическая карьера!
— И все это знают — и в глазах людей это делает вас еще более привлекательным кандидатом на выборную должность.
— Однако я жду ответа на мой вопрос, полковник. Я не собираюсь выдвигать свою кандидатуру на пост президента, поэтому расскажите, что у вас на уме?
— Чин полковника Военно-Воздушных Войск Соединенных Штатов и пост атташе Военно-Воздушного Флота. Сначала там, где это требуется прежде всего, а затем вы займете мое место здесь, в Лондоне.
Хью задержал дыхание на несколько минут, а потом медленно выдохнул.
— Мне дадут время подумать?
Полковник Эллис Капелло посмотрел на свои наручные часы и поморщился.
— Я мог бы дать вам час, но большинство тех, кого я знаю, отдали бы свою правую руку за подобную возможность.
— Моя правая рука мне еще может понадобиться, полковник, и я не уверен, что мне по душе вся эта шумиха вокруг «прекрасной возможности», которую вы мне предлагаете. Я вступил в Королевские Военно-Воздушные Силы, потому что верил в то, за что сражаются британцы. Я хочу продолжать сражаться.
— Вы и я верим в одно и то же, Хью, и в это же верит президент Соединенных Штатов. Вас выбрали для этого задания, потому что я и те, кто близко с этим связан, знают: вы выполните его лучше, чем кто бы то ни было. Это важно для Америки и для Великобритании. Очень важно. Идите и хорошо подумайте. В вашем распоряжении всего час.
