Ознакомительная версия.
10
Философ сказал: «Если бы богатства можно было домогаться, хотя бы для этого пришлось быть кучером или погонщиком, я сделался бы им, а как его нельзя домогаться, то я займусь тем, что мне нравится».
По мнению китайцев, богатство зависит от судьбы или предопределения Неба, и оттого благородный муж не ищет богатства и почестей; не потому, чтобы он питал к ним отвращение, а именно в силу того, что достижение их не зависит от человека.
11
Философ во время пребывания в Ци, услышав музыку Шао, в течение трех месяцев не находил вкуса в мясе, говоря, что он не ожидал, чтобы эта музыка была в такой степени очаровательна.
В исторических записках Сы-ма-цяня перед словами «три месяца» поставлены еще слова: сио-чжи, изучал ее, т. е. музыку Шао. По объяснению толкователей, музыка Шао был самою прекраснейшею и нравственнейшею.
12
Жань-ю спросил Цзы-гуна: «Учитель за вэйского государя, а?» «Хорошо, – сказал Цзы-гун, – я спрошу его», – и, войдя к Конфуцию, он сказал: «Что за люди были Бо-и и Шу-ци?» «Древние добродетельные люди», – отвечал Философ. Цзы-гун снова спросил: «Роптали ли они?» Конфуций отвечал: «Они стремились к гуманности и обрели ее. Чего же им было роптать?» Цзы-гун вышел и сказал Жань-ю: «Учитель не за вэйского государя».
Под именем вэйского государя здесь разумеется Чу-гун-чжэ. Когда после смерти князя Лина, изгнавшего своего сына Куай-гуя за покушение на мать, Нань-цзы, вэйцы возвели на престол сына последнего – Чжэ, то удел Цзинь принял сторону Куай-гуя, но Чжэ оказал вооруженное сопротивление своему отцу. В это время Конфуций находился в Вэй.
О Бо-и и Шу-ци известно следующее. Это были два сына гучжуского владельца, который перед смертью назначил своим преемником Шу-ци, т. е. младшего сына. Когда он умер, Шу-ци стал уступать престол Бо-и, как старшему брату, но Бо-и, сказав, что такова воля родителя, бежал; в свою очередь Шу-ци также бежал. Потом, когда У-ван собирался в поход против последнего иньского императора Чжоу, то братья, удерживая его лошадь, останавливали его от этого похода. Но У-ван все-таки уничтожил шанскую династию. Тогда братья, стыдясь есть хлеб У-вана как узурпатора, удалились в горы и там погибли с голода. Приведя эти примеры в ответ на вопрос Жань-ю, Конфуций хотел этим сказать, что он не одобряет поступка Чжэ, вставшего против своего отца.
13
Философ сказал: «Если бы мне прибавили несколько лет жизни для окончания изучения «И-цзина», тогда у меня не было бы больших погрешностей».
14
Предметом постоянного разговора Философа служили «Ши-цзин», «Шу-цзин» и соблюдение церемоний; обо всем этом он постоянно говорил.
15
Философ сказал: «Я не тот, который обладает Знанием от рождения, а тот, который, любя древность, усердно ищет ее».
16
Философ не говорил о чудесном, о физической силе, о смутах и о духах.
17
Философ сказал: «Если идут вместе три человека, то между ними непременно есть мой учитель, я избираю из них хорошего и следую за ним, а дурной побуждает меня к исправлению».
18
Философ учил четырем предметам: письменам, нравственности, преданности и искренности.
19
Философ удил рыбу, но не ловил ее сетью; не метал стрел в сидячую птицу.
20
Философ сказал: «Мудреца мне не удалось видеть; но если бы мне удалось видеть одаренных, выдающихся талантами и нравственными достоинствами, и то ладно». Философ также сказал: «Доброго человека мне не удалось видеть; но если мне удалось видеть человека постоянного, и то ладно. Кто не имеет чего-либо и делает вид, что имеет, пуст, а делает вид, что полон; беден, а делает вид, что он богат, – тому трудно быть постоянным».
Так как, по объяснению Чжу-си, эти три действия суть проявления хвастовства, то люди, имеющие эти недостатки, без сомнения, не могут соблюдать постоянства.
21
Философ сказал: «Вероятно, есть люди, которые делают что-либо, не зная почему. Я не таков. Я преуспеваю в достижении знаний, потому что знаю, как приобретать их. Много слушать, избирать из этого хорошее и следовать ему; много наблюдать и запоминать – это второстепенное знание».
22
Когда Философ заболел, то Цзи-лу просил у него дозволения помолиться духам о его выздоровлении. Философ сказал: «А существует ли правильное предписание на это?» – «Существует, – отвечал Цзы-лу, – в одной эпитафии сказано: «Молимся за тебя духам Неба и Земли».
Тогда Философ сказал: «Я давно уже молюсь».
Последней фразой: «Я давно уже молюсь» – Конфуций хочет сказать, что вся его деятельность есть молитва. Затем, так как Конфуций признавал человека, достигшего конечного развития добрых свойств, вложенных в него Небом, или святого, не только равным по своим совершенствам самому Небу, но даже отождествлял его с ним, а равно с Землею и духами, то, конечно, в силу этого он и должен был отклонить молитву, тем более что о духовном мире и о связи с ним человека он даже отказывался говорить. Впрочем, по чжоускому обряднику во время болезни допускались молитвы духам ворот, дверей, очага, дороги и средины комнаты, которые возносились родными и близкими больного, а за государя – чинами его.
23
Философ сказал: «Расточительность ведет к непослушанию, а бережливость – к скаредности; лучше быть скаредным, чем непочтительным».
24
Философ сказал: «Благородный муж безмятежен и свободен, а низкий человек разочарован и скорбен».
1
Философ сказал: «О Тай-бо можно сказать, что он был в высшей степени добродетелен; он трижды отказывался от императорского трона; но так как народу было это неизвестно, то он не мог прославлять его».
У родоначальника чжоуской династии Тай-вана, деда Вэй-вана, было три сына: старший Тай-бо, второй Чжун-юн и третий Цзи-ли. В это время шанская династия пришла в упадок, а дом Чжоу с каждым днем усиливался и увеличивался. У Цзи-ли родился сын Чан, будущий Вэн-ван, обладавший качествами мудреца. Имея намерение уничтожить династию Шан и встречая несогласие со стороны старшего сына, Тай-ван решился передать престол третьему сыну, Цзи-ли, чтобы он потом достался многообещающему Чану. Вследствие этого Тай-бо со вторым братом бежали к цзинским (ху-бэйским) инородцам. Вот и вся добродетель его!
2
Философ сказал: «Почтительность, не сдерживаемая церемониями (правилами), ведет к трусости; храбрость – к смутам, прямота – к запальчивости. Когда человек, занимающий высокое положение, крепко привязан к родным, то народ проникается чувствами гуманности; когда он не оставляет старых друзей, то народ не бывает скаредным».
3
Цзэн-цзы сказал: «Будучи способным, обращаться с вопросами к неспособным; обладая большими знаниями, обращаться с вопросами к малознающим; иметь, как бы не иметь, быть полным, как бы пустым, и не считаться за оскорбления – так поступал один мой друг».
Под именем друга разумеют Янь-юаня, единственного из учеников Конфуция, который, как человек, почти достигший свойственного только святому мужу или мудрецу полного отрицания своей личности, мог поступать таким образом; только он, смотревший на других, как на самого себя, мог не обращать внимания на оскорбления, потому что при счетах за оскорбления выступило бы наружу «я» и «не я».
4
Цзэн-цзи сказал: «Ученый не может быть широкою натурой, твердым и выносливым, потому что обязанность его тяжела и путь его далек. Гуманизм он считает своей обязанностью. Разве это не тяжелое бремя? Только со смертью оканчивается эта обязанность – разве это не далекий путь?»
5
Конфуций сказал: «Начинай образование с поэзии, упрочивай его церемониями и завершай музыкою».
Поэзия, имея своим основанием чувства и целью – возбуждение любви к добру и отвращения ко злу, при размеренном чтении с интонациями легче воздействует на душу и усвояется.
6
Конфуций сказал: «Народ можно заставлять следовать должным путем, но нельзя ему объяснить почему».
Этим конфуцианцы хотят сказать, что народ по своему невежеству не в состоянии понять отвлеченных рассуждений о побуждениях в области нравственной деятельности, а ему нужен живой пример исполнения нравственных принципов их руководителями и правителями. Хороши правители и руководители – хорош и народ, и наоборот. Каков поп, таков и приход, как говорит русская пословица.
7
Ознакомительная версия.
