До семи освободимся, вернемся к родителям, чтобы проводить год, а потом уедем обратно в клуб встречать новый. Идет?
– Конечно, – отозвалась Мила. С первого этажа раздались звуки. Похоже было на то, что мама наконец-то вернулась.
– Мил, ложись спать, а я пойду к маме, мы сегодня так и не успели с ней поговорить. А завтра в суете будет совсем некогда .Не хочу оставлять все на будущий год. Спокойной ночи.
Ксюша накинула теплый халат, заботливо оставленный в комнате отцом, и спустилась на кухню. Мама была там. Горел только верхний неяркий свет, как она и любила. Он погружал обеденный стол и стойку в легкий полумрак, делал кухню уютнее. Мама улыбнулась и с видом заговорщицы достала из холодильника бутылочку их любимого белого вина.
– Это же для завтрашнего праздника, – пристыдила ее дочь.
– Ничего. Завтра мне все равно надо в город, упаковывать подарок твоему отцу, заодно куплю такую же и никто не заметит. Выйду пораньше, чтобы не стоять в пробках. Так что сейчас по паре бокальчиков и спать, – постановила мама тоном, не терпящим возражений. Ксюша была не против.
Они поболтали о маминой работе, о том, что сокращают медсестер и становится все труднее справляться, о том, что экономят на лекарствах и надо ходить на поклон к спонсорам, как бы унизительно и неприятно это ни было. Ксюша рассказала наконец-то о своей маленькой победе. В октябре она отправила свой рассказ в редакцию местного дайджеста, но шло время, а ответа так и не было. Тогда Ксюша решила прийти к редактору лично, чтобы узнать о судьбе рассказа.
Но мужчина оказался наглым и распущенным типом, намеками он объяснил Ксюше, что надо сделать, чтоб рассказ попал в сборник. Девушка же не растерялась и устроила настоящий скандал, на который сбежались сотрудники. В итоге главный редактор, женщина немного напомнившая девушке ее собственную мать, принесла ей извинения и пообещала включить рассказ в Новогодний сборник, что было безусловной удачей. Смеясь, Ксюша рассказала, как Рик расспрашивал ее об этой редакции, потому что хотел разобраться с обидчиком лично.
Они сидели достаточно долго для того, чтобы перейти к воспоминаниям того времени, когда дочь жила в родительском доме и помогала с младшим братом, который последнее время был просто невыносим, и почти уже собирались расходиться спать ,как мать посмотрела на Ксюшу погрустневшими глазами и уверенно произнесла:
– Мы разводимся.
Ксюша застыла словно в немой сцене кино и уставилась на мать не моргая.
– Не смотри на меня так, – воскликнула мама, чуть громче, чем то позволяло уже позднее ночное время. Затем взяла дочь за плечи и легонько встряхнула, – прекрати. Ты уже взрослая, ты должна нас понять.
– А папа? Почему он сейчас не здесь? – спросила Ксюша.
– Он просто не смог уговорить себя. Ты хотя бы можешь себе представить, насколько тяжело ему было бы сообщить это именно тебе, ведь он так тебя любит. И для тебя он просто не погрешим.
– Непогрешим? – оцепенение сошло с нее мгновенно, – да он просто трус, который побоялся признаться дочери в том что его инфантильность и излишняя любвеобильность разрушили его семью, – Ксюша, сама того не замечая срывалась на крик.
– Тсс. Солнышко, погоди. Давай выйдем-ка отсюда на веранду. Она почти силой увела дочь из кухни.
– Мама, ты просто не знаешь, – продолжила девушка, – ведь я тоже виновата перед тобой. Я должна была сказать. Год назад я застала в номере у папы девушку. Но он поклялся, что это был единственный раз и что этого никогда не повторится. Я так и знала, что рано или поздно ты узнаешь об этом.
Мама посмотрела в ее глаза и улыбнулась как-то странно и снисходительно.
– Ксюш ты ни в чем не виновата. И это был не единственный раз, и не первый, – она взяла руки дочери в свои и легонько их сжала, -это не ужасно, так бывает. Твой папа, он просто рассеянный, ему трудно сосредоточится на чем-то одном. Так было с его работой, повседневными делами, так было и с его семьей. Его постоянно уводило в сторону. В этом никто не виноват. Просто он такой, какой есть. Ты очень умная девочка, ты поймешь это со временем и простишь его. Мы решили дать друг другу свободу. Я останусь здесь, папа переедет в город. И все наладится. Все будет хорошо.
– Но не так хорошо как сейчас, – с мольбой в голосе ответила Ксюша, – а как же завтра? Как же праздник?
– А что с праздником? Разве его отменили? – удивилась мама, – Мы будем праздновать, как и планировали и ты будешь веселиться, будешь как всегда танцевать с Риком и загадывать желание в полночь, и мы поднимем бокалы за новый год. И за новые возможности, которые он подарит нам всем.
– И за новую семью? Где нет отца?
– И за новую семью, где все счастливы, – поправила мама.
– Я… я не смогу, – прошептала девушка.
– Тебе придется.
Всю ночь Ксюша провела в нервном напряжении. В короткие минуты сна ей снилась ее семья, родители, которые были счастливы, родители которые смеялись и обнимались. Родители, которые ссорились, когда никто не видел. Отец, уезжающий из дома проветрить мозги, мать, задерживающаяся на работе больше чем того требовала ее профессия. Как она могла не замечать этого раньше. Когда это все треснуло, когда ее идеальная семья превратилась в гору битой посуды…
4.
Утром, когда Ксюша проснулась, мама уже уехала. Отец на кухне гремел столовыми приборами, готовя завтрак для семьи и гостьи. В окно светило солнце, но было ясно, что оно не продержится долго. С горизонта уже надвигались низкие, темные тучи. Ксюша спустилась в кухню. Она избегала смотреть на отца и Мила все поняла без слов. Она еще вчера за ужином догадалась, что у родителей подруги не все ладится. Когда девушки вернулись наверх, Мила спросила:
– Разводятся?
Ксюша расплакалась и Мила велела ей забыть об этом на ближайшие сутки. И быстро собираться.
Все утро до часа дня они провели у Валерии Павловны. Она испекла свой фирменный пирог и домашний хлеб к празднику. Ксюша помогла ей собрать все необходимое на два месяца и подготовить дом к зимнему простою. Затем все вместе погрузились в Чудо и поехали к родителям Рика, а к трем часам добрались до местного клуба.
Работа в клубе уже вовсю кипела. Бывшие одноклассники и одноклассницы Ксюши украшали зал, переносили скамейки, устанавливали музыкальную технику для вечера. Вечером здесь будет играть несколько местных талантов и ди-джей, которого пригласили из города, бывший выпускник музыкального кружка Маргариты.
В начале восьмого все было готово и девушки присели отдохнуть и поболтать о предстоящем вечере. Мила отошла от подруги и присоединилась к парням, обсуждающим новую барабанную установку. Музыка ее не интересовала, но среди парней оказался один, вполне симпатичный для того, чтобы провести с ним этот вечер. В любом случае это было бы лучше, чем выслушивать стенания Дэна или и того хуже, выдержать его полное молчание.
Краем глаза Мила приглядывала за подругой, ожидая от нее команды к сборам. У Ксюши как раз зазвонил телефон.
– Из редакции, – довольно громко сказала она, затем нажала ответить и отошла в сторону от подруг.
– Ксения Александровна? – без особого интереса спросили с той стороны линии, – это секретарь издательства "Кросс". Мне поручили уведомить вас о том, что в связи с сокращением страниц новогоднего сборника, ваш рассказ в числе некоторых других исключен из печати.
– Это какая-то ошибка, – начала было Ксюша, но тишина, возникшая в динамике, указала ей, что на том конце разговор был уже окончен.
Ксюша посмотрела на телефон с непониманием и какой-то внезапной обидой. Колени ее подогнулись и она уселась на корточки, привалившись спиной к стене. Телефон выпал из рук и гулко ударился о пол. Из зала Мила посмотрела на подругу, лицо ее изменилось, глаза расширились.
– Ксюша, – крикнула она, – что с тобой?
Ксюша взяла себя в руки, поднялась и поспешно вышла в тамбур. Мила выбежала вслед за ней.
– Что с тобой? – повторила она, озабоченно глядя на подругу, – Кто звонил?
– Ничего. Мне звонили из редакции. Что-то там у них с объемами. Сокращают страницы. В общем, они выкинули мой рассказ.
– И что? Чего ты расстроилась-то? Напечатают в следующий раз, – Мила посмотрела на нее с улыбкой облегчения.
– Мила, да ты что! Новогодний сборник, это же такой шанс! Это был бы для меня очень хороший старт.
– Вряд ли, – едва слышно откликнулась подруга.
– Что ты имеешь ввиду?
– Ксюш, я тебя очень люблю и не хочу обижать, но писательство – это не твоя судьба. Слушай, иди-ка в машину. Я захвачу наши вещи и там поговорим. Ок? – она почти вытолкала девушку во входные двери.
На улице ощутимо похолодало. Лужи и грязь покрылись корочкой льда. Дорожка рядом со ступеньками стала скользкой. Ксюша стояла рядом с водительской дверью в нерешительности, оглядывая заиндевелое лобовое стекло и морозные узоры на зеркалах. Садиться в остывший салон большого желания не было, но и стоять на начинавшемся морозе в тонком свитере тоже было неприятно.
