Ответ Моррисона оказал чудесный и очень глубокий эффект на мой образ мысли по этим вопросам. (И на сценарий к «Звездному пути- IV», где Спок говорит Маккою: «На Земле существуют и другие разумные формы жизни, доктор. Только человеческое высокомерие заставляет предполагать, что сообщение зонда предназначено людям») Поэтому я был абсолютно уверен, что нам не следует очеловечивать зонд. И поэтому, когда киты и зонд общаются между собой, я чувствовал, что мы не должны пытаться «перевести» их разговор для нашей человеческой аудитории с помощью субтитров. Сделать это означало бы оскорбить тайну, я не мог не думать о том, как провалилась «Космическая одиссея: 2010», попытавшись объяснить тайну и магию «Космической одиссеи: 2001».
К сожалению, со мной согласились не все — включая Харви Беннета. Из-за моей настойчивости в этом вопросе между нами возникли трения — особенно когда Харви выслал руководителям студии записку, предполагающую возможность диалога между зондом и китами. И, конечно, на съемках фильма между нами всегда были какие-то трения просто поскольку, как выразился Джефф Катценберг, двигался я теперь «без ходунков». После «Звездного пути-III» у меня прибавилось уверенности, так что я стал больше склонен настаивать на своем. И к тому же сказался опыт Харви на телевидении — там последнее слово всегда остается за продюсером, поскольку режиссеры нанимаются на каждую серию отдельно. Но с полнометражными фильмами дело обстоит прямо наоборот — режиссер получает последнее слово и кино считается «его». Естественно, у нас происходили столкновения по некоторым вопросам. Только после очень настойчивых уговоров мне удалось убедить «Парамаунт» все-таки отказаться от субтитров и позволить тайне зонда остаться именно тайной.
Но в целом съемки «Звездного пути-IV» шли гладко и приносили много радости — даже если и выматывали. Как я упоминал раньше, если в третьем «Звездном пути» мне было нужно играть только в нескольких сценах. Но в четвертом Спок появлялся на протяжении всего фильма.
Признаюсь, эти ребята умеют меня рассмешить
Счастливая — и логичная — семья: Спок со своим вулканским отцом Сареком (Марк Ленард) и человеческой матерью Амандой (Джейн Вьятт)
За время «Звездного пути-IV» характер Спока прошел через интересное развитие. В третьем фильме ум вулканца представлял из себя чистый лист. В начале «Дороги домой» он показан позволяющим своим новообретенным знаниям быть проверенными компьютером. Он спокойно и без малейшей запинки отвечает на пулеметный обстрел вопросами вроде «Какова электронная конфигурация гадолиния?» или «Измените синусоиду этого магнитного контура так, чтобы он пропускал антинейтроны, а антигравитоны — нет». Он зазубрил все данные, которые ему нужны, чтобы быть полезным свои друзьям, но когда компьютер на засыпку спрашивает: «Как ты себя чувствуешь?» — Спок не может понять вопрос.
Взаимодействие с компьютером
Появляется его мать, Аманда, и объясняет, что он наполовину человек. Его чувствам суждено проявиться, хоть он и считает себя вулканцем. По мере развития сюжета Спок приходит к весьма человеческому выводу, что вся команда должна рискнуть собой, чтоб спасти смертельно раненого Чехова — действие, основанное на сострадании, и прямо противоположное идее «Благо многих перевешивает благо одного».
В конце фильма, когда Спок прощается со своим вулканским отцом, Сарек спрашивает, не желает ли Спок передать послание для Аманды.
— Да, — отвечает Спок. — Передай моей матери… что я чувствую себя хорошо.
И он прощается с отцом вулканской фразой «Долгой жизни и процветания». Это отмечает для персонажа момент полного единения двух его половин — вулканской и человеческой.
«Передай моей матери… что я чувствую себя хорошо». Сцена с Марком Ленардом
НИМОЙ: Я понимаю теперь, что за «решающую равнину» ты имел в виду.
СПОК: Ах. Если я могу позволить себе выразиться фигурально — кажется, мы пересекли равнину вместе.
НИМОЙ: Ну, кажется, ты достиг цельности, которой искал, Спок. Но… что насчет меня? Прошел ли я испытание?
СПОК: Только время рассудит.
К тому времени, как съемки были свернуты, все, занятые в выпуске фильма, начали подозревать, что мы достигли чего-то особенного. Рецензии и реакция зрителей превзошли все наши ожидания. «Дорога домой» побила рекорд кассовых сборов, заработав больше 100 миллионов долларов в домашнем прокате. В придачу к верной аудитории «Звездного пути» она привлекла огромное количество людей, которые не видели предыдущие три фильма об экипаже «Энтерпрайза». На момент, когда я пишу эту книгу, он остается самым прибыльным фильмом «Звездного пути».
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Трое мужчин и хорошая мать
СПОК: Я не понимаю. Каким образом публика пришла к выводу, что у тебя отсутствует способность к созданию комедий?
НИМОЙ: Нуу, ничего личного, Спок… но я думаю, что это вышло из-за ассоциаций меня с тобой.
СПОК: Совершенно нелогично. Ты, в конце концов, человек. А люди заметно подвержены тому, что именуется «чувством юмора».
НИМОЙ: Ну, а как насчет тебя, Спок? Ты, может, и вулканец, но я бы сказал, что ты весьма остроумный парень.
СПОК: (неуверенно.) Это попытка нанести мне оскорбление?
НИМОЙ: Нет-нет! Это комплимент. Сказать, что у тебя нет чувства юмора — вот это было бы оскорбление!
СПОК: А. (пауза.) Ты уверен?
Когда законченная версия «Звездного пути-IV» была показана пробной аудитории, я был очень рад услышать весь этот смех в нужных местах — а иногда просто хохот. Но вскоре я понял интересную вещь — большинство людей удивились, что фильм смешной, потому что не воспринимали меня как шутника. И они совершенно не думали, что у поклонников «Звездного пути» есть чувство юмора. Собственно, на пресс-показе фильма в Нью-Йорке критик из «Ньюсдэй» сказал мне:
— Фанатам этот фильм не понравится, потому что они предпочитают, чтоб их принимали всерьез. Не думаю, что все эти шуточки будут хорошо приняты.
Такое заявление меня удивило. Ведь у нас не только было множество весьма смешных сцен в оригинальном сериале, но и в фильмах тоже хватало легкомысленных эпизодов. Я знаю, что у фанатов «Звездного пути» отличное чувство юмора, и их отклик на «Звездный путь-IV» это подтвердил.
Умора: Спок в «Звездном пути-IV»
Но из статей и отзывов, написанных о четвертом фильме, я вскоре понял, что неулыбчивый вулканец чрезвычайно сильно повлиял на мнение публики обо мне. Все поражались, узнав, что я сумел снять комедию. Ну, я принимал участие в комедиях, в основном, в театрах в 70-е годы, и себе-то вполне казался остроумным парнем. Я, может, и не такой спец по каламбурам, как Билл Шатнер, но люблю хорошенько посмеяться, правда-правда. Вспомните, я же огромный поклонник Эббота и Кастелло.
В любом случае, Джефф Катценберг — кто, вместе с Майклом Эйснером, к тому времени перешел из «Парамаунт» в «Дисней» — восхитился чувством юмора в «Дороге домой». И тут начинается наш следующий рассказ.
