Конечно, Мэрилин было тяжело: рядом с нею больше не было Хайда, который искал ей роли, защищал ее и продвигал. Но он оставил ей неплохое наследство — дружбу с несколькими влиятельными людьми, начиная с кинокритиков и кончая самим президентом студии Спиросом Скурасом, которые, по выражению одного из биографов, «начали самую грандиозную рекламную кампанию со времен Джейн Рассел» — как известно, Рассел усиленно и весьма навязчиво продвигал влюбленный в нее миллионер Говард Хьюз, владелец кинокомпании RKO.
Небольшую роль Монро в ленте «Так молоды, как себя чувствуете» кинообозреватели расхвалили за «обтягивающие свитера» и «самые соблазнительные ножки со времен Харлоу». В мае Мэрилин снялась в картине «Любовное гнездышко», и хотя ее роль была откровенно декоративной, критики не преминули отметить в своих обзорах аппетитную блондинку. В частности, знаменитый Сидни Скольски писал, что во время сцены, когда она сняла платье, чтобы принять душ, «в переполненном кинозале было так тихо, что можно было заметить, как движется электрический ток». Уже в 1951 году Мэрилин получала две-три тысячи писем в неделю (больше, чем практически любой из актеров студии), и кинокомпания, заметившая ее успех, стала давать ей эпизоды почти в любой своей картине, ибо имя Монро обеспечивало внимание публики. По итогам года ее признали «самой прибыльной молодой актрисой», а журналисты наградили ее кучей почетных титулов типа «самого желанного рождественского подарка» или «девушки, способной растопить льды на Аляске».
Наташа Ляйтес, искренне желавшая сделать из Монро настоящую актрису, была в ярости от подобных вещей и осенью 1951 года привела Мэрилин в студию Михаила Чехова. Тот был в восторге от Мэрилин и ее исполнения роли Корделии в учебной постановке «Короля Лира», однако заметил, что Мэрилин лучше всего удается играть секс. «Вы — молодая женщина, источающая сексуальные флюиды, — заметил он ей. — Весь мир уже отозвался на эти флюиды. Понятно, почему ваше студийное руководство отказывается смотреть на вас как на актрису — для них вы прежде всего эротический стимулятор».
Он был прав: раз за разом Мэрилин предлагали роли легкомысленных доступных сексуальных красоток, где она, по сути, играла «саму себя» — то есть ту идеальную Мэрилин Монро, какой видели ее воротилы Голливуда. Аннабель Норрис в комедии «Мы не женаты!», проститутка в новелле «Фараон и хорал» (части фильма «Полный дом О’Генри»), сексуальная секретарша Айрис Мартин из «Истории родного города» — все они в той или иной степени отражают «идеальную Монро». Этот образ был бесконечно далек от реальной Нормы Джин Бейкер, весьма отличался он и от старлетки мисс Монро, но Мэрилин так старательно вживалась в свой образ, в роль «сексуальной блондинки», что ее сил, казалось, уже не хватало на игру во что бы то ни было еще: она могла лишь сыграть Мэрилин Монро на экране, но роль Монро, играющей кого-то другого, ей была уже недоступна. Правда, в рамках этого образа Мэрилин была — без малейшего сомнения — гениальна. Артур Миллер в своей автобиографии позже описывал весьма характерный случай: однажды Мэрилин вошла в книжный магазин, и люди, даже не видя ее, стали словно под действием огромного магнита стекаться туда, где она стояла, привлеченные ее аурой, ее необыкновенной харизмой…
Самой заметной попыткой Монро выйти за пределы навязанного ей амплуа была роль душевнобольной девушки Нелл Форбс в триллере «Можно входить без стука» режиссера Роя У. Бейкера. Хотя состояние душевной изломанности было Мэрилин прекрасно знакомо — она не раз навещала свою мать в психиатрических клиниках, — для «идеальной Мэрилин» сумасшествие в любом виде было совершенно чуждо, трагизм — противопоказан, а требующийся для роли глубокий психологизм — просто недоступен. Современные критики отмечают, что в откровенно слабой игре Монро есть немалая вина режиссера, который совершенно не умел ни работать с актерами, ни выстраивать кадр так, чтобы визуально дополнить актерскую игру, — но все соглашаются с тем, что фильм вышел откровенно неудачным.
Тем более странно, что популярность Мэрилин продолжала набирать обороты, и ее, как это уже случалось раньше, не наказывали увольнением за неудачные картины. Наоборот, почти сразу после провала «Можно входить без стука» ей дали роль Роуз Лумис в триллере «Ниагара» — картине, которая сделала Монро настоящей звездой. Эта роль — молодая женщина, убивающая своего мужа, — наконец позволила Монро продемонстрировать не только ее волшебную сексуальность, но и имевшийся у нее драматический талант. Огромный бюджет, прекрасные актеры, динамичный сюжет, великолепные натурные съемки — все это обеспечило фильму небывалый успех, сделав «Ниагару» одним из самых успешных фильмов того времени. Кстати, вышел он под слоганом: «Мэрилин Монро и Ниагара — неистовый чувственный поток, который даже природа не в состоянии удержать!» — и немедленно вызвал скандал: несколько женских организаций США потребовали запретить прокат фильма, обвинив его в непристойности — правда, это лишь подхлестнуло интерес к картине.
То время, когда снималась «Ниагара», было очень трудным для Мэрилин. Вокруг нее уже начала складываться легенда, всего через пару лет окутавшая ее плотным коконом, и этот процесс превращения легкомысленной «куколки» в прославленную «бабочку» стоил Мэрилин массу нервов. Мало того что студия заставляла ее сниматься в куче невнятных фильмов, платя копейки — хотя зарплата Монро через полгода составляла уже 750 долларов, это было заметно ниже гонораров многих гораздо менее известных и популярных актеров, к тому же после всех выплат ей оставались гроши. Мало того что ее заставляли появляться на всех приемах, фотосессиях, пресс-конференциях и прочих мероприятиях, организованных студией, — даже приступ аппендицита Мэрилин перенесла на ногах, а операцию пришлось отложить на два месяца, чтобы Монро успела сняться везде, где было запланировано. Но студия желала полностью подчинить себе жизнь своей звезды, как прошлую, так и будущую. В интервью ее учили даже, что и как говорить о своем детстве, — она представала перед журналистами прелестной сиротой, которая волшебным образом добилась успеха в Голливуде. Когда журналисты обнаружили, что мать Мэрилин жива и находится в психиатрической клинике, студия приложила немало усилий к тому, чтобы замять возможный скандал: на специально организованной пресс-конференции Мэрилин объяснила, что, с раннего детства находясь в приемных семьях, просто не знала, что ее мать жива (что было откровенной ложью, ибо все это время Мэрилин не просто оплачивала лечение матери, но и постоянно переписывалась с нею).
Другой скандал оказалось замять гораздо сложнее: в конце 1951 года в продажу поступили календари с теми самыми «обнаженными» фотографиями Мэрилин. Студия была в ужасе: в США царили пуританские нравы, и хотя Монро прославилась в образе секс-бомбы, одно дело — чувственные вздохи на экране, а другое — фото в голом виде. От Мэрилин даже потребовали, чтобы она заявила, будто это не ее снимки. Монро же спокойно заявила, что снялась, потому что ей были нужны деньги, а ее прекрасное тело — единственное и самое дорогое ее достояние. Пресса с уважением отнеслась к такой откровенности, а популярность Мэрилин Монро мгновенно достигла заоблачных высот.
В то же время — и тоже из-за фотографий, хоть и совсем других, — развивалось одно из самых важных знакомств в жизни Мэрилин. В начале февраля ее представили бейсболисту Джо Ди Маджио — одной из самых ярких спортивных легенд того времени. Сын итальянских иммигрантов-рыбаков, восьмой из девяти детей, он был фантастически успешен и так же фантастически популярен. Самый популярный игрок в самую национальную игру — для каждого американца он был сродни богам. Он уже был женат на малоизвестной актрисе Дороти Арнольд, от которой у него был сын Джо-младший. Рассказывают, что Ди Маджио попросил друзей познакомить его с Мэрилин после того, как увидел ее фото, где она позирует с бейсбольной битой в окружении двух игроков команды Chicago White Sox. Однако при личной встрече выяснилось, что Мэрилин никогда не была на бейсболе и вообще ничего не знает о спорте. Мэрилин же, которая не хотела знакомиться с Ди Маджио, потому что считала его, как и всех спортсменов, тупым и ограниченным, обнаружила, что он презирает кинематограф и никогда не ходит в кино. Казалось, актриса и бейсболист должны были мгновенно разбежаться, но после совместного ужина они расстались полностью очарованные друг другом: Ди Маджио оценил красоту, шарм и искренность Мэрилин, а та была покорена его вежливостью, внутренней силой и непреодолимым обаянием уверенности в себе. Они продолжали видеться и уже скоро стали самой знаменитой парой в стране: легендарный бейсболист, кумир миллионов, и популярнейшая кинозвезда — их словно специально свели вместе, чтобы дать пищу желтым изданиям. Со временем противоречия лишь накапливались: Ди Маджио, который из-за последствий травмы был вынужден оставить большой спорт — в сентябре 1951 года он сыграл свой последний матч, — продолжал жить прошлым, а у Монро все главные успехи были еще впереди. Джо считал, что главная цель женщины — это семья и дети, а Мэрилин мечтала о новых ролях… Но, как они говорили в многочисленных интервью, их различия только делали их интереснее друг для друга.
