Как и ожидалось, когда я перестал врать себе, дела пошли в гору - Тим Офий

Хачиману снился он сам, сидящий за столом в своей комнате. На его голове были нацеплены наушники, а сам парень с увлечённым видом писал что-то. Хачиман подошёл к себе и тихонько заглянул через плечо. И замер. Он писал то самое эссе, разделившее его жизнь на до и после.

Вдруг освещение в комнате мигнуло и из портала появился… бородатый дед с палкой?

– Я типа мудрец и пришёл наставить тебя, пиздюка, на путь истинный, – Хачиману он сразу не понравился.

Но это был его собственный сон – место, где никто не может навредить ему по-настоящему. Даже этот чел с какой-то Искрой Хаоса, о чём Хачиман знал по сюжету сна. И почему сны должны всегда быть настолько лучше и ярче этой серой реальности с рабами на школьных скамьях, в офисах, в dungeon…

– Слушай сюда, факин слейв, – «типа мудрец» усмехнулся. – Ты знаешь, что ты самый большой лицемер в этом мерзком периоде, именуемом юностью?

Иногда вместе со старостью приходит мудрость. Видимо, в его случае, старость пришла одна, как подобает настоящей одиночке, свободной от оков фальшивых отношений.

– А тебе-то откуда знать, как ведут себя настоящие одиночки? – старик показал акулью улыбку.

– Потому что я одиночка. Мне никто не нужен, я никому не нужен. Всё честно.

– А Комачи?

– Комачи самая лучшая в мире сестрёнка, она вне общих правил!

– Тебе никто не нужен и ты никому не нужен. Ложь от первого до последнего слова, парень, – «типа мудрец» плавно подошёл и взял в руки эссе.

– Мне даже во сне будут высказывать за это эссе…– тихо пробурчал Хачиман.

– Не так как ты думаешь. Сказать, как это всё выглядит со стороны нейтрального и абсолютно беспристрастного меня?

– И как же?.. – он ничуть не заинтригован. Нет. Ни капли. Не подумай лишнего, бака!

– Попытка привлечь внимание. Выделиться таким вот сомнительным образом.

– Нет! Неправда! Да как ты… – Хачиман начал злиться, и отрицать эту возмутительную чушь. Он не такой! Не такой!

– Да не бомбит у меня! Не бомбит! Что они говорят, что у меня бомбит, когда у меня не бомбит?!!! – дед открыто заржал.

– Но это же неправда! – с Хачимана слетел весь его наносной лоск, оголив эмоции.

– Ой ли? Будь ты действительно настолько асоциальным одиночкой, каким пытаешься казаться, ты бы предпочёл не привлекать к себе внимания и тем более не стал чего-то доказывать безразличному тебе обществу. Типа знаешь, такой: «Что надо написать, чтобы от меня отъебались? Всё, пишу. Юность это цветочки, бабочки и лучшая пора жизни. Славься император Японии, долгих тебе лет жизни и внуков побольше». А что сделал ты? Буквально сказал им: «Посмотри я не такой как все, исправь меня, подгони под общий знаменатель! Ломай, ломай меня полностью, я хочу, чтобы ты ломал меня!», – это был сильный аргумент.

Старик продолжил:

– В целом, в желании выделиться нет ничего плохого, вопрос лишь в методах. И вот эти вот писульки, эти упорные попытки строить из себя мамкиного циника, это убогий метод.

– Знаешь, старик. Я такое же говно, как и остальные, – вернул Хачиман свои гнилые рыбьеглазые очки, которые в своё время напялил вместо розовых. Тех самых, которые бьются стёклами внутрь. – Зато моя линия поведения хотя бы никому не вредит.

– Она вредит главному человеку в твоей жизни. Тебе, если ты не понял. Ты врёшь себе, Хачиман и в этом твоя проблема, – парень хотел сказать что-то в ответ, но старик сделал пасс рукой и наложил на него немоту. – Не спорь. Ты врёшь. Знаешь, как перестать врать себе, парень?

Старик поймал испуганный взгляд серых глаз.

– Ты можешь пойти двумя путями, если захочешь, – старик усмехнулся и со спрятанной улыбкой продолжил, – чего-то настоящего. Оба они предполагают отказ от лжи себе. И оба, в конечном счёте, приведут тебя к цели.

Хачиман затаил дыхание. Он не знал почему, но, кажется, слова «типа мудреца» что-то задели в его душе. Да нет, точно нет, он просто поддался влиянию момента.

– И опять ты себе врёшь, – отметил старик. – Ты можешь просто отказаться от всех своих фальшивых убеждений и начать прислушиваться к своим желаниям. А можешь начать жить по своим убеждениям одиночки, не позволяя себе отступиться от них. Тогда они перестанут быть ложью и разовьются во вполне рабочую модель личности, став чем-то настоящим.

Ещё один пасс рукой возвращает Хачиману возможность говорить.

– А если я просто забуду этот сон и оставлю всё как есть? – с лёгким вызовом спросил юноша.

– На твою беду ты слишком умён, чтобы так поступить. Не будь меня ты бы сам пришёл к этому, но намного позже. Цени, – «типа мудрец» открыл портал и покинул сон.

Хачиман молча показал средний палец, глядя в закрывшийся портал.

И проснулся от звука зловредного будильника, этого дьявольского вестника нового дня. А ведь в кандзи «будильник» есть «Будда» и это означает, что это устройство даже святого выведет из себя. Но Хачиман спокойно выключил его и сел на кровати:

– Приснится же такое, – пробормотал он спросонья. – Как там он говорил? Что-то про не врать себе, жить по идеалам и… не помню.

– Братик, вставай! – позвала его Комачи, напрочь лишив шанса вспомнить сон. А ведь там что-то важное было… Что-то про… что-то.

Встав с постели, умывшись и позавтракав, Хачиман отправился в школу. Крутя педали, он размышлял о различных вещах. Вот было бы здорово стрелять паутиной как Человек-паук. Тогда он мог бы спать утром подольше, а до школы лететь на паутине… Прошу любить и не жаловаться: Спайдерман Хикигая.

На занятиях не было ни эссе, ни контрольных, так что Хачиман прилежно спал, соблюдая при этом дисциплину. Даже не храпел почти. Наконец, их отпустили с классного часа, после уроков. И всё бы хорошо, но…

– Хикигая. Пора в клуб, – произнесла подкараулившая его Хирацука.

Технически, сегодня его первый день в клубе Волонтёров, не считая вчерашнего. Там его ждёт суровая Юкино Юкиношита. Снег под снегом и всё такое. Правда характер у неё такой, будто этот снег жёлтый…

– Клуб? Я ещё несовершеннолетний, меня не пускают