— А почему маме с папой сказать нельзя? — Сигюн недоуменно хмурится, ловя взгляд изумрудных глаз.
— Потому что, зная твоего отца, я с уверенностью могу сказать, что он наплюет на все мои разумные доводы и устроит из этого праздник на все Девять миров. И даже твоя мать его не остановит от этого безрассудства.
Эйр коротко ухмыляется. Хотя, в отличие от Локи, она делает это добродушно и без задней мысли. Богиня Врачевания находит слова Бога Коварства вполне разумными и отчасти забавным его беспокойство. Она соглашается хранить этот секрет.
— Только придумывать сказку о том, почему Вы неслись через весь Гладсхейм с царевной наперевес в мою обитель, будете сами, Ваше Высочество. Ложь и выдумки это по Вашей части.
— Об этом можешь не волноваться! Моя любимая подопечная хоть и многое знает, но не особо дружит с распознаванием трав, — Локи едко ухмыляется. — Вот и перепутала некоторые для зелья, так что хлопнулась в обморок.
— В таком случае могу сказать, что с леди Сигюн все в порядке, и вы можете быть свободны, — Эйр пожимает плечами и, демонстративно махнув рукой на дверь, удаляется из палаты.
— Не мог обойтись без колкостей в мою сторону, да?
Сигюн важно закидывает ногу на ногу. Хитрый прищур заставляет Локи сощуриться в ответ.
— Что бы ни крутилось сейчас в твоей рыжей бесноватой голове, попридержи это.
***
— Вот теперь выкладывай! — разрешает Локи, когда они пересекают порог его покоев после короткого и напряженного завтрака.
Сигюн медленно подкрадывается с загадочной полуулыбкой. Локи усмехается.
— Что за фарс?
Она демонстративно выставляет ладонь вперед и машет ей перед его лицом. Ох… Он страдальчески стонет, прикрывая глаза:
— О-о-о не-е-ет…
— О-о-о да-а-а! — Сигюн ловит его за талию в кольцо рук. — Ты поклялся! Не отвертишься!
— Но это же не официальная инициация, — скалится Локи, насмешливо тыкая пальцем в нахмурившийся лоб.
— Не увиливай!
— Ладно-ладно! — фыркает он. — Так и быть, маленькая бестия. Будет тебе твоя прогулка в Йотунхейм.
— Сейчас!
Локи закатывает глаза и порывистым движением очерчивает ладонями тонкие руки от плечей до кончиков пальцев. Заодно снимая их со своей талии. Сигюн покрывается мурашками от столь внезапного и чересчур откровенного прикосновения. От выброса колючей, будоражащей магии, волокно за волокном обрастающей вокруг тела белой меховой накидкой. Когда Локи проделывал это в прошлый раз, Сигюн не чувствовала ничего подобного, потому что не была знакома ни с ним, ни с его магией. Сейчас же для нее это сродни десяткам прикосновений одновременно. Сердце заходится, а дыхание сбивается. Локи же принимает это за обычный девичий восторг. Он железным кольцом хватается за ее запястье и ведет за собой по золотым коридорам Гладсхейма. Глядя на совершенно безразличных стражников, Сигюн понимает: «они с Локи уже вне досягаемости взора великого Хеймдалля». Это вызывает в ней шальную улыбку.
— Ты должен научить меня этому!
— Понравилось безграничное чувство свободы? — насмехается Локи, бросая взгляд через плечо. Сияющие голубые глаза говорят за нее. — Научу. Как вернемся.
Сигюн энергично кивает. Она старается запомнить каждый виток пройденного пути по направлению к тропе, но… Внезапно Локи останавливается. Сигюн смотрит на него недоуменно: это точно не то место, откуда они перенеслись в прошлый раз. Локи глумливо усмехается.
— Уж не думаешь ли ты, что я покажу тебе прямую дорогу к тропе? О-о-о, милая! Я слишком хорошо знаю, какой ты можешь быть хитрой лисой! Повернись и закрой глаза.
Сигюн недовольно разворачивается к нему спиной, и в ту же секунду плотная черная лента ложится ей на глаза. Локи туго стягивает концы в узел на затылке. Как будто это помешает ей найти тропу, ориентируясь на ощущения. К тому же…
— Можешь спрятать свою хитрую улыбочку, милая. Воспользоваться магией у тебя не получится.
— Что ты сделал?!
— Не пугайся, это временно.
Он бережно хватает племянницу под локоть и ведет за собой. Их передвижение становится куда медленнее. Но, несмотря на это, у Сигюн никак не получается даже примерно запомнить дорогу. Она сбивается на сорок третьем повороте и шестой лестнице. Локи неожиданно смещает руку ей на талию.
— Почти… — Он сдергивает одним движением черную ленту, так что вспышка перехода остается совсем незамеченной. — …пришли!
Холодный воздух резко режет по пазухам и въедается в кожу. Сигюн плотно прищуривает глаза от ударившего света. Она несколько раз размыкает и смыкает веки, пока окончательно не привыкает к снежной пустоши, заволоченной серо-синим небом. Бесконечной. Усыпляющей. И совсем не пугающей, как описано в книгах по истории. Сигюн с детским любопытным восторгом крутится вокруг своей оси, пытаясь запомнить каждый клочок пространства. Под каждым ее коротким шагом хрустит белый сугроб. Она подставляет руку ладонью вверх, ловя пушистые снежинки, и они падают сверху большими колючими хлопьями. Таких в едва запорошенных горах Асгарда не встретишь.
— Ну, и? — вдруг приглушенно интересуется Локи. — Стоило оно того?
— Конечно! — ее сияющее лицо кардинально разнится с тьмой этого места. — Спасибо тебе!
Он хмыкает, вздергивая капюшон на заснеженную рыжую макушку, — Сигюн благодарно улыбается. Она с сомнением окидывает взглядом его асгардские легкие доспехи.
— А тебе разве не холодно?
Локи усмехается каким-то своим мыслям.
— Нет, не холодно.
— Какое-то заклинание?
— Вроде того… Не бери в голову.
Сигюн послушно кивает и возвращается к своему незатейливому занятию. Она вновь кажется ему нереальной. Как тогда, в ночь ее пятнадцатилетия. Что-то нездорово щелкает внутри, заставляя жадно изучать взглядом ее лицо: черты, мимику, эмоции в лучезарных глазах. То, как она с нежной улыбкой следит за падающими снежинками. Пытается уловить их узор до того, как они растают от тепла ее протянутых пальцев. Умрут, столкнувшись с единственным огоньком в этой вездесущей мгле. Мгле, которая с каждым годом все больше и больше затягивает. Локи, сын Лафея. Прямой и единственный наследник трона Йотунхейма. Он ненавидит это место!
— Что-то не так? — Ее голос вырывает его из капкана собственных мыслей.
— О чем ты?
— Ты хмуришься.
Сигюн выдыхает облачко пара на свои сложенные лодочкой ладони и трет раскрасневшиеся пальцы. Локи раздраженно цокает, сжимая ее кисти одной рукой.
— Почему не сказала сразу, что замерзла?
— Но я не замерзла. Просто рукам немного холодно.
— Ну что за ребенок! — восклицает он в ответ на нелепые отговорки.
Сигюн неожиданно вырывается из его захвата и отходит на шаг. Она вперивает в удивленного Локи строгий взгляд. Она говорит четко и ясно:
— Я не ребенок!
— Да-да… — усмехается он, припоминая из-за чего они здесь оказались.
— Я серьезно, Локи! — чеканит Сигюн.
Ему приходится недовольно нахмуриться.
— Посмотри на меня! Я — не ребенок!
Он, поддаваясь на ее провокацию, делает, пожалуй, одну из самых роковых в своей жизни ошибок — медленно изучает Сигюн взглядом. И то, что он видит, заставляет его нервно сглотнуть. Он смаргивает наваждение.
— Правду говорят, что инициация как будто дергает внутри рычажок, — Локи осторожно сокращает расстояние между ними. — Даже думать начинаешь по-другому. Тебе придется хорошенько притворяться, чтобы твоя мать ничего не заподозрила.
========== Часть 6 ==========
Сигюн толчет белозерку в чаше, методично добавляя сушеный лист за листом. Изредка прикусывает губу от усердия и заправляет изящными пальцами выпавшую прядь за ушко. Взгляд изумрудных глаз задерживается на оголившейся шее. Локи сводит челюсть, играя желваками.
— Я делаю что-то не так? — она осторожно поднимает на него голубые манящие глаза.
Локи с тщательно скрытым волнением заверяет племянницу, что все в порядке. Вот только не с ним. Будь трижды проклят этот поход в Йотунхейм! Иногда совершенно не замечаешь того, что творится перед собственным носом. Локи понимает это, когда Сигюн тыкает его этим самым носом в одну простую очевидность: она повзрослела. Умом, телом, душой. Стала желанной. Действительно девой во всех смыслах этого слова. Прекрасной царевной Асгарда, как пророчит с рождения дворцовая знать. Вот только как это проходит мимо него, Локи вообще без понятия. Сигюн мелькает рядом каждый день настолько часто, что он даже не замечает, в какой соблазнительный цветок она превращается. Разумной частью сознания, потому что бессознательное явно творит какую-то ерунду. С какого рожна его начинает привлекать собственная племянница?! Видимо, совсем расшатывается рассудок. И давно, если здраво оценивать ситуацию. Все эти бесконечные однотипные женщины, как куклы сменяющие друг друга в его постели. Оглядываясь назад, он отчетливо понимает, по каким критериям их подбирает: голубые доверчивые глаза или рыжие длинные волосы. Психологическая подмена образа. С ума сойти можно!
