— Вы не ответили на мои вопросы!
— Да, мы выкупаем рабов с Рилота. И из Пространства хаттов тоже. И во многих других местах галактики. Перемещаем их в Доминион и даем свободу в обмен на гражданство. Таково наше общество.
— Покупаете рабов, чтобы сделать их них рабов, но уже под другим соусом? — покривилась Диа.
— Мы действуем в соответствии с просьбами их родственников, — поправил Траун. — Так или иначе, но среди жителей или граждан Доминиона оказываются разумные, родственники которых находятся в рабстве. Нет, мы не альтруисты. Мы выкупаем разумных из неволи и предлагаем им работу и жизнь в Доминионе. Они вольны отказаться — но в таком случае затраты на их «покупку» ложатся на плечи тех, кто просил нас поступить таким образом. Такие случаи редки, но они случаются.
— И вы играете на чувстве благодарности «спасенных»?
— Да, — просто сознался в бесчеловечности Траун.
— Вы — омерзительны!
— Выбирай выражение, самка! — перед пилотом появился серокожий урод, продемонстрировавший черные клинки в своих руках. — Не смей оскорблять моего господина!
— А вот еще один раб, — презрительно сказала Диа.
— Ногри — не рабы! — заявил серокожий. — Ногри приняли решение служить гранд-адмиралу послу того, как он раскрыл нам обман Империи в отношении нашего народа.
— Не вижу смысла спорить, — взгляд девушки переместился на Трауна, а серокожий уродец тут же исчез из поля зрения. — Вы не боретесь с рабством! Вы способствуете работорговли.
— Отчасти это так, — согласился Траун. — Вы правы. Мне нет оправдания. Семь миллионов, восемьсот семьдесят две тысячи шестьсот одиннадцать.
— Тви’леки остаточно развиты, чтобы не верить в магию чисел.
— Никто и не упрекал ваш народ в скудоумии, — пояснил Траун. — Это число — количество тви’леков, которые были выкуплены из рабства у ваших сородичей на Рилоте. Прибавьте еще четырнадцать тысяч двести девятнадцать разумных к этому числу — это те, кто решил после выкупа не оставаться в Доминионе. Интересная получается математика, Диап’ассик, не так ли? Тви’леки продают тви’леков в рабство, мы выкупаем их, даем гражданство, работу, жилье, помогаем развиваться культуре и чтим традиции тви’леков в их национальных анклавах. Я не говорю о среднем и высшем образовании, которое получают дети с Рилота, попадая в Доминион. Я не говорю о том, насколько мы бескомпромиссные живодеры, в приказном порядке требуя от родителей обязательного посещения детьми учебных заведений для получения полного среднего образования. Я не говорю про тви’леков врачей, пилотов, механиков, торговцев, ремесленников, которые трудятся в Доминионе, получив щадящие кредиты на развитие своего бизнеса. Я говорю лишь о том, что мы покупаем тви’леков у тви’леков и даруем им возможность стать полноценными, не угнетаемыми гражданами. А вы, тви’лек, проданная в рабство своим приемным отцом ради покупки конденсатора потока на старый звездолет ради возвращения в «Консорциум Занна», упрекаете меня в работорговле? Хорошо, пусть так. На таких условиях я согласен быть гранд-адмиралом-работорговцем. Обязуюсь добавить эту приставку к своему званию, если вы ответите мне на один вопрос. Но если вы не сможете этого сделать, то вы выполните одну мою просьбу. Один разговор с человеком, на которого я укажу.
Диа почувствовала маленькую надежду унизить надменного врага.
Ведь даже в случае проигрыша, она ничего не теряла.
— Согласна!
Это будет весело.
— Сколько ваших сородичей было выкуплено из рабства жителями Рилота за последний год? — спросил Траун. — Мне не так важна цифра, как их имена, истории и тех, кто сделал это.
Диа почувствовала себя уязвленной.
Траун, сарлакк эдакий, точно знал куда бить своими вопросами.
— Мне ничего об этом не известно, — вынуждена была признать она поражение, подумав о том, что ответ был Трауну известен заранее.
— Расширим критерии, — предложил гранд-адмирал. — Сколько пиратских банд, работорговых картелей и прочей преступной нечисти перестало появляться на галактической арене после того, как за дело очищения галактики взялся я и Доминион? Сколько из них уничтожила Новая Республика, позиционирующая себя как демократическое государство? Этот ответ вы уж точно знаете, поскольку тесно сотрудничали и сотрудничаете с контрабандистами всех мастей. А они слухи распространяют очень быстро.
— Еще скажите, что это вы стоите за уничтожением пиратов Каврилху! — вспыхнула Пассик.
— Подполковник, — бросил Траун, а рядом с ним словно из-под земли вырос рослый мужчина. — Файл с операцией против пиратов Каврилху.
— Да, сэр, — мужчина потратил три секунду на то, чтобы записать информационный кристалл на своей деке и передать его Трауну.
А уж сам гранд-адмирал передал его в руки Пассик.
Это… шутка какая-то?
— Пираты Люмини! — снова высказалась Диа.
— Подполковник!
— Да, сэр!
— Пираты Зонджу!
— Подполковник!
— Три секунды, сэр. Готово.
— Работорговцы? — неуверенно поинтересовалась Диа.
— Подполковник?
— Мне нужна минимум минута, сэр, больше ста тридцати отчетов, — пробубнил мужчина.
Спустя обозначенное время он передал чип, и процедура его мигрирования к Дии повторилась.
— Хорошо! — воскликнула она. — Я сдаюсь!
— Капитан, — обратился Траун к командиру своего звездного суперразрушителя, продолжая смотреть на тви’лечку. — У нас назревает прорыв на правом фланге. Отведите два крейсера в резерв и нанесите удар бомбардировщиками.
— Будет исполнено, сэр.
Диа почувствовала, что паникует.
Как он вообще узнал, если не смотрел в иллюминатор?
Гранд-адмирал джедай что ли?!
Если так, то это многое бы объяснило…
— У вас за спиной дублирующий тактический дисплей, — ответил Траун на невысказанный вопрос.
Диа обернулась.
В самом деле.
Вот же ж дура.
— В таком случае, раз наша договоренность соблюдена, настало время моей просьбы, — гранд-адмирал никак не прореагировал на ее поражение. Даже не засмеялся! Не улыбнулся! — Я попрошу вас поговорить с майором Кребом, когда он вернется с задания. Один разговор. После этого вы можете быть свободны и отправитесь туда, куда захотите.
— В чем подвох? — насторожилась Диа. — Мина в «крестокрыле»? Сбой навигационного компьютера?
— Нет, — ответил Траун. — Я лишь хочу, чтобы майор Креб имел возможность поговорить с вами как с родственницей той, кто прикрывала его тыл во время миссии. Родственницы той, кого он уговорил уйти с преступного и гибельного пути. Родственницы той, кого он ценил, но так и не смог ей в лицо сказать главные слова, пока не потерял.
— Вы… вы в себе, Траун? — тихо спросила Диа. — Вы с моей помощью хотите вылечить психологическую травму своего пилота?
— Я лишь хочу, чтобы двое разумных, потерявших близкого им обоим тви’лека, поговорили между собой, — мягко сказал гранд-адмирал. — Возможно вы что-то новое узнаете о своей сестре, возможно майор Креб избавится от навязчивого чувства вины. В конце концов, у вас у обоих схожая проблема.
— О чем это вы?
— Вам обоим обстоятельства не позволили лично расправиться с виновниками смерти ваших близких, — пояснил гранд-адмирал. — Такие раны не зарастают. Они словно черная дыра, в которую проваливается все: силы, устремления, эмоции. Крах, либо смерть — вот что ждет таких разумных.
— Время… лечит, — голос Дии сорвался на хрип.
— Не правда, — возразил Траун. — Лечит бакта, колто, на худой конец — джедай-целитель. Душевные травмы и психологические барьеры либо переступают и живут дальше, либо погибают под их тяжестью.
— Вот она ваша тактика, да? — отчаянно защищалась девушка, повторяя спасительную мысль. — Похищаете тви’лечек для того, чтобы залечить душевные раны своих пилотов?
— Вы можете думать так, — разрешил Траун. — Соль этой ситуации в том, что последние мои слова относились не только к майору Кребу.
Дии хотелось заплакать от потревоженных гранд-адмиралом и утрамбованных на самый край памяти чувствах потери.
