Внезапно корабль сильно тряхнуло. Александр и Гарольд испугано переглянулись. Компьютер протяжно запищал, и на экране высветилось предупреждение о незначительной поломке в правом двигателе. Офицер попытался выяснить, что конкретно произошло, но тут англичанин толкнул его в плечо и быстрым жестом указал вперёд. Юноша мгновенно бросил взгляд в указанном направлении - и обомлел. Спереди к кораблю двигался какой-то странный объект, по форме напоминающий сверкающий в лучах солнца металлический шар. Он прошёл прямо под кабиной - и вновь «Звезду» потряс мощный удар, на этот раз сопровождающийся воем пожарной сирены и сообщением о возгорании в системе подачи топлива, которое, правда, достаточно быстро удалось потушить. Александр глянул на радар и понял причину, по которой автопилот даже не уклонился от объекта. Компьютер просто-напросто не мог идентифицировать его и посчитал невозможным, так как тот слишком быстро двигался для статического препятствия, был очень мал для другого летательного аппарата и, в отличие от ракеты, не подавал признаков наличия у себя какого-либо источника энергии. Схватив в руки штурвал, офицер попытался вручную уклониться от странного объекта, уже начавшего разворачиваться для очередного захода. К сожалению, тот явно обладал каким-то собственным разумом, так как сам совершил хитрый манёвр и вновь ударил корабль, на этот раз просто-напросто оторвав левый двигатель. На экране появился длинный список повреждений и рекомендаций, из которых разумной была только одна - немедленной катапультирование. Александр обернулся к англичанину и увидел, что тот беспокойно мечется глазами по всей кабине, пытаясь понять ситуацию.
- Нам нужно прыгать! - прокричал юноша через вой вновь заработавшей пожарной сирены, почему-то посчитавшей отсутствующий уже двигатель объятым пламенем.
- Хорошо, я готов! - несколько удивившим юношу своим спокойствием тоном ответил Гарольд, откидываясь в кресле. Впрочем, Александр походя сообразил, что от сотрудника спецслужб ничего, кроме хладнокровия даже в экстремальной ситуации, ждать и не приходится, и со всей силы плюхнулся рукой на большую красную кнопку.
Секунду юноша и англичанин слышали только сирену... а потом к её вою присоединился писк компьютера, сообщающего о невозможности открыть кабину и, следовательно, катапультировать пилотов.
- Проклятье! - вырвалось у Александра. - Какого чёрта? Работай, ты, ошибка мироздания!
Он вновь яростно ударил по красной кнопке. Эффект был прежним. Они не могли покинуть корабль, а значит обречены были либо посадить эту штуку, либо разбиться. Причём второй вариант был явно в разы вероятнее первого - атакующий корабль шар уже вновь устремлялся к «Звезде», и с очередной встряской та лишилась и второго двигателя тоже. Тут уже включилась система автоматического катапультирования, но и она раз за разом натыкалась на невозможность открытия кабины, после чего перезапускалась, и всё повторялось сначала. Александр схватился обеими руками за бешено прыгающий штурвал, отключил компьютер и попытался вспомнить все навыки, оставшиеся от игры в детстве в авиасимуляторы. К сожалению, их явно было недостаточно - «Звезда» сорвалась в штопор. Загадочный шар ударил корабль ещё раз... Офицера откинуло назад в кресле, и ему почему-то остро захотелось схватить кристалл... К несчастью, добраться до того было в принципе невозможно, так как он находился во внутреннем кармане спецодежды... Несмотря на шлем, в глазах юноши вдруг начало темнеть... Он почувствовал, что теряет сознание... Рука сама собой протянулась к тому месту, где был спрятан камень... Послышались далёкие слова - Александр не мог разобрать, Гарольд ли что-то ему кричал, или сам он полностью потерял контроль над своим телом... И всё вокруг окончательно погрузилось во мрак.
Холодно. Вокруг свистит гонящий снежные хлопья ветер. Дорогу замело, но нужно идти. Найти её. Задать ей вопрос. Смеркается, но я успею до наступления темноты. Проклятье, как же трудно ходить по глубокому снегу! Впрочем, ничего, вот уже видна деревня... Её деревня.
Из спускающейся на землю ночи медленно выплывают, едва различимые сквозь пелену снега. Над всеми стоит дым, где-то лает собака. На улице не видно ни души - впрочем, и не удивительно: кто в такую погоду высунется на улицу? И это хорошо - никто не будет мне мешать, не сможет предупредить её... Но всё-таки лучше идти осторожно... Первая изба, вторая, третья... Она должна быть где-то здесь... Да, кажется, вон в той, просторной и с длинной трубой. Сейчас подойду поближе...
Ответа на глухой стук в дверь нет. Пожалуйста, открой, не заставляй меня... Ладно, постучу погромче... Ещё раз... Да, кажется, слышатся чьи-то шаги... Дверь открывается...
Стоящая на пороге очень симпатичная женщина в длинном платье и c двумя косами, сплетёнными в нечто, напоминающее корону, вскрикнула и попятилась назад. Александр посмотрел на неё и тихо, стараясь сделать голос как можно более мягким, сказал:
- Глупо было прятаться здесь, Мария. Видишь, я нашёл тебя. Прошу, отдай мне его, и покончим с этим. Вместе вернёмся в мой особняк, и снова будем счастливы.
Женщина прижалась к стене, но её лицо из очень испуганного вдруг начало становится торжествующим. Мария оскалилась в улыбке, смешивающей радость и злобу, и рассмеялась:
- Давай, ищи, его здесь нет! Ищи, ищи, трать время впустую! Тебе его никогда не найти, слышишь? Никогда! Ты можешь залезть в мою память, можешь пытать меня - делай что хочешь, но я сама не знаю, где он теперь!
- Что? Ты лжешь! - в ярости вскричал Александр и бросился вглубь дома, сопровождаемый громким, почти сумасшедшим, смехом женщины. Офицер обыскал одну комнату, другую, третью... Вот он заметил стоящую в углу детскую люльку, и душа его наполнилась зловещей радостью. Он подбежал, сдёрнул маленькое одеяльце... и взревел от гнева - вместо ожидаемого ребёнка в люльке лежали лишь скомканные тряпки... Александр кинулся назад и схватил всё ещё смеющуюся Марию за плечи.
- Говори, где он! - закричал он, и ударил женщину об стену избы с такой силой, что с находившейся рядом полки свалилась и вдребезги разбилась вся посуда.
- Посмотри сам, что ты медлишь? - смеялась Мария. - Залезь ко мне в голову так же, как залез к Всеволоду! Я знаю, что он и не думал на тебя нападать, ты убил его без всякой на то причины - убил только за то, что он поцеловал меня! Но своего сына ты не убьёшь!
- Он мне не сын! - проорал Александр и уставился женщине прямо в глаза. Казалось, та сама помогала ему проникнуть в свой разум, желая показать воспоминания.
Офицер увидел, как Мария, завёрнутая в ту же шубу, что и ранее, отдавала кричащий свёрток какой-то старой женщине посреди заснеженной улицы. Из её глаз текли слёзы, руки дрожали, но она старалась держать себя в руках...
- Позаботься о нём, - умоляющим голосом говорила Мария. - Увези его далеко отсюда, спрячь так надёжно, как только сможешь! Не говори мне, куда направляешься, ибо я знаю, что Александр рано или поздно найдёт меня.
- Мария, почему ты не можешь поехать со мною, это же твой сын? - спросила старуха.
- Я должна навести мужа на ложный след... Надеюсь, это сработает, и, когда он кинется за тобой в погоню, будет уже поздно... А теперь уезжай, умоляю, я не вынесу ещё одно взгляда на моего мальчика... И да хранит вас обоих Господь!
Она перекрестила своё дитя, и, отвернувшись, поспешила в надвигающуюся метель, баюкая в руках напоминающий ребёнка, но на самом деле набитый тряпками, свёрток.
- Ты... ты знаешь, где он, ты должна знать! - проревел Александр, покинув сознание Марии. - Я тебя знаю, ты не могла просто так отдать его! Говори! Говори сейчас же!
- Ты всё видел, - засмеялась та в ответ. - Мне было тяжело... очень тяжело... Так, что ты, бессердечная тварь, даже не можешь себе представить! Но я знала, что это единственный выход, и я решилась! У меня не было выбора, и я отдала его, и теперь сама не знаю, где он!
- Нет... нет... - прорычал офицер, отступая пару шагов назад. - Я не мог...
- Ты ошибся! Я провела тебя! - женщина зло уставилась на мужа. - Я! Провела! Тебя!
Внутри Александра смешались ненависть, горечь, злоба и... внезапно возникшее откуда-то чувство любви... Он вдруг почувствовал себя очень плохо, его будто выжигало изнутри... И, пытаясь погасить эту боль, он умоляющим голосом прошептал:
- Ладно, ты победила... ты спасла его... давай вернёмся и забудем обо всём...
- Что? Ты совсем рехнулся, Александр? - лицо Марии скривилось в страшной гримасе, будто она видела перед собой крайне омерзительное зрелище. - После всего, что произошло, ты предлагаешь мне вернуться? Вернуться и быть с тобой? Ты... заставил меня пойти на такое... и теперь... Нет, гадина, ты до скончания веков будешь мучаться один-одинёшенек! Ты уйдёшь в забвение, рано или поздно ты сгинешь навсегда, и твой сын никогда не узнает, каким чудовищем был его отец! Впрочем, ты был прав - он не твой сын, а только мой. Прощай, Александр. Я знаю, что ты сейчас сделаешь, так что... прощай и мучайся. Без меня.
