– За это ты мне и нравишься, – Томка расплылась в блаженной улыбке. – В отдельные моменты озарения твоё хлебало так перекашивает, что «Лиза» да Винчи молча курит с нервным тиком. Сам догадался или надо пояснить?
– Поговори мне ещё, – процедил я. – Саркофаг гоа`улдов поможет при наркотической зависимости?
– Сам по себе – нет, – Беляева откинулась на кровати и закинула ногу на ногу. – Он лишь подстегнёт регенерацию. По сравнению с оригинальной технологией он ущербен и многого не умеет. Детоксикацию крови ещё осилил бы, но выгнать токсины из клеток мягких тканей ему не по зубам. Тут всё равно необходимо комплексно очищать организм. Но с саркофагом речь пойдёт уже не о десятилетиях или годах, а о месяцах.
Сука, Рыкова… Шлюха Сатаны… Только попробуй сдохнуть до тех пор, пока я не притащу сюда этот сраный саркофаг! Я тебя, бл9ть, в нём же и заварю! Он тебя вернёт к жизни, а я опять убью! И на этот раз – насмерть!
Беляева сидела передо мной на кровати довольная, как обожравшаяся сметаной кошка. В её глазах реально читались божественное снисхождение к смертным, самодовольство (заслуженное, между прочим!) и гордость за саму себя хорошенькую («Хвалите меня семеро, ведь я такая умная!»).
Но я слишком долго знал Томку. Во взгляде подруги детства угадывалась хитринка, которую она намеревалась продать подороже. Медик – медиком, но не за обглоданную же веточку папоротника ей работать?
– По глазам вижу, что что-то задумала, – процедил я. – Колись, давай. Что на этот раз?
– О-о-о…! – Томка широко улыбнулась. – Сущая мелочь! Ведь, разве может напрячь маленькая просьба столь широкопрофильного специалиста…?!
– А можно без лести?
Беляева отвела взгляд в наигранной безучастности и ненавязчиво покачала ножкой.
– Анна Николаевна как-то обмолвилась, – максимально театральным тоном проронила медик. – Между словом говоря, будто бы и невзначай… Кое-кто недурно помог ей с болями в мышцах и исполнил по её просьбе небольшой, но очень чувственный массаж… А у специалиста очень плотный график, и даже просто дозвониться до него непросто… Я бы очень хотела попасть на приём к такому…
Томка подняла на меня взгляд и игриво облизнулась.
– А Анька Николаевна, часом, не обмолвилась невзначай, чем для неё закончился этот сеанс? – между словом поинтересовался я. – По итогам мероприятия она поучаствовала в кастинге актрис жанра для взрослых и случайно прошла его.
Беляева перекинула ножки с одной на другую.
– Так разве ж я против? – философски заметила она. – Каждой женщине хочется получить немножечко своего. Да и потом. Я тебя знаю уже больше пятнадцати лет! Что у тебя я ещё не видела?!
Я наигранно огляделся по сторонам.
– Где тут у тебя ширма? Мне выйти, чтоб ты разделась? Или я тоже уже всё у тебя видел?
– Юморист, блин…
Томка не заставила себя просить дважды. В темпе избавилась от грозящей стать лишней одежды и голой улеглась на кровать, поморщившись от боли и дискомфорта.
– Только, начни, пожалуйста, с плеч и спины, – попросила она. – На защемление непохоже, но немного болят.
Я скинул к столу «броню» и свою форму.
– Какой отдел беспокоит? – спросил я. – Шейный? Грудной? Поясничный?
– Как будто даже на стыке грудного и поясничного, – пожаловалась медик. – То ли распрямилась неудачно, то ли что-то подняла тяжёлое.
Очередная ночка в очередной раз обещала не быть томной.
Отдельным параграфом учудила Томка. Мы ещё даже не добрались до самого сладкого, «оставленного на десерт», а по отсеку уже растекались стоны и причитания молодой женщины, вырывающиеся из её горла синхронно с моими действиями. Промял шею и плечи – застонала. Продавил позвоночник – и в ночи раздалось сдавленное «О, да…!». Причём, было непохоже, что Беляева переигрывает. За все годы нашего с ней знакомства за ней такого замечено не было.
С подругой работать было проще. У неё нет абстиненции от «кассы». Её мышцы не напряжены, как канаты. Нет одеревенения. Проминаются легко и просто. Томка сама по габаритам как Анька. Да и я массивнее, и силы есть.
Правда, строго говоря, «массаж» – это не всегда работа для Никиты Кожемяки, который деревенского бычка с одного удара кулаком выносит. Иногда надо включать мозги и думать, что и куда нажимать, с какой силой и для чего.
Так я и чередовал силовой способ с расслабляющим. Если от первого Томка стонала и причитала, то от второго её сил хватало только на томное шумное дыхание. Силовой способ даже от специалиста требует немалого запаса выносливости и силы в своих руках. Долго такой сеанс не продлится: редко какого мастера хватит больше, чем на час. Отдыхать тоже надо. А вот расслабляющий… это отдых для обоих. Тут можно никуда не торопиться, тут можно расслабиться… главное – не уснуть.
Томка и не уснула. Уже к концу второго часа она не выдержала.
– Бл9ть, Саня, чтоб тебе сглаз подорожником лечили! – возмутилась подруга. – Ты меня нарочно дразнишь или как? Долго мне ещё ждать, пока ты уже меня трахнешь, наконец?!
Я шлёпнул чрезмерно громкую партнёршу по обнажённой ягодице.
– Не верещи, пожалуйста, – хмыкнул, руками заставляя её занять коленно-локтевую позу и прогнуть спинку. – Раскусила и раскусила. Теперь расслабься и получай удовольствие.
Томление дало свои ожидаемые результаты. Начало вошло легко и нежно, как по маслу. Ночь огласил тихий сдавленный стон молодой женщины.
Но «войти» – это максимум, на что была согласна Томка, если рассматривать в ключе «легко и нежно». Дальше подруга попыталась завладеть инициативой, резко подавшись мне навстречу до упора.
Ну, хочет пожёстче – будет ей пожёстче. Я не против. Только, чур – утром потом не жаловаться.
Глава 53. Особый Отдел.
Млечный Путь, рукав Ориона
Земля
Подземное расположение объекта «Город»
Гвардии майор Дегтярёв Александр Сергеевич внешне оставался холоден и невозмутим, как и полагается настоящему русскому офицеру, чья честь, согласно одноимённому кодексу, заключается в нерушимом спокойствии.
Оный же офицер уверял себя, что всё хорошо и нормально, и ему вообще все эти телодвижения до лампочки.
Но в то же самое время он полностью отдавал себе отчёт в том, что зол и алчет крови. Желательно, кого-нибудь из чрезвычайно хитровыгнутых особистов, решивших, что простой майор, хоть и из гвардейской части, может резко переобуться из ВКОшника в контрразведчика и скоординировать ликвидацию спящей ячейки люсианского союза в составе застрявшей экспедиции.
Чтоб майор хоть что-нибудь понимал в этих ваших контрразведывательных операциях… Дегтярёв – человек простой. Покажи, в кого стрелять – и он выстрелит. А координировать операции по раскрытию и ликвидации ячеек, вообще-то, не его ума дело. Его на это не натаскивали.
Но тут сыграла злую шутку армейская раскадровка. Вышестоящее начальство своим генеральским росчерком пера вменило Дегтярёву в обязанности координацию и учёт на карандаше проекта по возвращению потерянной экспедиции. Значит, к Александру Сергеевичу и нагрянули в гости визитёры, рекомендовавшиеся представителями Особого Отдела, мягко требуя содействия в деле. О причинах, почему ячейку нельзя вскрыть и повязать/ликвидировать уже по прибытию в Млечный Путь, раз за ними всё равно отправляют «Атлантиду», гости умолчали, сославшись на детали, не подлежащие разглашению. Дегтярёв пожал плечами и отозвался в ответ:
– Успеха операции не гарантирую.
И сейчас, как ответственный руководитель проекта, он сидел в гордом одиночестве за своим рабочим местом, и, несмотря на давным-давно закончившийся рабочий день, думал думы. Думы, традиционно, думаться не хотели, хотя должны были.
По спущенной «сверху» указке руководство экспедиции в лице полковника Мигунова обязано инициировать ликвидацию спящей ячейки люсианского союза. Невзирая на возможные потери при оказании сопротивления, уничтожить её членов любым способом. Список членов был передан полковнику Мигунову лично гвардии майором Дегтярёвым сильно ранее. Факт ликвидации задокументировать и предоставить самые жёсткие и неопровержимые доказательства.
