- Тогда дело не в том, что ты можешь получить от всего этого. Ты просто боишься того, что я могу с тобой сделать.
Энди негромко рассмеялась.
- Я не боюсь тебя, Миранда.
Каким бы невероятным это ни казалось ей в тот момент, Энди на самом деле имела в виду именно это. Она все еще нервничала рядом с Мирандой, чувствовала себя неловко во многих отношениях, но пульсирующий, пересыхающий во рту, дрожащий страх исчез раз и навсегда. Впервые она ощутила эту перемену на днях в офисе Миранды, но едва не лишилась рассудка, осознав, что перемена может быть постоянной.
Прожив без «Подиума» и дыша своей работой почти целый год, Энди не верила всем ужасным историям о ледяной хватке Миранды в Нью-Йоркской издательской индустрии. На каждые пять раболепствующих миньонов приходился, по крайней мере, один серьезный редактор, который не верил, что редактор модного журнала может диктовать им условия работы. Теперь Энди была уверена, что Джон один из таких.
Не имея другого способа доказать свою точку зрения, Энди протянула руку, словно в замедленной съемке, и взяла прохладную ладонь Миранды в свою. Их соединенные руки опустились до уровня бедер, а Миранда смотрела так, словно не могла поверить своим глазам. Со своей стороны, Энди не слышала ничего, кроме стука собственного сердца в груди, совершенно нового и ни капельки не восхитительного страха, внезапно охватившего ее. Она пересекла еще одну черту, действительно пересекла ее и не собиралась оглядываться назад. Прежде чем она успела сказать или сделать что-то еще, Миранда отдернула руку.
Не сильно, и не без чего-то похожего на сожаление, промелькнувшее на лице Миранды. Миранда мягко откашлялась, а затем заговорила так же тихо, как всегда, ее тон был размеренным и обычным.
- Думаю, тебе лучше уйти. Пока.
Энди знала, что дальнейшее продвижение приведет к катастрофе. Не то чтобы она точно знала, в каком направлении будет двигаться. Величественный жест, доказывающий ее храбрость, на самом деле ничего не значил. Не то чтобы неуместные чувства, казалось, признавали это. В данный момент они проводили что-то похожее на карнавал с ее гормонами, все ее тело внезапно запело от простого акта принятия руки Миранды.
Это “пока” было многообещающим, рассуждала Энди, и она кивнула в знак согласия. Не медля ни секунды, она вышла из кабинета и побежала вниз по лестнице к входной двери. Она не могла не задержаться на несколько долгих секунд в фойе, отражающие кристаллы люстры заставляли ее думать о глазах Миранды и непролитых слезах, которые сопровождали ее заявление о дочерях. Стряхнув с себя рассеянность, она смирилась с тем, что Миранда не передумает, и просто выскользнула в ночь.
Она ничего не испортила. Столкнувшись с самым невозможным, Энди Сакс все еще была в гонке за карьерой. И если это означало, что она будет немного заботиться о Миранде по пути, что ж, это не так уж и больно.
Проверив телефон, Энди почувствовала, что алкоголь наконец-то начал действовать. Утром она разберется с Дугом, Лили и всем остальным миром. Остаток вечера был отведен для того, чтобы размышлять о том, как здорово было прикоснуться к Миранде. Это почти стоило всей паники.
========== Глава 5 ==========
Недели пролетали незаметно для Энди. В отделе новостей она была занята больше, чем когда-либо, и, если не считать редких пресс-релизов о расследовании дела об инсайдерской торговле акциями (и, соответственно, дела Миранды), ее занимала вся остальная Нью-Йоркская жизнь, от сенсационной до обыденной.
Известие об обвинительном заключении, когда оно пришло в пятницу утром, потрескивало по городу, как электрический ток, освещая злобные улыбки, куда бы оно ни шло. Злорадство жило и процветало на Манхэттене, как и всегда. Все хотели порассуждать о том, сможет ли Миранда в конечном итоге остаться на своем месте и уже через несколько минут посыпались письма с жестокими шутками и предложениями. Энди была бы более впечатлена, если бы все они не были просто переработанными шутками о Марте Стюарт, она стала уважать оригинальность даже в жестокости.
О, не то чтобы Миранда заслуживала бесконечного сочувствия. Враги, которых она создала за свою карьеру, могли бы объединиться и образовать небольшую страну или приличных размеров армию, не говоря уже о тысячах людей, которые относились к индустрии моды с полным презрением. И все же Энди почувствовала, как снова всплывают старые аргументы, что Миранда не стала бы так публично высмеиваться, будь она мужчиной, и что люди просто завидуют ее успеху.
Не то чтобы Миранда теряла сон из-за того, что общественное мнение было против нее, поскольку обычно в любой момент времени о ней циркулировало не менее трех злобных сплетен. Она не пострадает и профессионально, потому что хоть она и разозлила многих людей, у нее всегда было так много желающих спросить “как высоко” каждый раз, когда она произносила “прыгать”.
Энди упоминала на веб-сайте «Зеркала», что Миранда вела дела очень традиционным для Нью-Йорка способом: она правила и оказывала услуги, оставляя сотни благодарных людей в долгу, людей, которые впоследствии стали влиятельными в своем собственном праве.
Что было слишком важно для нынешней ситуации Миранды, поскольку недавно обвиненный генеральный директор компании, через которую редактор продавала акции, была одним из таких людей. Обвиненной в мошенничестве, заговоре и множестве других нарушений закона, которые стали слишком привычными для большинства американцев с начала нынешнего века, Кэтрин Хоффман грозило длительное тюремное заключение и финансовый крах.
Однажды она попросила Миранду об одолжении, открывая свой первый бизнес. Двадцать лет спустя Миранда вложила деньги в последнее финансовое предприятие Кэтрин, новый препарат для лечения депрессии, особенно у женщин. Если бы инвестиции были обнародованы в это время, для Миранды это сослужило бы плохую службу.
Поэтому, конечно, предполагалось, что Миранда продала акции и сбежала как раз перед тем, как цена на них резко упала, в результате еще одного одолжения Кэтрин. Сообщения о том, что Миранда избегала встреч с ФБР и прокуратурой США, на самом деле не улучшили общественное восприятие (хотя, скорее всего, это была Эмили, охраняющая все контакты с Мирандой по телефону). Веб-опросы повсюду, от «Пост» до таблоидов радостно провозглашали свое предположение о виновности Миранды.
Энди все еще сомневалась, но то же самое внутреннее чувство, которое два года назад заставило ее обернуться и настоять на своем соответствии работе помощницей Миранды, говорило ей, что ее бывший босс не виновна. Хотя, по общему признанию, любая невинность со стороны Миранды была в лучшем случае относительной концепцией.
Чем больше Энди исследовала, тем увереннее она становилась. Миранда не сделала ничего из того, что можно было бы ожидать от человека, пытающегося совершить мошенничество, и даже Дуг неохотно подтвердил ей это. Он помог ей с финансовыми документами, но не без серьезного упрека за то, что она бросила Саймона на произвол судьбы, и предупреждения не становиться сукой Миранды снова.
Организация свидания за ланчем с помощницей Ирва, Марджори, была неизбежным злом, но Энди хотела как можно скорее покончить с историей. Энди чувствовала себя виноватой, молясь о том, чтобы Ирв был таким же требовательным боссом, как Миранда, и, следовательно, его ассистентке захочется рассказывать про него, а не про ее сто тысяч кошек. Со своей стороны, она подготовила Лили к звонку через тридцать минут с фальшивым сообщением о чрезвычайной ситуации, как они это делали на худших из возможных свиданий вслепую.
Безмолвная молитва Энди была услышана как раз в тот момент, когда к столу только подали салат, а Ирв так громко залаял по мобильному телефону, что его услышала половина маленького ресторанчика. Марджори поспешила, забив на обеденный перерыв к нему, но не раньше, чем оставила Энди кое-какую ценную информацию.
Ирв был тем, кто сдал Миранду. Марджори, как и все остальные, считала, что работать на Миранду, значит ненавидеть ее, и потому не думала, что ее неосторожность в этом признании станет своего рода наградой для Энди. Марджори и не подозревала, что у Энди возникло сильное желание врезать Ирву прямо по его лысине.
