— Она сейчас находится в лечебной коме, — закончила Анна свой краткий рассказ. — Целитель говорит, что раны тяжелые, но не смертельные. Однако это история на неделю-две, если не три.
Тут она явно сгустила краски, поскольку просто не знала, сколько времени потребуется Адаре, чтобы оклематься после перенесенных ею ужасов. Однако собеседники Анне поверили, — у них просто не было повода сомневаться в ее словах, — и обещали не вмешиваться.
С этим Анна покинула замок Малфоев и вернулась домой. Она была голодна, да и устала не по-детски. Но отдохнуть не получилось, поесть, впрочем, тоже. Возник конфликт между двумя группами ее потенциальных союзников. Как и предупреждала школьников ее дочь, кое-кто из самых умных решил забрать своих детей домой. У родителей слизеринцев, которые после инцидента с Изабо и Лизой срочно покидали Хогвартс, хватило ума выдвинуться к границе антиаппарационной зоны большой группой. А вот кое-кто из маглорожденных и полукровных семей даже не подумал пораскинуть мозгами и уж тем более внять предупреждениям Лизы Энгельёэн. В это же время две группы пожирателей засели в засаде на двух из трех наиболее очевидных направлениях эвакуации, и туда же подтянулись три группы маглорожденных магов, сорганизовавшихся еще в ранние утренние часы. Дело в том, что пожиратели исходили из предположения, что в эту войну все будет точно так же, как в прошлую. Тогда абсолютное большинство волшебников проявили, во-первых, крайний индивидуализм, а во-вторых, характерную для обывателей узость мышления и вполне понятную для нонкомбатантов трусость. Однако печальный опыт 1-й магической войны кое для кого не прошел даром. И это не только леди Энгельёэн и ее союзники. Среди маглорожденных — в особенности, среди тех, кто пережил прошлую войну в подростковом возрасте, — давно уже ходили разговоры на тему, что, если бы их родители не трусили, а сплотились, то всех этих чистокровных можно было бы запросто вырезать. Некоторые, разумеется, просто болтали, не имея ни сил, ни решительности, чтобы воплотить свои слова в дела, но кое-кто был готов сделать именно то, о чем шла речь. Нападения на маглорожденных волшебников, произошедшие прошлым вечером и минувшей ночью, привели среди прочего к гибели нескольких маленьких детей. И вот утром отцы, дядья и старшие братья этих детей, а также примкнувшие к ним друзья и побратимы решили наведаться к Хогвартсу и нанести ответный удар. В результате, практически одновременно одни группы атаковали слизеринцев, другие ударили по семьям, пытавшимся забрать домой своих детей, — гриффиндорцев и прочих всех, — а третьи попытались защитить и тех, и других. Эти «третьи» принадлежали к фракции леди Энгельёэн и прибыли сюда по ее просьбе, чтобы не допустить убийства детей. Завязался бой, в котором, разумеется, пострадали дети, и Анне пришлось срочно «вылетать» в Хогвартс, чтобы защитить детей и примерить радикалов и умеренных, схлестнувшихся между собой в связи с разностью целей. Одни стремились лишь защитить, другие хотели карать. Анна же не могла допустить детоубийства, но и не хотела, чтобы ее потенциальные соратники дрались между собой.
И так весь день. То одно, то другое, то третье, вот только на то, чтобы отдохнуть или поесть, времени не оставалось. Металась по всей стране, дралась или вела переговоры, организовывала людей и создавала убежища для слабых и крепости для сильных, планировала операции и волновалась о девочках.
Впрочем, девочки ее не подвели. Изабо, объявившая себя Гарриет Поттер, взяла власть в Хогвартсе в свои руки. Дамблдора отстранила, профессоров построила и, опираясь на сестер и родню, организовала вполне эффективную оборону школы. Драться им, к счастью, не пришлось. Даже если у темного лорда имелись планы нападения на Хогвартс, после утреннего боя на границе антиаппарационной зоны, планы эти ему пришлось поменять. Анна полагала, что знает причину. После прошлой войны, у Волан-де-Морта и так уже сложилась дурная слава детоубийцы, так теперь уже его собственные клевреты испугались за своих собственных детей. Нарушить статус-кво легко, восстановить его будет крайне сложно, если возможно вообще. Поэтому Хогвартс остался пока в стороне от военных невзгод, но никто не мог сказать, надолго ли. Вспыхнувшая война обещала быть долгой и кровавой, потому что блицкриг не светил теперь ни одной, ни другой стороне. И значит, на каком-то этапе Волан-де-Морт может вспомнить о Поттерах и попробовать достать их в школе.
Таким образом, перед Анной встала дилемма: забрать девочек и их компанию, включая Поттера, Боунс и Блэк из школы и спрятать за непреступными стенами внутреннего замка Стейндорхольм или оставить все, как есть. В смысле ее душевного спокойствия Швеция была предпочтительнее, но, если думать не только о сиюминутной безопасности, но и о победе над Волан-де-Мортом и послевоенном развитии волшебной Англии, то сейчас было самое время создавать девочкам и, в особенности, Изабо подходящее для лидеров нации реноме. Рискованно, разумеется, но репутацию не купишь. А значит, девочки должны остаться в Хогвартсе. Другое дело, что надо усилить защиту школы.
«Во-первых, — думала Анна, впервые за весь день позволив себе поесть по-человечески, — надо поднять на защиту Хогвартса общественное мнение!»
И в самом деле, в волшебном сообществе должен возникнуть консенсус по поводу безопасности детей, вообще, и Хогвартса в частности.
«Еще св. Мунго, наверное…»
Действительно, если снова, как это было в прошлую войну, Мунго и Хогвартс будут выведены за скобки, как объекты, не подлежащие нападению ни при каких обстоятельствах, это уже будет ее величайшим достижением. А значит, надо поднимать компанию в прессе и задействовать механизмы распространения слухов. Общественное мнение должно однозначно осуждать нападения на детей, как чудовищное преступление, и точно так же считать школу и клинику неприкосновенными, то есть, местами, где действует «водное перемирие».
«Пусть этим займутся Андромеда, Беатрис и Мэри Бывшая Макдональд, — решила Анна, добивая большую порцию ирландского рагу[10]. — Но общественным мнением сыт не будешь…»
Следовало усилить патрули в Хогсмиде и на границе антиаппарационной зоны, и ввести на территорию школы отряд авроров.
«И, разумеется, нужна связь…» — решила она, запивая рагу красным вином.
Пара блокнотов с протеевыми чарами и еще одна пара сквозных зеркал могли бы решить эту проблему. Однако, если наложить Протеевы чары может любой квалифицированный артефактор, зеркала никто уже, кажется, нигде не делает. А раз так, то быть они могут только у старых семей. Однако те, у кого есть дети в Хогвартсе, — вроде нее самой, — свои зеркала никому не отдадут, и значит, придется трясти Дамблдора и Министерство. Не может быть, чтобы ни у кого из них не нашлось в захоронках пары сквозных зеркал.
Рагу было вкусным, но быстро кончилось, и Анна потянулась за куском мясного пирога. Однако, если пирог, то не всухомятку же его употреблять? Значит, еще и чай, поскольку вино она уже пила, а перебарщивать с алкоголем в военное время будет только сумасшедший.
— Ран, — позвала она домовичку. — Будь любезна, милая, завари мне, пожалуйста, чай. И, знаешь, что… Подай еще что-нибудь сладкое. Есть у нас что-нибудь эдакое?
«Эдаким» могло стать что угодно, главное, чтобы выбивалось из «прозы будней».
— Могу предложить вам смородиновые булочки Челси[11], хозяйка Анника, — пискнула домовичка.
— Тогда две! — улыбнулась Анна, предвкушая ожидающее ее удовольствие. — Или три. Как пойдет!
Она любила эти булочки, даже больше эклеров и венского штруделя. К тому же ей действительно следовало восполнить калории, потраченные за первый день войны. Не мешало бы так же запасти хоть немного впрок. Следующий день вряд ли будет легче минувшего. Поэтому она должна была поесть и хоть немного поспать. Хотя не факт, что, несмотря на усталость, ей удастся уснуть. Мысли нет-нет, да возвращались к событиям прошлой ночи. Адара… А могла ведь там оказаться и Тонкс… Из докладов, стекавшихся в течение дня к ней и в ДМП следовало, что пожиратели совсем слетели с резьбы. По сравнению с прошлой войной, их модус операнди стал по-настоящему зверским. Изнасилования, пытки и жестокие убийства… Нападения на детей… Похоже, темный лорд окончательно сошел с ума и из лидера правой оппозиции превратился в настоящего монстра. И бойцов своих он настраивал соответствующе, и значит, страну ожидает не просто война, их ожидает резня и беспощадный террор.
