собой небольшой золотой колокольчик на подставке из красного дерева. Лёгкий звон наполнил помещение.
Мужчина за стойкой тут же подскочил и начал оглядываться вокруг, пытаясь сфокусировать глаза и понять, что вообще происходит. Его карие глаза, которые частично скрывали буйные кудри, и поэтому заметил он меня не сразу.
— Ай, шайтан, ну кто просыпается в такую рань⁉ — с искренней обидой в голосе произнёс он на келишидском.
— Не знаю, что на счёт шайтана, — с лёгким акцентом ответил я ему на его родном языке, — но в такую рань встают те, кто знают цену своему времени.
— О свет очей моих, — тут же расплылся в улыбке кадирец, которого мне привычней было бы назвать персом, — порядочные и богатые люди спят до зенита, чтобы уже в благословенной прохладе решать свои дела. Но я готов тебя выслушать.
— У меня есть корабль на продажу, стандартный морской парусник, двадцать пять метров в длину. шесть в ширину, три палубы — перешёл сразу к делу я, — и я ищу тех, кто сможет его приобрести.
— Тогда ты пришёл куда надо, о мудрейший из умных, — тут же взбодрился мужчина и расплылся в улыбке, — у моего господина всегда слишком много товара и слишком мало кораблей, да ещё и пираты эти, шайтан их раздери, стали так наглы, что нападают на благословлённые Саренрэй подданных Великого Падишаха. Но что заставило тебя продавать такую драгоценность, как корабль, что может бороздить синие просторы великого океана?
— Пираты, — пожал плечами я, но видя, что кидирцу, — они посчитали, что могут захватить меня. Они ошиблись.
— Тогда благословит тебя Солнечная Госпожа, за твой подвиг.
— Но может, вернёмся к делу? — спросил я, видя, что мужчина хочет снова разразиться длинной речью.
— Конечно-конечно, о нетерпеливый герой моря, — тут же засуетился он, — сейчас я пойду разбужу ленивых шакалов, которые осмотрят твой корабль, и как только проснётся господин, мы всё обсудим. Подождёшь ли ты, о мудрый из мудрейших, пока я схожу за оценщиком?
— А у меня есть выбор? — пожал плечами я.
— Тогда, жди, о прекраснейший из воинов, я скоро вернусь, а пока твой взор и слух займёт прекрасная Альфия, — сказав это, мужчина нырнул в неприметную дверь, а я пока присел на один из многочисленных диванчиков рядом с низким столиком.
Спустя буквально минуту из той же двери, куда исчез мужчина, плавно вышла молодая девушка в газовом одеянии. Лёгкая ткань соблазнительно огибала её подтянутую фигурку, а в руках у неё был поднос, от которого особо сильно пахло кофе и специями. Быстро поставив свою ношу передо мной, девушка, чьё лицо было наполовину скрыто вуалью, застыла на месте. Взяв небольшую чашечку и понюхав кофе, я оценил его как просто великолепное, сто лет его уже не пил.
— Господин желает что-то ещё? — с лёгким акцентом произнесла она на всеобщем, слегка выгнувшись так, чтобы её фигура выглядела ещё соблазнительней.
— Нет, спасибо, — ответил я ей и просто наслаждался прекрасным напитком.
Примерно через несколько десятков минут из внутренних помещений появился встретивший меня мужчина в сопровождении трёх сонных человек. Все они были похожи: черноволосы, темноглазы и с кожей выдубленной солнцем, отличались они только чертами лица.
— Прости мою задержку, о достойный из достойнейших, — начал разговор встречающий, — эти ленивые шакалы никак не хотели открывать свои глаза, чтобы увидеть твоё величие. Готов ли ты показать своё сокровище, и доволен ли Альфией?
— Всё просто прекрасно, — залпом допив кофе, я поставил чашечку на стол, — и я готов выходить.
— Мы готовы следовать за вами, господин, — совершив небольшой поклон, всё трио подошло ко мне.
Примерно помня, что мне говорили о традициях Кадиры и Падишахской Империи в целом, я никак не реагировал на их расшаркивания, это часть их этикета, который я в принципе не мог нарушить, так как, во-первых, был чужестранцем, а значит не совсем человеком, ну и в Абсаломе были немного другие правила. Спасало меня только моё происхождение, не будь я аасимаром, у которых во всё том же Кадире весьма хорошая репутация, меня бы, скорее всего, даже не стали слушать. Вроде как, в их стране считается, что любой аасимар, что несёт на себе след небесного наследия, не может лгать. Что достаточно удобно.
Причал, где был пришвартован мой корабль, остался точно таким же, как и вчера. Сам корабль был на месте, как и рыболюди, что подрядились охранять его. Пришедшие со мной оценщики, получив от меня разрешение зайти на борт, тут же принялись за работу. Они осматривали всё, снасти, дерево, паруса, особо тщательно они осматривали трюмы, буквально суя нос между досок. Закончив с внутренней частью, на вид самый молодой из них, быстро скинул с себя свободные одежды и нырнул за борт. Как хорошо, что канализация Абсалома сливается не в портовые воды, а куда-то под город, а то такого рода заплыв был бы как минимум омерзителен.
Изображая из себя скучающего простофилю, я внимательно слушал, о чём говорят оценщики. Как я понял из их разговора, наполненного весьма специфическими терминами, да ещё и на языке, который я знал не в совершенстве, корабль в отличном состоянии. Удалось даже расслышать, что его днище точно недавно чистили от моллюсков, а доски отлично проконопачены.
Пока оценщики проводили свою оценку, солнце уже достигло своего пика и постепенно начало плыть к закату, так что обратно в контору Золотого Пути мы вернулись уже к пробуждению её хозяина. Во второй половине дня в приёмном зале прибавилось народу, и помещение наполнилось ещё более терпким ароматом. Кто-то курил кальяны, кто-то наслаждался трубками, но все повсеместно пили прекрасное кофе со специями. Попросив меня ещё немного подождать, оценщики удалились, а мне снова принесли чашечку с ароматным напитком.
В этот раз пришлось ждать ещё меньше, и в отдельное помещение для разговоров меня пригласили через несколько минут. Там, восседая на множестве подушек, меня встретил тучный мужчина, который пускал густые клубы сизого дыма по всей комнате.
— Значит это ты тот носитель небесной крови, что хочет продать мне хороший корабль? — спросил он, выдыхая очередное облако дыма.
— Да, уважаемый, — как и положено, я
