продолжал стоять перед хозяином этого места.
— Хорошо, — он ещё раз осмотрел меня с ног до головы, — мои слуги сказали, что корабль в отличном состоянии, и не требует дополнительного ремонта, готов дать тебе три тысячи за него, — незаметный знак, что я могу садиться, означал только одно — нас ждёт долгий торг.
— Зачем вы пытаетесь обмануть меня как неразумного юнца, — начал свою речь я, а в глазах местного начальника загорелся огонёк интереса, — корабль в отличном состоянии, полностью снаряжённый, с прекрасной оснасткой, которая стоит немалых денег. Десять тысяч, минимум, и то из моего огромного к вам уважения.
— Позволь, — усмехнулся он, — пусть твой корабль…
И начался торг, яростный и многословный. Хайям-Ага указывал на малейший изъян, о котором доложили его люди, я же пытался или как-то перевести этот изъян в достоинство, или находил какой-нибудь контраргумент. Палуба залита кровью? Так это кровь пиратов, а значит, напитавшись кровью злодеев — судно будет от них защищено. Корабль имеет весьма непривычную оснастку для Кадирских моряков? Разве это минус, ведь Кадирские моряки лучшие в мире! И так далее.
Торговались мы несколько часов, и если поначалу цены сбивались на сотни, если не на тысячи монет, то под конец, от нахлынувшего азарта, мы с Хайям-Агой бились за каждую монетку. Мне было просто жалко отдавать свой трофей, полученный с риском для жизни, за бесценок, а Хайям-Ага так развлекался. Сойдясь на сумме в семь тысяч шестьсот тридцать семь золотых, восемь серебряных и один медяк, мы ударили по рукам. Я передал комплект документов, как найденных в капитанской каюте, так и полученные от морской стражи Абсалома, взамен мне принесли целое блюдо с монетами. Ссыпав всё заработанное в бездонную сумку, я преспокойно вышел из конторы. Голодный, нервный и слегка раздосадованный тем, что не смог добить сумму выкупа до восьми тысяч, я поплёлся домой.
Там меня уже ждали, а если точнее, то очень хотели поделиться впечатлениями от первого дня в Абсаломе. Детишки были в восторге от их нового места жительства, их нисколько не пугал ни тяжёлый труд, ни то, что они теперь будут жить в совершенно других условиях. Всё же детская психика удивительно гибкая. Взрослые же были слегка навеселе, и в их глазах было не меньше восторга. Ещё бы, ведь, по их словам, сначала они обошли почти все храмы в Высоком Дворе, потом немного прогулялись по Монетам, завернув заодно в зверинец, а конец своего пути они провели в хорошей таверне в районе Плюща, где сегодня выступал неплохой бард. От упоминания еды, мой живот жалобно заурчал, так как единственное что за целый день там было — это завтрак и пара литров кофе. Продолжать слушать восхищённые дифирамбы самому лучшему городу на Голарионе я предпочёл за сытным ужином, а потому переместился в столовую, где лишь изредка вставлял свои ремарки. Гарт был поражён величием самого города и его храмов, Мирослава восхищалась всему тому невообразимому разнообразию, что её сейчас окружало, ну а Роб и Боб просто многозначительно молчали, смотря куда-то в пустоту.
Этой ночью я лёг спать один, так как Миэль отправилась на доклад Каэлю, а мне было не до диалога с учителем магии, слишком много сил из меня выпил Кадирец свои торгом. Уже позже ночью я почувствовал, как что-то залезло ко мне под бок и тут же засопело.
Следующие несколько дней были мной потрачены на такое важное занятие, как посещение своих немногочисленных знакомых, просмотр цен на рынке и планирование следующего путешествия.
Со знакомыми всё было не так однозначно. Если Двалин и прочие дворфы с удовольствием послушали мои истории за кружкой пива, то вот новость о том, что старик Нори всё же отправился в чертоги Торага, меня изрядно опечалила. Да, я прекрасно понимал, что у каждого есть свой срок и старик и так прожил побольше многих, но всё равно, осознавать, что того, с кем ты проводил бесчисленные спарринги, кто вбивал тебе в голову воинскую науку, теперь просто нет… было больно. Да, я уже терял друзей, даже хоронил своего ребёнка, но сейчас мне от этого не легче. Посетив место последнего упокоения великого дворфа, который совершил множество подвигов, а под конец жизни воспитал немало новых воинов, я просто постоял рядом с его каменным саркофагом. Я ничего не говорил, просто стоял и думал, а потом, пожелав старику удачной перерождения просто ушёл.
Немного в расстроенных чувствах, я решил продать ещё один в целом бесполезный для меня трофей, а заодно узнать о его происхождении. Небольшой колёсный пистолет, который чуть не отправил меня на тот свет, было решено продать в той же лавке, куда я заходил уже много лет назад, всё равно пользоваться огнестрельным оружием мне не с руки, слишком много надо таскать, слишком долго перезаряжать, да ещё и ухаживать. В общем, мне проще и дальше пользоваться луком и магией.
В лавке всё осталось таким же, как и в прошлый раз, только ассортимент слегка изменился, часть мушкетов и пистолетов пропали, а на их месте появилось что-то новое. На лёгкий перезвон колокольчика из внутреннего помещения вышел всё тот же продавец-дворф, который выгнал меня отсюда в прошлый раз.
— Ха, ты вернулся, — сразу узнал он меня, и, увидев моё лёгкое недоумение, решил пояснить, — вас аасимаров легко запомнить, вас не так много и каждый чем-то да выделяется.
— Да, но я опять же ничего не хочу покупать, — выдержав небольшую паузу, за время которой на лице продавца начал появляться раздражение и даже гнев, — я здесь чтобы продавать, — быстро произнёс я, пока ситуация не стала критической.
— Ну, показывай, — недовольно пробурчал он, забравшись на невысокий стул за прилавком.
Выложив перед ним трофейный пистолет, я стал ждать реакции. Оружейник профессионально начал рассматривать представленный мной образец огнестрельного оружия. Проверил сам замок, ствол, курок и рукоять, после чего аккуратно отложил его в сторону и внимательно посмотрел на меня.
— Не знаю, откуда ты взял это, парень, но вот что я тебе скажу, если в бою — то тебе ну очень повезло.
— Это ещё почему? — решил уточнить я.
— Этот пистолет не так прост, как кажется, — достав из-под прилавка тряпочку и набор отвёрток, он начал показывать мне, — вот видишь, —
