Где–то внутри слабо заворочалась надежда на то, что рядом с ним сейчас Гермиона. Но уже через секунду в нос ударил знакомый приторно–сладкий аромат духов, исходивший от рыжих волос Джинни.
Еще минута, и он почти пришел в себя.
— Что с тобой? – спросила Джинни. В ее голосе сквозило скорее не беспокойство, а лишь безграничное удивление. - Ты в порядке?
— Да, - выдавил из себя Гарри, с облегчением осознавая, что внезапная боль в голове начинает постепенно стихать, а окружающие его предметы вновь приобретают свою четкость.
Списав все на последствия трудного учебного дня и переутомленность, Гарри, на всякий случай опираясь на руку Джинни, направился в гостиную. Она как всегда что–то весело рассказывала ему, а он, как всегда, особо не вникал в смысл сказанного. Ему хотелось только как можно скорее оказаться в своей спальне и, наконец–таки, попытаться уснуть.
Все последующие дни промелькнули для Гарри, словно бы в каком–то бешеном калейдоскопе – уроки, тренировки, посиделки в Гриффиндорской гостиной, дополнительные занятия по защите от темных искусств. Октябрь приближался к концу, а у Гарри было ощущение, что они переступили порог Хогвартса только вчера.
Но сейчас он чувствовал себя одиноким, как никогда, несмотря на то, что постоянно находился в обществе людей.
Возможно, все дело было в том, что после того раза в раздевалке они с Гермионой практически не разговаривали. Так, обменивались односложными фразами, как малознакомые приятели, у которых не было ничего, что хоть как–то бы объединяло.
Гермиона упорно избегала его все это время. Наверное, просто боялась снова остаться с ним наедине и утратить контроль, как тогда, на вечеринке. Она как всегда поступала правильно и разумно. Но Гарри это не нравилось. Ему ужасно не хватало прежней Гермионы, которая помогала им с Роном с выполнением домашнего задания или читала нравоучительные лекции о важности образования. Иногда это порядком раздражало, но сейчас ему не хватало именно этого. Теперь же Гермиона стала более тихой и задумчивой, и Гарри все чаще чувствовал себя рядом с ней каким–то пустым местом, которое она игнорирует вот уже несколько недель.
И даже Рон, в принципе не чувствительный к подобным переменам, заметил что–то неладное:
— Что у вас с Гермионой? – как–то спросил он, когда они с Гарри вечером сидели возле камина, а Гермиона беседовала о чем–то с Джинни.
Гарри, против воли, ощутил долю беспокойства и волнения. Да уж, это определенно паранойя.
— Ничего, - наигранно–беспечным тоном ответил он. - А почему ты спрашиваешь?
— Ну…вы как–то мало общаетесь в последнее время. Вот я и подумал, может, вы поссорились?
— Нет, - выдавил из себя Гарри, – мы с Гермионой не ссорились.
Но зато сделали кое–что другое.
Гарри сдерживался из последних сил. Все чаще ему хотелось подойти к Гермионе и хорошенько встряхнуть, чтобы она снова стала прежней, чтобы прекратила шарахаться от него, как от прокаженного. Потому что ему не хватало ее. Гарри сам удивился, насколько, оказывается, привык к тому, чтобы она всегда было рядом. Ее безразличие просто убивало, вызывая отчаянное желание обратить на себя внимание хоть как–нибудь, неважно как, главное убрать эту стену, которой она отгородилась от него. Гарри не любил, когда его игнорировали. И сейчас Гермиона, делая это, просто мучала его, возможно, сама того не желая.
И, самое ужасное, что это было далеко не единственным, что беспокоило его все это время. Гарри не мог не замечать, что с ним происходит что–то странное. Не часто, но в тоже время с какой–то определенной закономерностью с ним случалось что–то, вроде приступов – боль в голове становилась просто невыносимой, словно бы ее жгли раскаленным железом изнутри. К счастью, все эти вспышки боли были очень кратковременными и длились не больше минуты.
Но они были.
Например, совсем недавно, во время очередной тренировки по квиддичу. Стоило ему бросить взгляд на трибуну для зрителей, как его тут–же пронзила острая боль. И если бы не вовремя оказавшийся рядом Рон, он бы точно упал с метлы, потому что в подобные моменты он был не способен себя контролировать.
Но Гарри не собирался посещать больничное крыло. Ему не хотелось снова привлекать к себе внимание и создавать совершенно ненужный ажиотаж вокруг своей персоны. Нет уж, спасибо. Этим он был сыт по горло.
***
— Сконцентрируйтесь, мистер Поттер, - проговорил профессор Коул, измеряя шагами кабинет во время очередного занятия по ЗОТИ, – и давайте попробуем еще раз. Видите ли, Экспеллиармус – довольно специфическое заклинание и при правильном использовании, оно может не только обезоружить противника, но и нанести ему серьезный вред. Конечно, сейчас война закончилась, наступило мирное время, но никогда не стоит утрачивать бдительности, особенно если вы собираетесь работать в Министерстве.
— Что я должен делать, профессор? - спросил Гарри, пытаясь сосредоточиться, и не думать о странном поведении Гермионы хотя бы сейчас.
— Направьте на противника волшебную палочку, взмахните ею два раза и после этого слегка опустите вниз. При этом хорошенько сосредоточьтесь, вы должны быть полностью уверены в том, что у вас все получится. Предлагаю попробовать прямо сейчас.
При этих словах профессора Гарри ощутил легкое замешательство. Он помнил, как когда–то взял почитать у Гермионы книгу о темной магии. Там как раз рассказывалось что–то подобное. Тем не менее он сделал все, что велел Коул и выкрикнул:
— Экспеллиармус.
— Фините Инкантатем, - мгновенно отреагировал он, одобрительно улыбаясь. – Отлично. Хотя, насколько я знаю, это заклинание у вас всегда хорошо получалось.
— Вы уверены, что мне действительно пригодится это, профессор? – с сомнением произнес Гарри. – Разве это не имеет отношения к темной магии?
— Нет, мистер Поттер, - профессор Коул вернулся к столу и принялся раскладывать лежащие там бумаги. – Это всего лишь незначительные уловки, не имеющие ничего общего с темной магией. Можете не переживать из–за этого.
Гарри пожал плечами:
— Да я и не переживаю, профессор.
И тут внезапно его снова пронзила эта невероятная боль. Он пошатнулся, с трудом удержав равновесие.
Профессор Коул беспокойно посмотрел на него:
— Что с вами? Вам плохо?
— Нет, - сдавленно прошептал он. - Можно нам перенести занятие на другой раз?
— Конечно, - Коул участливо посмотрел на него. – Вам точно не нужна помощь?
Гарри замотал головой и, потянув на себя ручку двери, выбежал в коридор.
Что за чертовщина с ним творится?
Сил на то, чтобы не утрачивать контроль над собой, больше не было. Он медленно сполз по стене, не способный сопротивляться этой боли, чувствуя, что подохнет прямо здесь, если кто–нибудь не явится к нему на помощь.
***
— Значит так, - Гермиона откашлялась и обвела взглядом всех собравшихся префектов. – В завершение нашего собрания я бы хотела сказать пару слов о праздновании Хэллоуина. Нам потребуется сделать соответствующие плакаты, а также подумать об праздничном оформлении Большого зала.
— Но, – подала голос староста Слизерина. – Разве организация праздника входит в обязанности префектов?
— Это распоряжение МакГонагалл, – невозмутимо ответила Гермиона. – Если у кого–то возникнут предложения, можете поделиться ими со мной после собрания. На сегодня, я думаю, всё. Все свободны.
Закончив собрание, Гермиона покинула кабинет, думая о том, что со всеми этими приготовлениями не доживет до чертового Хэллоуина.
Она уже проходила мимо кабинета по защите от темных искусств, как вдруг увидела Гарри, которому, похоже, было действительно плохо. Он тяжело дышал, явно не замечая ее и совершая отчаянные попытки подняться.
— Гарри! – вскрикнула она, мгновенно подбегая к нему и опускаясь на колени.
Он же тем временем уже начинал медленно приходить в себя. В карих глазах склонившейся над ним девушки плескался самый неподдельный страх и Гарри вдруг почувствовал вину за то, что волей–неволей стал его причиной.
— Гарри! Что с тобой? Ты как себя чувствуешь? – она зачем–то потрогала его лоб, продолжая беспокойно оглядывать все его.
Гарри еле сдержался, чтобы не расплыться в совершенно неуместной в подобной ситуации улыбке. Он был даже рад случившемуся с ним минуту назад приступу. Потому что благодаря ему Гермиона наконец–то перестала его игнорировать.
— Я в порядке, - пробормотал он, пытаясь придать голосу непринужденности.
— На тебе лица нет, - мрачно заметила Гермиона. – С тобой такое случалось раньше?
— Нет, – соврал Гарри, не желая добавлять ей лишних поводов для беспокойства.
Гермиона остановилась и смерила его укоризненным взглядом:
