— опешил Гарри. Еще никогда тетя не говорила так много про волшебников и про родителей Гарри. — О чем вы? Взорвалась? Вы же сказали, что мои родители погибли в автокатастрофе!
— Что? — теперь уже был черед Хагрида удивляться. Он даже вскочил, едва не пробив потолок макушкой. — Какая еще автокатастрофа? Да разве ж могли Лили и Джеймс погибнуть так? Вот дела! Да у нас про родителей Гарри Поттера и про его самого каждый ребенок знает! И в книжках про это полно!
«Приехали, — дернувшись, подумал Гарри. — Этого только не хватало. Что за чертовщина? Про меня знают даже дети, а я — ни сном, ни духом. Еще и книжки!»
— Но что на самом деле случилось с моими родителями? — стараясь уложить новые сведения в голове, осторожно спросил мальчик.
Хагрид не спешил отвечать. Глянув на Гарри, он вновь опустился на скрипнувший диван, вздохнул, унимая эмоции, и тихо проговорил:
— Вот не я должен тебе об этом рассказывать. Совсем не я.
«Как я понимаю, сюда вообще должен был прийти кто-то другой, — мысленно фыркнул Гарри. — Хотя бы кто-то из учителей. Но мне почему-то подсунули не совсем компетентного представителя школы. Я точно знаменитость?»
— Ох, с чего начать-то? Все началось, Гарри, с одного человека, — немного помолчав, неуверенно произнес великан. — Его в нашем мире все знают…
— И кто же он? — спросил мальчик.
«Интересно, такое чувство, что в мире магии в кого ни плюнь — попадешь в знаменитость», — про себя добавил он.
— Мы его имени не называем! — замахал руками Хагрид, перепугано таращась на мальчика. — Он был очень злой колдун. Много дурного натворил.
— И все же? — настаивал Гарри. — Или проще записать?
— Не… Да и не знаю я, как оно пишется, имя его, — выдохнул Хагрид.
«Вообще здорово! — про себя воскликнул мальчик. — Для знакомства мне прислали малограмотного великана! Больше никого не нашлось?»
— Тот-Кого-Нельзя-Называть, а зовут его… Вол… — прошептал Хагрид в страхе, постоянно запинаясь, но потом все же выдохнул тихо и нечетко: — Волдеморт.
— Волдеморт? — переспросил мальчик, для которого в имени не было ничего пугающего.
— Тише, да… — перепугано огляделся великан. — Так его звали. Страшный был волшебник. И темный. Много зла творил он и его слуги. Они-то, небось, думали, что он властью с ними поделится. А власть у него была! Лет двадцать назад это началось. И противостояние длилось долго. Времена были темные. Гибли волшебники, посмевшие противостоять Тому-Кого-Нельзя-Называть. И нигде не было безопасно! Разве что в Хогвартсе! Но там же Дамблдор! А только его, вот что я скажу, Сам-Знаешь-Кто на самом деле боялся. — Хагрид сделал какое-то нечитаемое движение бровями. — Поэтому и на школу Ты-Знаешь-Кто не решился напасть. А твои мама и папа… Они были лучшими волшебниками, кого я знал. Лучшими на своем курсе! Сам не пойму, почему Тот-Кого-Нельзя-Называть не попытался их перетянуть на свою сторону. А может знал, что они первейшие сторонники Дамблдора? В общем, в какой-то момент Сам-Знаешь-Кто решил от них избавиться, явился в городок, где вы жили, да и…
Хагрид замолчал. Вытащив из кармана огромный клетчатый платок, великан звучно высморкался и печально взглянул на Гарри.
— Плохой из меня рассказчик, ты уж прости. В общем… он их… Он их убил в ночь Хэллоуина. Тебе тогда было чуть больше года. Родители твои погибли, но и Сам-Знаешь-Кто тоже пропал.
— Как именно? — насторожился Гарри. — Там был еще кто-то?
— Нет, дома были только ты и твои родители, — покачал головой великан. — Но каким-то образом Сам-Знаешь-Кто не смог тебя убить. Он наслал на тебя очень темное проклятие, но от этого исчез сам, а у тебя появился вот этот шрам.
— Я думал, что это порез, — смутился мальчик.
— Нет, что ты! Это след от страшного проклятия, — сказал Хагрид и снова высморкался. — А я… Я тебя из развалин вынес. Дамблдор же велел принести тебя этим…
— Вздор и ерунда! — выкрикнул молчавший до этого дядя Вернон.
Гарри перевел взгляд на родственников, ожидая, что они скажут.
— Послушай меня, мальчик, — начал дядя, который лишь в исключительных случаях звал Гарри по имени, — я допускаю, что твои родители были колдунами. Но уверен, что при правильном подходе из тебя можно сделать приличного человека. Без всего этого! А твои родители… Они сами напросились. Якшались с волшебниками, вот и погибли из-за них!
— Я тебя предупреждаю последний раз, Дурсль! — рявкнул Хагрид. — Не смей! Закрой свой рот!
Дядя Вернон испуганно отступил, когда Хагрид выхватил из кармана розовый детский зонтик и наставил его на мужчину. Гарри же с сомнением наблюдал за всем происходящим.
О своих родителях мальчик, конечно, тосковал, но он их никогда не видел, а потому ему больше хотелось не каких-то конкретных родителей, а просто кого-то рядом, кто будет заботиться о нем, любить и оберегать. История же, рассказанная Хагридом, едва затронула мальчика, ведь те, о ком он говорил, были для Гарри незнакомцами. Он и слова об их смерти воспринял спокойно. Его больше удивила сама история.
«Очень все это странно, — думал мальчик. — Если все началось двадцать лет назад, то мои родители вступили в противостояние с этим колдуном сразу после школы. И чем же они могли ему мешать? А этот Дамблдор? Если только его боялся Волдеморт, то ради мира директор должен был найти и скрутить злодея, чтобы того отправили под суд и заточили на пожизненный срок! А он, выходит, сидел в школе, не высовывал из нее нос, пока остальные воевали. А родителей моих никак не защитил, хоть и был их директором! Да и… Они были лучшие? Точно? Или тут как и у обычных людей про покойников: или ничего, или хорошо? И почему Хагрид дядю затыкает? Пусть дядя и не лучший человек на свете, но ему, похоже, не хочется, чтобы я отправлялся туда, где есть темные волшебники, убивающие бывших школьников».
— А вы уверены, что я волшебник? — решил уточнить Гарри.
— Конечно же! — заверил великан. — Могу поспорить, что станешь лучшим
