– Ищи свой источник. Отпусти себя и иди на его зов, куда тебя тянет? – подсказывал он ей. – Покажи мне.
И ректор сам замолчал в недоумении. Потому что перед его мысленным взором предстал огромный столб сине-зеленого-голубого пламени, бьющегося в оковах изо льда, буквально закованного в ледяной панцирь. Небольшие язычки этого пламени время от времени прорывались наружу, но тут же превращались в небольшой кристалл льда. Весь этот ледяной панцирь с огнем внутри больше даже напоминал ветвистую друзу драгоценных камней.
Но пока ректор оценивал это зрелище, Неемия решительно протянула руку вперед и приложила ладонь ко льду.
– Неемия, нет! – попытался остановить ее Гаэр-аш, но заметив, что глаза девушки сверкают ярко синим сиянием, а губы безмолвно шевелятся, понял, что Неемия его не слышит.
Она сейчас полностью сосредоточенна на своем источнике и воспринимает его действительно, как живое существо. От ладони девушки побежали сотни трещин по ледяному панцирю, освобожденное пламя взревело, взлетело огненным столбом, чуть ли не до небес и грозило обрушиться на Гаэр-аша и Неемию волной цунами. Артан призвал свое пламя, пытаясь сдержать силу Мии. Переплетение синего и какого-то бирюзового пламени раскрасили небеса, превратив темно-синий бархат ночного неба в феерию, отражавшуюся и над Некросом.
Два потока сливались и разделялись, образовывая петли и волны. Это не было противоборством или подчинением, скорее танец двух сил. Таких разных и похожих одновременно.
Глава 11
Артан Гаэр-аш смотрел в небо. Огромная воронка сил закручивалась все плотнее, цветные волны в небе захлестывали друг друга все чаще. И сердце всего этого безумства находилось в раскрытых чашей ладонях Неемии, которые он держал в своих руках.
Кто бы мог предположить, что простая помощь в концентрации обернется полным пробуждением источника девушки? Хотя судя по той легкости, с которой она смогла увидеть свой источник и с какой готовностью, от одного легкого прикосновения, рухнули сдерживающие барьеры, он посчитал, что был прав, когда заявлял, что хотя бы частично, но Неемия пользуется своей силой.
Гаэр-аш усмехнулся, такая наивная и доверчивая девочка, ни словом не обмолвилась об этом в его кабинете. Бережет как козырь? И сколько еще таких козырей у нее припрятано на «всякий случай»?
Его собственное пламя, танцевавшее по коже, перебегало на ладошки девушки, не обжигая и не раня ее. Впрочем, и ее огонь, меняющийся от ярко-голубого до насыщенного бирюзового цвета, его не обжигал. Наоборот, с любопытством котенка пробегал по родовому перстню и кольцу-накопителю, радостно тянулся языками к запонкам-артефактам, которые только не искрились еще от перенасыщения энергией. Ректор готов был спорить, что раньше у летучих мышей не было такого довольного от обжорства выражения на мордах.
Но больше его сейчас беспокоила девушка. Слияние с источником далеко не самый простой и безопасный процесс. И ее безмятежная улыбка, с которой она смотрела вверх, любуясь тем, как их силы раскрасили небо, его не обманывала. С точно такой же улыбкой можно выгореть дотла, сжечь в этом пламени и свои силы, и свою жизнь.
– Неемия, слышишь меня? Это твоя сила, и ты ее контролируешь! Помни о том, что ты ее контролируешь, а не она тебя использует, как носителя. – Пытался достучаться до девушки ректор.
– Красиво! – выдохнула Мия, любующаяся небом.
Девушка для удобства откинула голову назад, оперевшись затылком в грудь ректору. В голове шумело, как после коварных бабушкиных настоек на ягодах, и хотелось смеяться и искупать в своей беспричинной радости весь мир. Вот только со слухом что-то не то. Голос ректора доносился как будто издалека, или через толщу воды. Хотя Мия точно знала, что он стоит у нее за спиной, и в этом, почему-то бешено вращающемся мире, именно он сейчас был незыблемой опорой для опьяневшей и ослабевшей от перерасхода сил адептки.
– Неемия! – строгий голос Гаэр-аша заставил Мию собрать остатки воли и не расплываться, как топленое масло по горячему противню. – Давай, ты сможешь! Контролируй поток силы, перекрывай его.
– Ну, зачем? Красиво же! Правда? – ярко горящие глаза намекали, что самостоятельно девушка все это прекращать не собирается.
Тем более, что это ректору было понятно, что с таким выбросом сил она скоро просто перегорит, сама Неемия опасности не ощущала.
– Красиво, не спорю. Но нужно прекращать! Помнишь? Твоя сила, это покорившийся хищник, которому пора возвращаться обратно в клетку! – убеждал ее Гаэр-аш.
– Нет! – резко вскинулась Неемия, чуть не ударив ректора головой в подбородок. – Вы сказали, что сила это друг и помощник! А теперь в клетку? Нет! Пусть остается на воле! Она всегда придет, когда в ней будет нужда.
Неемия оттолкнулась от ректора и даже смогла сделать несколько шагов вперед. Она по-прежнему улыбалась и опять что-то шептала. Но с каждым ее словом свечение неба становилось тусклее, я языки бирюзового пламени, что успели разбежаться не только по рукам девушки, но и по всему ее телу, и по самому Гаэр-ашу и даже по снегу, тянулись к ректору. Точнее к его запонкам, которые чувствовали магию создательницы и жадно ее поглощали, видно про запас.
Неожиданно, почти погасшее сияние в небе резко вспыхнуло и, превратившись в миллиарды сверкающих искр, растворилось в ночном небе. С последними гаснувшими искрами Неемия покачнулась и начала оседать на снег. Из девушки, словно резко выдернули все удерживающие ее стержни, ректор успел подхватить ее в последний момент.
Явление ректора в комнате двух адепток, с одной из них на руках, напугало своей неожиданностью, сидевшую за какими-то расчетами Риаллин. Девушка внимательно наблюдала, как ректор опустил Неемию на кровать, не задумываясь и не сомневаясь, стянул с нее обувь и верхнюю одежду, оставив только брюки и рубашку.
Любой маг, даже не являющийся целителем, при желании и определенном навыке, мог и провести диагностику магических каналов, и определить перегорание или истощение. Что уж говорить о некроманте уровня Гаэр-аша. Да и наличие такого деда, как у Артана, тоже накладывало свой отпечаток.
Впрочем, это было больше особенностью самого Гаэр-аша, он никогда не отказывался от знаний, не определял их, как нужные и нет. В чем-то они были похожи с Мией, считавшей, что знания это то, что лишним не может быть по определению. Полученные от деда навыки, Артану, к сожалению, пришлось применять, но было бы в разы хуже, если бы их не было.
Ректор отодвинул воспоминания о войне, которая уже закончилась. Сейчас была другая, более насущная проблема. Пробуждение источника у всех происходит по-разному. А тут он и не знал чего ожидать.
То, что он видел, сложно было классифицировать. С одной стороны, определенное родство с пламенем темных лордов было явным и неоспоримым. С другой, такое пробуждение было больше свойственно стихийникам. Но опять же, если принять во внимание, что Мия имела возможность перемещения в пламени, а Артан готов был спорить, что он прав, то никто кроме темных лордов этой способностью не обладал.
Ректор вспомнил свое становление темным лордом. Нет, ничего похожего и рядом здесь не было. Несмотря на истощение во время сильного выброса, Гаэр-аш не мог отрицать, что даже пробуждением произошедшее можно назвать с большой натяжкой. Скорее... Словно кто-то подкрутил мощность у светильника-артефакта, позволив теперь светить на всю.
Такое ощущение, что для Неемии владеть подобной силой естественно. Словно магия для нее на самом деле сопоставима с дыханием, неотъемлемая часть. Как для высших демонов крылья. Даже предположить чье же это наследие проявилось, Артан не мог.
Что-то смутное... Из детства, какое-то давнее-давнее воспоминание крутилось на краю сознания, но никак не оформлялось в мысль.
Размышления совершенно не мешали ректору осматривать девушку. Легкие прикосновения запускали необходимый для отклика импульс. Удивительно, но при таком выбросе сил, в прямом смысле в небо, состояние девушки было более, чем удовлетворительным. А вот то, что Неемия совершенно эту силу не контролировала, могло стать серьезной проблемой в будущем.
