— А почему? — так же тихо спросил я.
Аоба пожал плечами.
— Возможно, потому, что не достиг величия своего отца.
— Эх, жалко… — вздохнул я.
Вот и верь в разных попаданцев, которые сразу после Академии начинают всяких пантер и Огненных Лисов призывать, хотя я бы чисто теоретически предпочёл бы каких-то гигантских насекомых вроде муравьёв или богомолов. Крепчайший хитиновый панцирь, больше рук, жвалы, огромная сила по сравнению с размерами — вот уж кто бы был самым крутым на поприще призыва.
— Когда я был таким же молодым и наивным, как ты сейчас, я тоже думал, что пойду по стопам легендарного Джирайи-сама и сделаю свободный призыв, — хмыкнул Аоба. — Повезло, что мне Кагами-сан разъяснил все нюансы и отговорил от самоубийственной глупости.
— Кагами-сан? — переспросил я. Имя смутно было знакомо.
— Мой дзёнин-наставник после Академии, Учиха Кагами. Он хорошо знал моего отца и взял меня в свою команду. Очень хороший человек… был.
Мы дошли до бань, возле которых нас уже поджидал Генна.
— О, вижу, Аоба-сан взялся за тебя всерьёз! — широко улыбнулся он, придавая мне сил на ответную улыбку.
Да, жизнь вроде налаживается…
Глава 12. Размышлительная
В банях действительно выдали юкату — удобный хлопковый халат, а ещё тряпочку-мочалку и что-то вроде жидкого травяного мыла в небольшой плошке. «Мочалка», несмотря на сомнительный вид, оказалась настоящей «шкуродёркой», в неё были вплетены какие-то жёсткие волокна, скорее всего, бамбуковые или травяные, которые прекрасно мылились, создавая душистую пену, и очищали кожу.
Я ожесточённо скрёбся, как ёжик, который давно не мылся. Но не мылся нормально я очень давно: целых восемьдесят три дня! То есть весь тот период, который я нахожусь в этом мире в качестве Дайкон Сайто. Нет, я плескался в реке, оттирая от себя пот и пыль, сидел в плетёной наподобие короба бочке с горячей водой. Но разве может это заменить настоящую парную и баню? Жаль, что тут не были в ходу веники, а то вполне можно было бы попариться.
Сначала мы ополоснулись в помывочной, потом посидели в парной, снова помылись уже с мылом и мочалкой. Причём вполне в порядке вещей было, что тебе помогают намылиться. Тот же Генна спокойно забрал мою мочалку и хорошенько прошёлся по моей спине, попросив о такой же ответной услуге, а потом помог помыться Аобе. В принципе, удобных ручек у тряпочек-мочалок нет, а какими бы ни были гибкими шиноби, до спины, чтобы хорошенько её намылить, всё равно доставать неудобно, да и нажим не тот. Наверное, поэтому в банях было мало одиночек, в основном компании по двое-трое.
Оказалось, что такая мочалка одноразовая и пригодна только в бане. Если воспользуешься подобной у себя в душевой, предварительно хорошенько не распарившись, будет, со слов Аобы, «словно песком натёрся». Для мочалок перед купальнями были специальные мусорки, а то я сначала хотел себе оставить, но мужики меня отговорили и подсказали, что можно купить тут же на один рьё мочалку помягче именно для домашнего использования.
Я ещё, когда в Японии бывал, заметил, что японцы достаточно равнодушно относятся к чужому телу в бане. То есть почти все купальни у них общие без привычного для русского человека деления на «эм» и «жо». Не принято разглядывать соседей, даже если это симпатичные девушки. Впрочем, для иностранцев в популярных туристических местах было деление на мужские и женские дни: пошли на уступки «варварам», которые ошарашенно пялятся на голых в бане.
Здесь, как я помню ещё из аниме, входы для мужчин и женщин были разные, но выходили они в одну купальню. Мы попали в «гражданский день», то есть день, когда на источник ставят перегородку, разделяя мужскую и женскую половины бамбуковым забором. В баню мы пришли, когда солнце уже зашло, так что в купальне под открытым небом зажгли фонарики.
После отличной помывки мы наелись до отвала в местном кафетерии. Подавали плов с морепродуктами — темпуру, рисовые пирожки и овощи, особенно здесь популярен салат из моего «однофамильца» — дайкона, которым Генна и Аоба закусывали сакэ.
Короче, сытый, помытый и уставший, я уснул прямо там за столом.
* * *
Такое ощущение, что уже полдень.
Проснулся в своей кровати. Вероятно, мою отключившуюся от переизбытка событий и ощущений тушку транспортировали до дома. И если судить по положению солнца, то точно часов одиннадцать. Похоже, что организм всё ещё продолжает требовать от меня законный отдых и проспал я не меньше тринадцати часов. Зато сейчас во всём теле такая лёгкость и бодрость. А я боялся, что с кровати после измывательств надо мною не встану и все мышцы будут болеть. Похоже, что вода в горячем источнике действительно имеет тонизирующий эффект, да и чакра помогает.
Быстренько сделав комплекс упражнений, я убедился, что всё в порядке и ничего не потянул и не перетрудил. Потом сбегал поесть в «Ичираку». В раменной Теучи-сан сообщил, что ещё только десять утра.
С Аобой мы договорились встретиться в два часа дня, чтобы продолжить тренировки, так что у меня было время для того, чтобы разобраться со своей бухгалтерией и прикинуть, что мне надо купить в первую очередь из бытовых мелочей. Вчера я приценивался к посуде: на моей кухне пока и завалящей кастрюльки нет, не говоря уже о спутнице любого холостяка — сковороде, на которой каждый уважающий себя мужчина должен уметь пожарить яичницу на завтрак.
Всё же не каждый день меня будут угощать едой на халяву, а покупать готовую еду иначе как по талонам слишком невыгодно. По крайней мере, не с моими финансами.
Допустим, тарелки мне достаточно одной, или вообще можно из сковороды и кастрюли есть… Для того, чтобы резать и шинковать продукты, пока можно позаимствовать кунай из комплекта. Вместо половника можно приспособить, например, ложку, привязанную к деревяшке…
Для начала я решил сделать себе шило. Будет что втыкать в одно место, ага.
Вчера Генна был так любезен, что принёс и отдал мне сломанный сенбон. Он спросил меня про листы, и я сказал, что хочу сшить что-то вроде книжки, в которой буду писать, только надо толстую иглу, чтобы проткнуть дырки для прошивки. Мы попробовали проткнуть сенбоном, но он проскальзывал в руках, а «дырявить, метая», я не позволил: всё-таки это не мишень — промахнёмся, и прощай двести рьё. Я на пальцах объяснил про шило, даже, кажется, у моей маман здесь был похожий инструмент, и сказал, что если бы был сенбон, заострённый только с одной стороны, то шило сделать проще. Генна обещал пройти через полигон и поискать сломанный. В итоге на обратной дороге к дому я нашёл подходящий ровный сучок, срезал его кунаем, немного обстрогал для удобства и утопил в деревяшке иглу. Получилось отлично.
Нет, наверное, в мастерских, в которых изготавливают гражданскую обувь из кожи или какие-нибудь упряжки для волов, можно найти инструмент, но всё стоит денег, так что кружок «очумелые ручки» объявляется открытым.
Я сшил себе четыре тетради по двадцать листов, получились отдалённые прототипы «тетрадей на спирали», только в мягком варианте «спирали». Зато раскрывается на развороте ровно. Также соорудил себе формат поменьше и по типу блокнота для ведения своей бухгалтерии. Скрупулёзно записал доходы и расходы. А после пересчитал наличность. Восемьсот рьё, которые мне выдали, дали на месяц, то есть за следующим пополнением «кассы» можно приходить только двадцатого сентября. А вот талоны на еду выдают в конце каждого месяца на весь следующий. Представляю, какие будут очереди тридцать первого августа и первого сентября…
У меня остались две тысячи шестьдесят рьё. С условием, что в следующем месяце и таких «богатств» не будет, думаю, мне надо найти какую-нибудь подработку. В идеале — устроиться на пару часов в день на какую-нибудь небольшую фермочку, чтобы давали за работу продуктами. Всё-таки на рынке продавали и молоко, и яйца, и всякие овощи, а значит, при условии закрытости поселения — это местные…
— Извините, не подскажете точное время? — я выглянул из окна и увидел серую, словно седую, макушку сидящего этажом ниже и немного сбоку человека. Скорее всего, мужского пола, несмотря на довольно длинные волосы: плечи были слишком большие для девушки.
