закончу все дела, открою ее портрет снова. Сейчас же, и ей и мне требовалось немного отдохнуть. Портьеры вызывали эффект… вроде сна, хотя нарисованным личностям в полной мере и не нужно было спать.
Пройдя мимо подставки для зонтов, о которую так любила спотыкаться неуклюжая Меда, я вышел к гостиной комнате, откуда можно было пройти в библиотеку, а также в рабочий кабинет. И обнаружил… да! Опять эту гребаную пыль, от которой мне постоянно хотелось чихать. С этим нужно что-то делать.
— Кричер! — я точно знал, что хотя бы этот эльф должен был остаться в доме после смерти Вальбурги. Остальные же… Чаще всего, после смерти хозяина они умирают. Связано ли это с тем, что раса забавных ушастых волшебных созданий вынуждена подпитываться магией владельца, или с тем, что они очень привязываются к хозяевам вплоть до попыток самоубийства после потери, я не знал. Раньше в доме Блэков было много домовиков, но, скорее всего, остался только этот старый ворчун — личный домовик Регулуса.
— Кричер! — еще раз позвал я, — Где тебя черти носят!
Спустя секунду, передо мной с негромким хлопком появился домовик. Он был совершенно голый, если не считать грязной набедренной повязки, и выглядел очень старым. Кожа, казалось, была настолько ему велика, что могла вместить несколько таких, как он. Хотя он был лысый, как все эльфы-домовики, из его больших, как у летучей мыши, ушей торчало изрядное количество седых волос. Глаза водянисто-серые с краснотой, а длинный мясистый нос напоминал рыльце животного.
— Хозяин… — вскинулся было домовик но тут же сгорбился и, угрюмо зашептал себе под нос хриплым утробным голосом, похожим на лягушачье кваканье. — Господин, неблагодарный отпрыск Хозяйки, разбивший материнское сердце…
— Перестань, — прервал я разошедшегося домовика, — твое поведение недостойно слуги дома Блэк.
— Как будет угодно Господину, — домовик отвесил до нелепости низкий поклон, распластав нос-рыльце по полу. Впрочем, не переставая бормотать ругательства. — Кричер всегда верой и правдой служил благороднейшему и древнейшему дому Блэков, который предал мерзкий…
— Довольно! — еще раз заткнул я домовика. — Во что превратился дом? Почему я, наследник рода Блэк, должен самостоятельно очищать грязь с портрета моей матери?!
Последняя фраза заставила домовика выпучить глаза, словно выброшенной на берег рыбы.
— Я…
— Живо, привести дом в порядок. Убрать пыль и паутину, для начала прибрать кабинет и гостиную, — я командирским тоном давал указания вскинувшемуся домовику. — Дальше приготовь ужин и подай его в фамильную библиотеку, я буду там.
Я кинул пару галеонов машинально поймавшему их домовику.
— И приведи себя в порядок, что бы сказала матушка, увидев тебя в таком виде!
— Слушаюсь, хозяин! — Кричер чуть ли не протаранил лбом пол, бухнувшись передо мной на колени. Затем исчез.
«Фуух…» — я утер со лба несуществующий пот. Подбирать слова для этого создания было очень сложно. Слушаться он бы слушался меня и так, но своими «оговорками» про наследника, род Блэк, а также тоном, полностью скопированным с моей строгой матери, я сумел достучаться до его дрессированного сознания. Чтобы он слушал мои приказы, а не просто слышал их, извращая. Как это умеют делать домовики. Хотя конечно же он первым делом пойдет к портрету. А, уже сходил…
Еще один хлопок — и в гостиной комнате словно бы поселился маленький торнадо. Эльф перемещался так быстро, орудуя тряпкой и своей магией, что был практически незаметен за поднявшейся дымовой завесой. Пока Кричер убирался, я решил осмотреть другие портреты знаменитых предков Сириуса, поскольку я помнил из детских воспоминаний, что они любили поговорить с маленьким наследником. Сейчас же они безмолвствовали.
Пройдя по портретной галерее, я не заметил ни одного говорящего портрета. Просто обычные картины, ничего волшебного. Странно. Нужно будет спросить об этом у Вальбурги. Я что-то знал о том, что за портретами нужно периодически ухаживать… Но слишком смутно, чтобы вспомнить подробности.
К тому времени Кричер закончил с уборкой гостиной, и, судя по шуму, доносящемуся из кабинета, убирался там. Я же оценивающим взглядом посмотрел на старый цветастый диванчик. К счастью, чистый. И решил пока что немного отдохнуть. Меня ждало ещё много дел, и мне требовалась свежая голова…
* * *
Во сне я видел Гарри. Повзрослевший он и постаревший Дамблдор стояли на маленьком острове, посреди черного озера, до того огромного, что другого берега разглядеть не удавалось. Озеро находилось в очень высокой пещере, даже потолок ее терялся из виду. Вдалеке, быть может в самой середине озера, различался мглистый зеленоватый проблеск, отражавшийся в совершенно неподвижной воде
— Вы думаете, что крестраж здесь, сэр?
— Да, конечно, — Дамблдор еще больше наклонился над резервуаром. Гарри увидел, как отражается его перевернутое лицо на гладкой поверхности зеленого зелья. — Но как добраться до него? Зелье нельзя уничтожить руками, вычерпать, нельзя заставить его исчезнуть, разделиться, его нельзя превратить во что-то другое, на него нельзя наложить заклятие, или как-то по другому изменить его природу, — рассеяно Дамблдор опять поднял свою палочку, покрутил ею в воздухе, а потом поймал кристальный кубок, который взялся словно из ниоткуда. — Я могу только сделать заключение, что это зелье надо выпить.
— Что? — закричал Гарри. — Нет!
— Да, я так думаю. Только выпив его, можно опустошить резервуар и увидеть, что в нем лежит…
Вдруг вид ошеломленного Гарри утонул в водовороте,
Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал — это я раскрыл твою тайну.
Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу.
Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что, когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в
простого смертного…
* * *
Я проснулся рывком. Этот странный сон напомнил мне еще одну очень важную деталь. А именно — Медальон Риддла. Его хранил Кричер после смерти Регулуса но так, что об этом никто даже и не догадывался. Вальбурга рассказывала, как после смерти моего непутевого братца тот вдруг совершенно ошалелый появился в доме, что-то бессвязно вопя. И в тот же момент имя Регулуса на родовом древе потускнело, и под его именем, после даты рождения сама собой проступила вторая дата. Дата смерти.
Сколько бы безутешная Вальбурга ни пытала упрямого домовика (и я сильно сомневаюсь, что она сказала это в переносном смысле) тот ничего не мог ей ответить, связанный приказом молчать отданным хозяином. То, что мой брат умер, Кричера не останавливало, к тому времени он уже был немного безумным. И вот сейчас я вспомнил эпизод из фильма, где Гарри достал из "чаши без
