— Отлично. Уверена, что от твоего Рон тоже придет в восторг. Хотя, зная моего братца, не надейся услышать от него нечто вразумительное.
Гермиона рассмеялась, отчего–то не сомневаясь, что именно так все и будет.
— Кстати, как у вас с ним в последнее время? - неожиданно спросила Джинни.
Гермионе тут же стало не по себе. Неужели она все–таки заметила что–то? Или стала догадываться?
— Все нормально. А почему ты спрашиваешь?
Джинни пожала плечами.
— Не обижайся, Гермиона, но как мне кажется, да и не только мне, ваши отношения не имеют никакого развития. Вы все также ссоритесь по разным мелочам, ты бесконечно его учишь, и ведешь себя, как заботливая мамочка, но никак не влюбленная девушка. Ничего не изменилось.
Гермиона поджала губы, начав испытывать легкое раздражение. Она проводила с Роном все свободное время, принимала его ласки и поцелуи, терпела постоянные напоминания об обещанной возможной близости, а Джинни говорит, что ничего не изменилось.
Да за последнее время много чего, блин, изменилось!
— Не говори того, чего не знаешь, Джинни - сдержанно начала Гермиона. - Если мы с Роном не сильно афишируем наши отношения, то это не значит, что их нет. Вспомни хотя бы, как он признался перед всеми, что любит меня, в гостиной во время празднования Хэллоуина, - встретившись с недоуменным взглядом Джинни, Гермиона вдруг вспомнила, что ее не было в гостиной во время праздника.
— Постой, Джинни, а почему ты не праздновала с нами?
— Не важно, Я была…занята, - пробормотала она, вдруг заметно занервничав. - Но подожди, сейчас разговор о тебе.
Гермиона передернула плечами, решив не продолжать расспросы.
— Ладно. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что наши с ним отношения далеко не такие, как прежде. И это не говоря уже о том, что после каждого поцелуя Рон не перестает уговаривать меня на логическое продолжение, - Гермиона резко замолчала, запоздало подумав о том, что посвящать в это Джинни было совсем не обязательно.
— Слава Мерлину, он не безнадежен, - хихикнула Джинни. - И что ты думаешь об этом?
— Я не знаю.
— Ты все–таки не хочешь? Или боишься?
Гермиона вздохнула. Если сначала ее злили бесцеремонные вопросы Джинни, то сейчас вдруг очень сильно захотелось поговорить об этом хотя бы с кем–нибудь.
— Да, я боюсь. Потому что все это не так просто, как кажется, потому что это очень решительный шаг и еще потому…
Нет, нет, Гарри здесь совсем ни при чем.
— В общем, я не готова. Как ты считаешь, может, нам лучше все–таки дождаться окончания 7 курса и тогда…перейти к более тесным отношениям?
Джинни фыркнула.
— Иногда я начинаю быть солидарна с Роном - ты слишком правильная, Гермиона, и слишком серьезно ко всему относишься. В его предложении нет ничего такого, и я бы на твоем месте согласилась.
— Но… - Гермиона запнулась. - Гарри что, предлагал тебе? У вас уже что–то было?
По самодовольной улыбке, отразившейся на лице Джинни, Гермиона поняла, что никакой ответ ей больше не требуется.
— Да. И я, как видишь, не считаю это каким–то немыслимым преступлением, все вполне закономерно. Так что заканчивай со своими терзаниями и перестань мучить и себя, и его. Да и… Рону ничего про нас с Гарри не говори, ладно?
— Ладно, - отчего–то севшим голосом пробормотала Гермиона.
Услышанное только что не укладывалось в голове и задело ее больше, чем она хотела это признать. Теперь понятно, почему Гарри словно бы не замечал ее всю эту неделю. Очевидно, что произошедшее между ними не имело для него особого значения. Потому что у него была Джинни. А у нее…Рон.
Непроизвольно вздернув подбородок, Гермиона ускорила шаги.
Плевать. Просто плевать. На все на это.
Гарри с сомнением посмотрел на Рона, осушившего уже третий по счету бокал со сливочным пивом. Перспектива тащить его на себе обратно не сильно–то вдохновляла. Но время тянулось ужасно медленно, а Джинни с Гермионой до сих пор так и не вернулись. И сколько можно выбирать эти чертовы платья?
— Девушки…Они все так зациклены на этом Рождественском балу, что не могут думать ни о чем другом, - мечтательно протянул Рон. - А вот Гермиона не такая. Для нее это всего лишь пустая трата денег.
Гарри хмыкнул, подумав о том, что эта черта девушки не такая уж и плохая. Если вспомнить, сколько ему пришлось добавить для того, чтобы Джинни смогла купить себе приличный наряд… Нет, конечно же, ему ни в коем случае не было жалко. Но все равно, лучше не вспоминать.
— Знаешь, я так рад, что мы с Гермионой все–таки вместе, - продолжал откровенничать Уизли, заставляя Гарри желать прихода девушек еще больше. - Она замечательная. Конечно, порой у нас случаются разногласия, но по–моему, это нормально, куда же без них. К тому же, я недавно получил письмо от мамы. Она приглашала нас в Нору на следующие выходные. Такое ощущение, как будто они все там уже ждут нашей свадьбы.
— Вот как?
Последние слова Рона словно бы ударили его наотмашь. Отлично. Просто супер. И да, Гарри даже представить себе не мог, что способен чувствовать себя еще хуже, чем до этого. И пусть вся эта внезапная откровенность Уизли была вызвана, скорее всего, действиям сливочного пива, тем не менее он говорил правду. Ту самую правду, которую Гарри не хотел знать, которую готов был с радостью отрицать до последнего.
Значит, Рон действительно любит Гермиону. По–настоящему. Значит, это не какое–то банальное увлечение, а серьезные чувства, серьезные намерения. Все то, что Гарри благополучно чуть–ли не разрушил из–за собственных смутных желаний…
Он отвернулся, судорожно сглатывая. Все эти разговоры не приводили ни к чему хорошему, он чувствовал себя не способным ответить Рону хоть что–то.
Дверь, ведущая в «Три метлы» отворилась, впуская в теплое помещение Гермиону и Джинни. Младшая Уизли тут же принялась рассказывать о приобретенных только что платьях, а Гермиона - ругать Рона и бормотать что–то о вреде, причиняемом чрезмерным употреблением алкоголя.
Они вышли на улицу, и какое–то время гуляли по небольшим окрестностям Хогсмида. Как будто ничего не изменилось. И Гарри уже не был уверен, что ему действительно так хочется что–то менять.
***
После очередного дополнительного занятия с профессором Коулом Гарри чувствовал себя каким–то опустошенным. Возможно, все дело было в том, что на сегодняшнем уроке они целых два часа отрабатывали невербальные заклинания, которые никогда не получались у него достаточно хорошо. Но, Гарри должен был признать это, раньше с ним такого не случалось. Учебная неделя только началась, а он уже чувствовал себя невероятно уставшим. И это не говоря о головной боли, которая стала такой привычной в последнее время, что он даже перестал обращать на нее внимания.
Гарри нетерпеливо огляделся по сторонам. Джинни обещала прийти сегодня, но похоже, благополучно забыла о своем обещании. Не то чтобы это очень расстроило его. Просто Гарри как–то привык к ее постоянному присутствию и тому, что она не отставала от него ни на шаг.
И вдруг он услышал ее голос, раздавшейся где–то поблизости.
— Отстань от меня!
— Джинни, ты чего?
— Отвали, я сказала.
— Да что с тобой случилось. Все же было нормально…
— Давай потом поговорим, ладно?
— Как скажешь.
Нахмурившись, Гарри сделал несколько шагов вглубь коридора и увидел Джинни, провожающую взглядом какого–то удаляющегося незнакомого парня. Может, он и узнал бы его, но тот шел, не разворачиваясь, в прямо противоположную от них сторону.
— Что–то случилось?
Джинни резко развернулась и неуверенно посмотрела на него.
— Ничего. Забудь.
Гарри не верил ей. Потому что если бы действительно ничего не случилось, такой привычный взгляд Джинни излучал бы былую уверенность, а не что–то, подозрительно напоминающее испуг.
— С кем ты разговаривала? И что ему было от тебя надо?
— Ничего, - снова повторила Джинни и, видимо, не желая слушать последующие расспросы, быстро преодолела разделявшее их расстояние и требовательно прижалась губами к его губам.
Гарри совершенно не ожидал, что она использует этот прием - заткнуть его при помощи поцелуя. Но тем не менее не стал сопротивляться. Прикосновения пухлых губ Джинни немедленно воскресили в памяти другие - поначалу осторожные и нерешительные касания мягких губ Гермионы. И Гарри с ужасом осознал, что даже сейчас, в этот самый момент, вместо Джинни представляет ее. Додумывает легкий фруктовый аромат, исходивший от волос Гермионы, и старается не замечать бешеного напора Джинни и того, что она все время пытается перетянуть инициативу на себя. Так совершенно не в духе Грейнджер.
Гарри сильнее прижал к себе Джинни, стараясь уловить то самое чувство, когда понимаешь, что вот оно, вот. То, что нужно. И что он не нуждается ни в чем другом. Ведь это его Джинни. Его выбор. Но почему–то теперь он уже не был так уверен в его правильности. И догадывался, что хочет нечто совсем другое.
