- Баня… - и снова замолчал. Зато послышался смешок Хоззи. Он объяснил, что Грегори больше всего не хватало на Острове этой загадочной бани. Он объяснил, что это то место, где русские моются, побивая друг друга вениками и «поддавая парку». Но больше он ничего не смог сказать, так как об устройстве бани узнал из книги, лежащей в библиотеке и из воспоминаний того же Грегори. Но тут наконец-то Григорий пришел в себя и смог объяснить, в чем собственно дело. Он рассказал своим друзьям о традициях, особенностях и требованиях, которые нужно было соблюдать, посещая это место с загадочным названием «Баня». Он вкусно и упоительно рассказывал о том, что такое березовый веник и как им пользоваться, как поддавать пару, об обязательном застолье после бани с непременным ковшом холодного напитка с непривычным названием «квас». Все слушали, затаив дыхание - никогда еще ворон не был так увлечен и красноречив! Единогласно было решено начать праздник с посещения этой бани.
Все стойко сносили непривычную влажность и жар русской бани. Марси сидела на полке, высунув язык и тяжело дыша. Ей было жарче всех - в ее-то шубе! Грегори важно ходил по бане в простыне, повязанной на манер греческой тоги и увлеченно командовал, рассказывая как правильно нужно париться вениками. Выглядел он, конечно, немного несолидно: мокрый как курица, в простыне, увлеченно шагающий по своей полке, но он был так счастлив, что никому даже в голову не пришло над ним пошутить. После первых процедур все шумною толпой вывалились в «предбанник», где был накрыт стол. И все на этом столе было сделано по правилам русской кухни! Соленые грибочки и огурчики (которые друзья сначала не решались есть, но, распробовав, съели все и добавки попросили), жареная, вареная и копченая рыба, мясо с картошкой, малина со сливками и многое другое. Но больше всего друзьям понравился квас. Они пили его и не могли напиться, наслаждаясь кисловато-терпко-пряным вкусом. Это было ни на что не похоже! После подвигов в бане напиток смели со стола в одну минуту. После этого даже как-то сил прибавилось. Посидев еще с полчасика, все снова двинулись в баню. На повторные процедуры, как сказал Грегори. Во второй раз всем понравилось гораздо больше. Они были так расслабленны - влажный горячий пар уже не утомлял, а напротив, словно вливал новые силы, лаская напряженные мышцы и размягчая загрубевшие души. Все постепенно начали понимать, почему Грегори так любит баню. После нее словно заново рождаешься.
Они то парились, то сидели за столом, ведя неторопливые беседы. Марси рассказывала о Венеции, о жизни до Острова, о проделках, которые они с Меркуцио устраивали будучи детьми. Грегори травил анекдоты, рассказывал о жизни в деревне, тепло вспоминал мать, отца, своих многочисленных женщин, из-за похождений с которыми он и получил свое прозвище - Распутин. Особенно интересно было слушать о его жизни при дворе русского царя, о его детях, о ситуации в России в начале XX века. Ворон подробно поведал о том, как его пытался отравить молодой князь, напуганный влиянием Григория на царскую семью. Правда этот князь не знал, что отравить колдуна маггловским ядом невозможно. Он буквально ложками пичкал Григория мышьяком, а тот ел, да посмеивался. В конце концов, потерявший терпение князь стал стрелять из пистолета, и Григорию пришлось бы совсем худо - от пули не защитит даже магия. Но ему опять повезло - пуля срикошетила от толстого креста, который носил Грегори. Но все же он на время потерял сознание. Пришел в себя от холода - его запихнули в мешок и пытались утопить в проруби… Григорий сказал, что именно в этот момент он почувствовал, как его душу вытягивает из тела неведомая сила. Как оказалось, это его престарелый отец не переставая следил за непутевым сыном и сумел выдернуть его из воды прежде, чем тот захлебнулся. Но в итоге они непостижимым образом оказались на Острове. Грегори с горечью вспоминал, что поначалу очень злился на отца за это спасение, особенно когда понял, что с Острова не сбежать… Он рассказал, что дал магическую клятву верности своему царю. И пока Григорий находился рядом с царской семьей - им ничего не угрожало. Его магия защищала их от врагов, которых было немало. Он метался по Острову, словно загнанный зверь. Его звала клятва, но он не мог ничего поделать - Остров не пускал. Григорий даже попытался переплыть море, но, сколько он не плыл, все время возвращался назад. Так он окончательно понял, что проиграл… Потом зов исчез и Григорий осознал, что царская семья, которой он был очень предан, перестала существовать. Григорий начал пить. Ровно через неделю, проснувшись утром с дикого похмелья, он увидел себя вороном, а своего отца - собакой, сенбернаром.
Все молчали, пораженные глубиной переживаний этого грубого и сильного человека, который спустя десятилетия продолжал страдать от осознания невыполненного долга. В какой-то момент на столе неведомо откуда появился запотевший графинчик с прозрачной водкой и четырьмя разнокалиберными стаканчиками. Не говоря ни слова, Драко разлил напиток, и все молча выпили за упокой души русского царя и его семьи. Помолчав некоторое время, Грегори сказал:
- Ну, оставим прошлое в прошлом… Кто старое помянет, тому глаз вон, кто прошлое забудет, тому - два!
Подмигнув собравшимся, он запел красивым густым голосом русскую песню. Мальчики и Марси открыв рот, завороженно слушали про мороз и про коня в вольном переводе Хоззи, который негромко нашептывал им слова прямо в уши, чтобы не мешать певцу.
После этой песни упавшее было настроение снова поднялось, и все попросили Григория спеть еще. Им так понравились эти тягучие, напевные песни на странном языке, похожем на журчание ручейка. Хоззи с удовольствием переводил. Спустя какое-то время Гарри с удивлением обнаружил, что может понимать Григория и без перевода. Поделившись этим открытием с друзьями, он спросил у Хоззи, отчего это. Тот ответил, что разумная Сила Острова постепенно делится знаниями с Хозяином. Чтобы Гарри не потерял сознание от внезапно появившегося обилия информации, не захлебнулся в ней, это делалось постепенно, по мере надобности.
Выяснив эти увлекательные подробности, Гарри стал практиковаться в итальянском, французском, русском - благо, что все знали эти языки. Драко и Марси с детства учили этим и другим языкам. Грегори, долгое время живший при Дворе, выучил французский и тоже мог составить всем компанию. Правда итальянский он не знал, но зато учил Гарри тонкостям русского языка, который оказался очень сложным.
Развлекаясь и вспоминая навыки разговорной речи, все очень веселились из-за ошибок друг друга. За столом зазвучал смех и шуточки на разных языках. Мужчины решили сходить в баню еще раз. Марси отказалась, сказав, что с нее достаточно на сегодня. Было совершенно ясно, что посиделки за столом в бане станут традицией - уж очень хорошо было сидеть тесной компанией и говорить обо всем на свете. Все чувствовали себя так, словно знали друг друга сто лет. В отношении Марси и Грегори это было верно, но лишь помогая Гарри, они действительно узнали друг друга.
Невозможное трио ввалилось в парилку. Грегори поддал жару, и ребята расслабленно разлеглись на полках, касаясь друг друга пальцами рук. Грегори деликатно прикрыл глаза и для верности даже отвернулся. Но ребята просто смотрели друг на друга и поглаживали пальцами ладони, обводя узор знаменитой молнии. Нега и нежность разлились в жарком и влажном воздухе бани.
Внезапный и сильный грохот бьющейся посуды заставил всех вскочить и выбежать в предбанник. Над Марси, лежащей на полу среди осколков посуды и остатков еды, стоял огромный, злобно рычащий медведь. Беркут. По полу резво побежал крохотный ручеек густо-красной крови. Марси! Гарри ругал себя за утрату бдительности. Грегори с отчаянным криком взвился в воздух…
Глава 18.
Гарри и Драко не могли пошевелиться от изумления - так быстро развивались события. Грегори с отчаянным криком взвился вверх. Беркут отвлекся от своей жертвы, но было поздно: ворон изо всех сил ударил его клювом в висок. Послышался влажный хруст. Медведь тяжело упал на Марси, придавив ее своей огромной тушей. Тут Гарри очнулся и стал стаскивать его с пантеры, через секунду ему помогал Драко. Из-за шока они догадались использовать магию только несколько мгновений спустя. Когда им наконец-то удалось освободить Марси, та едва дышала. Удивительно, что она вообще еще была жива. Сквозь рваную рану возле её горла была видна чудом не задетая сонная артерия. Передние лапы были перебиты, а морда была в крови. Гарри с ужасом смотрел на то, что осталось от красавицы пантеры. Грегори со скорбным криком упал рядом с ней, не зная как помочь. Он вслух проклинал свое птичье обличье. Только Драко стоял совершенно неподвижно и неотрывно глядел на Марси. Он смотрел, но видёл всё не так, как прежде. Он видел, как по жилам пантеры все медленнее бежит кровь, видел, как замедляет свой стук её сердце. Но он не знал пока, что надо сделать, чтобы спасти ее. Раздумывать, откуда пришло это знание, было некогда. Драко решительно отодвинул Гарри и Грегори с пути и сел на пол рядом с Марси. Он положил ладони на страшную рану у горла зверя и замер, прислушиваясь. По его телу, покалывая, пробежали миллионы импульсов, собирая энергию. Когда силы стало достаточно, Драко мягко направил ее на рану Марси. Сияние от его рук стало заметным, потом ослепляющим и почти сразу обжигающим. Гарри и Грегори, пораженные его действиями, были вынуждены отступить на несколько шагов - так было жарко. Они пытались рассмотреть, что происходит, но свет только слепил их, заставляя глаза слезиться. Прошло несколько томительных минут, и вот сияние начало потихоньку угасать. Настал момент, когда стало видно обоих: Драко, обессилено прислонившегося к стене, и пантеру, целую и невредимую, уже открывающую глаза. Грегори кинулся к Марси, Гарри - к Драко. Тот мелко дрожал всем телом и был мокрым от пота. Он, не открывая глаз, попросил, чтобы Гарри сжал ладонями его виски. Поттер осторожно выполнил его просьбу и почувствовал, как его Сила переходит к Драко, но странным образом не убывая, а напротив, обновляясь, возрождаясь. Щеки Драко налились румянцем, и он открыл глаза.
