Ему вдруг пришла в голову мысль, что такой девушке достаточно всего лишь поманить пусть даже абсолютно несбыточными обещаниями, как любое существо мужского пола сразу же потеряет последние искры разума. И, судя по всему, она это прекрасно знает. А возможно, даже пользуется.
«Только не меня, – Фрэд сделал над собой усилие и решительно прервал цепь навязчивых воспоминаний. – Мы не в том положении, чтобы думать о какой-то там романтике, а потому отношения у нас будут исключительно деловые.»
И почти сразу же засомневался в собственной твердости.
Он с трудом отвел взгляд от застывшей у окна девушки и направился к кухонному столу. Там он запустил в работу кофемашину и сосредоточенно принялся за приготовление бутербродов, упорно стараясь изгнать из головы видение замершей у окна Алины.
– Иди завтракать, – наконец, сказал он, расставляя на столике чашки с дымящимся ароматным напитком. – Кофе будешь?
Алина словно очнулась, отвернулась от окна и, подойдя к столику, уселась в кресло, подвинув его так, чтобы оказаться прямо напротив дивана, на котором разместился Фрэд. Не забыв при этом неодобрительно покоситься на валяющийся у двери скафандр.
«Ишь, формалистка, – отметил Фрэд, пододвигая к ней тарелку с бутербродами. – Ну не успел убрать, ну так что же теперь... Как-то, знаешь, не до того было.»
– Давай, ешь, – сказал он. – Получилось, конечно, не очень. Но так уж вышло, что мои кулинарные познания дальше бутербродов не идут. Поэтому вот, все что есть...
Алина протянула руку к тарелке, однако остановила движение на полдороге.
– А где все? – вдруг спросила она, озираясь по сторонам. – Кевин, Джин... и эта парочка?
Фрэд со звонким стуком поставил чашку на стол.
– Улетели, – нахмурившись, сказал он. – Когда на буровую посыпались камни, твои коллеги решили не ждать неизбежного конца. Во всяком случае, они считали, что база обречена. А потом взяли аэр и улетели в Лоуэлл-сити.
– А меня, значит, решили бросить? Так что ли?
Алина сердито сдвинула брови. Фрэд неопределенно пожал плечами.
– Трусы, – презрительно сказала она тоном, каким ставят диагноз. – Ничего другого я и не ожидала.
Она взяла свою чашку и сделала глоток. Казалось бы, простой жест. Но сколько же в нем было негодования и глубокой обиды на бывших коллег, бросивших ее на растерзание жестокой безжалостной стихии!
– Я не стал бы заявлять столь категорично, – возразил Фрэд. – Решение представлялось весьма разумным, по крайней мере, с их точки зрения. К тому же никто и помыслить не мог, что ты сумеешь уцелеть под градом камней и песка, не говоря обо всем прочем... Даже я.
– Почему «даже»? Ты чем-то отличаешься от них?
Похоже, Алина решила устроить ему форменный допрос.
«Ну что ж, не возражаю, – внутренне усмехнулся Фрэд. – Тем более, скоро придет моя очередь задавать вопросы.»
– Отличаюсь, – сказал он. – Прежде всего, уровнем подготовки. А также степенью информированности.
– Самоуверенно, – Алина взглянула на него с вызовом. – А тебя, получается, тоже бросили, несмотря на все твое превосходство?
– Нет. Я остался добровольно.
– Вот как? – она удивилась самым искренним образом. – Ты что, такой смелый? Или просто глупый, что бы там о себе ни воображал?
– Ни то, и ни другое, – усмехнулся Фрэд. Обижаться на заносчивую красотку он решительно не мог. – Просто я точно знаю, с чем именно мы столкнулись, и это знание, признаться, не добавляет мне оптимизма. В том числе и относительно нашего с тобой будущего. Никакого горячего приема в Лоуэлл-сити ждать не приходится, это я могу утверждать со всей определенностью. Посадят на пожизненный карантин, и это еще в самом лучшем случае. А про худший даже думать не хочется. Я пытался объяснить это Кевину, но куда там... Наверное, я не был достаточно убедителен.
Фрэд безнадежно покачал головой.
Алина немного остыла, глубоко задумалась, потом взяла с тарелки бутерброд, откусила и стала механически пережевывать. Мысли ее явно бродили где-то далеко.
– Ты обещал объяснить, – наконец, произнесла она. – Ну, то... что случилось у меня в каюте...
– Обязательно, – Фрэд решил, что самое время перехватить инициативу. – После твоего рассказа о том, как сумела выжить там, во время бури.
Он кивнул на окно.
Алина снова нахмурилась, а потом произнесла с оттенком неуверенности в голосе:
– Не знаю... Когда я увидела пыльную тучу над горизонтом, то сразу поняла, что пора уносить ноги. Не могу объяснить, почему я так решила. Обычные марсианские бури достаточно безобидны, но тут... Совершенно сумасшедший напор, абсолютно несвойственный жиденькой атмосфере. И летящие во все стороны камни... А уж когда выползли эти кучевые облака, никаких сомнений вообще не осталось. Стало так страшно, как никогда в жизни. Я рванула оттуда на полной скорости и все равно не успела. Помню, квадроцикл подняло вверх, а затем с силой швырнуло... не могу даже сказать, куда. Меня вырвало из кресла и понесло прямо на камни...
Девушка вдруг замолчала, поджав свои прелестные губы. Ожившие воспоминания явно не были из разряда приятных. Фрэд терпеливо ожидал продолжения.
– А дальше все произошло, словно во сне. Неуправляемое падение неожиданно прекратилось, и я почувствовала, что зависла всего в паре метров над поверхностью в полной неподвижности... Представляешь, просто остановилась! И камни вокруг меня... и песчаные струи... Все-все, словно стоп-кадр на мониторе... Ты мне не веришь?
– Почему же, – заверил ее Фрэд. – Ты даже не представляешь, во что еще нам с тобой предстоит поверить. Продолжай.
– А, собственно, все. Наваждение внезапно исчезло. Я увидела под собой какую-то зеркальную лужу и упала прямо на нее. И тут же сверху обрушился целый холм из песка и камней. Больше ничего не помню.
Фрэд задумчиво смотрел на нее.
Снова поджатые губы и испуганный взгляд огромных бездонных глаз. Алина выглядела так, словно только что заново пережила весь этот ужас.
– Этого достаточно, – сказал он. – Примерно так твою историю я и представлял. Чтобы откопать тебя, пришлось основательно потрудиться.
Девушка неожиданно очнулась и взглянула на него в упор. Так, будто увидела впервые.
– Что же получается? Это ты спас меня? – вдруг спросила она. Фрэд скромно отвел глаза в сторону. – Ну, конечно... кто же еще. Откопал, а потом принес, значит, сюда, раздел и спать уложил... Ведь это же ты был заботливым папочкой?
Он снова почувствовал, как щеки начинают гореть. Нехорошо. Она и в самом деле может подумать, что он в чем-то перед ней виноват.
– Извини, – произнес он оправдывающимся тоном. Получилось непроизвольно, он не хотел. – Но мне необходимо было убедиться, что буря не нанесла никаких телесных повреждений. А сама ты рассказать ничего не могла по причине глубокого обморока... Вот так.
Он осторожно поднял на нее глаза и вдруг обнаружил, что девушка едва заметно ухмыляется одними уголками прекрасно очерченных губ.
– Ладно, – наконец, сжалилась она. – Успокойся. Я не в претензии. Более того, я действительно благодарна за все, что ты для меня сделал. Не то, что эти... «коллеги». А теперь, может быть все-таки расскажешь, что тебе известно? Если ты у нас такой всезнающий? Давай, объясняй, с какой такой стати я устроила безумные утренние полеты... хм... во сне и наяву?
Фрэд слегка откашлялся в кулак, глядя на нее исподлобья, а потом произнес:
– Конечно. Сейчас я все объясню. Только один вопрос: насколько хорошо ты знаешь историю освоения Дальнего Внеземелья?
Алина презрительно фыркнула:
– Вообще не знаю. В школе нам рассказывали в основном о Земле. Причем, о древней. Ну, там Колумб, Магеллан... этот, македонский... Александр, кажется? Или нет... наверное, Цезарь. Да-а, а еще Антоний и Клеопатра, это я в кино видела, вот... А в институте вообще ничего не преподавали, кроме специальных предметов. Так что, извини...
Она развела руками.
– Понятно. Признаться, ты меня не удивила. В русле, как говорится, современных тенденций в политике и образовании. Что ж, в таком случае начать придется издалека. Готова?
