— Лучше предупредить предательссство, чем потом потерепеть из-сса него поражение, — упрямо заявил Змей. — А ты ссслишком доверяешь окружающим…
— Есссли я не буду доверять рыцссарям, то я вообще никому не буду доверять, — спокойно сказал Гарри. И добавил как бы между прочим: — Осссобенно тебе.
Змей дернул кончиком хвоста, но промолчал: доверие между ними было очень и очень странным и держалось, пожалуй, лишь на том, что Гарри-из-будущего некогда выбрал союзничество. И даже теперь, после его ухода, Гарри продолжал сохранять те ниточки, что соткал Гарри-из-будущего, как будто стремясь тем самым удержать возле себя тень своего будущего «я». Змей не понимал это теплой привязанности, не понимал, как можно было позволить себе такую слабость… Оставаясь одним из осколков души Тома Риддла, он, тем не менее, вовсе не воспринимал Волдеморта чем-то родным или дорогим, напротив, он всеми силами стремился поспособствовать его скорейшему уничтожению. Нет, он однозначно не понимал привязанности Гарри к Гарри-из-будущего.
— Ты ссслишком наивен, — удрученно констатировал Змей, сползая с теплой шеи на прохладную спинку кресла.
Гарри одарил его сердитым взглядом:
— А ты ссслишком уж подозрителен. — Бросил заклинание, чтобы узнать, который час. — Мне уже пора уходить. И не пугай Каори: она змей до ужассса боится.
— Ссснова вернешьссся за полночь? — невинно поинтересовался Змей, поуютнее устраиваясь на спинке кресла. Давать обещания он не собирался: и так слишком мало развлечений, чтобы отказывать себе и в этом.
— Не зсснаю… — Гарри вздохнул, устало потер лицо руками. — Наверно, да. Нужно зссакончить приготовления до конца этой недели. Боюсссь, Волдеморт не будет тянуть.
— А ты уверен, что сссумеешь убрать Метки без вреда для сссебя? — на этот раз в тоне Змея прорезались нотки ненаигранного беспокойства.
— Я же не один буду этим заниматься, — с усмешкой напомнил Гарри. Он отступил на пару шагов, растворяясь в тени.
Змей прикрыл глаза, чутко прислушиваясь к происходящему в доме: он отнюдь не разделял такого радужного оптимизма, ибо был уверен, что Метка доставит проблем гораздо больше, чем они могут предположить.
* * *
Гарри выступил из тени, привычным движением накидывая на голову капюшон. Густая чернота скрыла его лицо, и немногочисленные припозднившиеся сотрудники Отдела Тайн не могли узнать его.
Гарри прошел через Зал Времени, мимолетно улыбнувшись при взгляде на золотой экспериментальный Хроноворот; миновал комнату с двенадцатью дверьми и шагнул за колышущееся марево защитного полотна. Чувство, будто в тело на долю мгновения не больно впились тысячи теплых иголочек.
— Гарри, ну наконец-то! — с облегчением воскликнул Дэн, выходя к нему навстречу. — Ты поздно, я уж испугался, не случилось ли чего!
— Немного не уложился по времени, — извиняясь, улыбнулся Гарри. — Я не думал, что вампиры и в самом деле настолько помешаны на церемониале.
Дэн сочувствующе усмехнулся:
— Ты ведь Князь, без этого теперь не обойтись.
— Радует, что не все такие педанты, — пробормотал Гарри.
Они прошли через округлую белую комнату со стенами настолько гладкими, словно океанские волны тысячелетиями стачивали и сглаживали их.
— Хоук уже ушел, но поручил мне показать тебе разработки по путешествиям во времени, — сообщил Дэн, легонько постучав палочкой по двери. Она быстро, бесшумно отворилась, открывая очередную комнату.
Гарри невольно затаил дыхание: именно здесь, в этих стенах в будущем, которого уже нет, Гарри-из-будущего и работал. Наверно, и в прошлое он уходил отсюда же…
Светлая просторная комната, в центре ее стоял массивный — каменный, вроде бы, — стол, вдоль стен расставлены многочисленные стеллажи с какими-то странными приборами: некоторые похожи на те, что есть в кабинете Дамблдора, а иные настолько причудливой формы, что Гарри и представить себе не мог существование подобного. Под высоким потолком застыли волшебные огоньки, освещающие комнату неожиданно теплым ярким светом.
Кроме них в комнате были еще двое Невыразимцев — тоже ученые, судя по их лиловым мантиям. Уже довольно немолодые: по прикидке Гарри, лет шестидесяти. Хотя для волшебников это все-таки не возраст. Они обменялись с Дэном короткими кивками и вышли, одарив Гарри внимательными взглядами. Он уже не в первый раз мысленно вознес хвалу Мерлину, что благодаря Тьме его лица не увидеть даже с помощью заклинаний и чар.
— Смотри, это и есть Свитки Мерлина, — негромкий голос Дэна привлек внимание Гарри.
Свитки на самом деле оказались книгой — очень древней на вид, с потрепанными по уголкам желтоватыми страницами. Ничем не примечательная на первый взгляд, но Гарри почти содрогнулся: настолько ощутимо от нее веяло магией. Он трепетно провел пальцами по корешку, ощутив приятное теплое покалывание — книга словно приветствовала его.
— Удивительно, — охрипшим голосом пробормотал Гарри, с сожалением убирая руку.
— Мы расшифровали уже около половины! — возбужденно заговорил Дэн, не сводя с книги горящего взгляда. — Ты себе не представляешь, какое это сокровище! Столько косвенных подтверждений теории о стихийной природе магии… Это величайшая находка последних столетий!
— Еще бы, — усмехнулся Гарри. — Не будь Свитков Мерлина, все было бы по-другому, верно?
Дэн застыл на мгновение, а потом кивнул и произнес уже спокойным тоном:
— Да… Да, все действительно было бы по-другому. Лучше ль, хуже ль, но совсем-совсем не так, как сейчас. Хотя… — взгляд его стал задумчивым, — Гарри однажды обмолвился, что сама магия вела его в прошлое. Может ли быть все случившееся предначертанным? Может ли быть так, что столкновение с Бездной — это катарсис, очищение нашего мира от пережитков прошлого? — Дэн перевел дух и продолжил гораздо тише — взволнованным шепотом: — Порой мне кажется, что магия разумна, а это мы настолько примитивны, что не можем понять ее!
— Мне тоже, — прошептал Гарри, прикрыв глаза.
* * *
Это было затишье перед бурей. Перед бурей экзаменов.
Школьники с остервенением вгрызались в гранит науки, рискуя переломать себе зубы и перепортить все нервы. В ход шли любые средства: от зелий, которые особо смелые решались варить прямо в своих спальнях, до чудодейственных батончиков, от одного упоминания о которых Эшли перекашивало.
Гермиона силой усадила за учебники Рона и Невилла, перед этим конфисковав у них внушительные запасы «мозгоактивного порошка». Рон остро сожалел, что не смог уйти из Хогвартса вслед за Гарри, потому что тогда Гермиона капала бы на мозги только раз или два в день, а не круглые сутки…
Два месяца с момента ухода Гарри пролетели очень — даже слишком — быстро. Директор Дамблдор резко осунулся и постарел, но Рон ни капельки не жалел его, а втайне злорадствовал: поделом за то, что так обошелся с Гарри! Члены Ордена Феникса по-прежнему дежурили в Хогвартсе, и их ставшее почти привычным присутствие оставляло неприятный осадок в душах школьников и преподавателей: совсем не вязались мрачные, сосредоточенные лица с радостным словом «победа!»… Но и верить в то, что Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть снова может вернуться, никто не хотел: от одних лишь воспоминаний о его странной, чуждой магии становилось неуютно и холодно даже в самый теплый солнечный день.
Экзамены СОВ подкрались неожиданно. А то, что первыми сдавались зелья, и подавно не поднимало боевой дух студентов. Последние часы перед знаменательным событием для многих вообще прошли как в тумане. Гермиона перенервничала настолько, что умудрилась из Штаба попасть не к Эшли, а прямиком в класс зельеделия, который, по счастью, был еще пуст. Невилл с утра носил с собой горшок с Мимбулус Мимблтония, уверяя всех, что кактус принесет ему удачу. Рон тайком от Гермионы раздобыл очередное чудодейственное средство, но в последний момент его отобрала Эшли, возникшая будто из-под земли. Она еще и сняла с Гриффиндора пять баллов, хотя раньше только начисляла их.
К моменту начала собственно экзамена нервы у всех были на пределе.
Большой Зал казался как никогда угрюмым и негостеприимным, наколдованные парты — высокими, лавки — жесткими и неудобными. Снейп, закутанный в неизменную черную мантию, еще больше напоминал летучую мышь в спячке. И даже Эшли, обыкновенно освежавшая строгую ученическую мантию ярким шарфиком или брошью с переливающимися камушками, в этот раз изменила своей жизнерадостной привычке. Правда, волосы она забрала веселенькой заколкой с висюльками, которые блестели в солнечных лучах, настраивая на позитивный лад.
Четыре члена Министерской Комиссии разместились за длинным столом, который поставили вместо преподавательского обеденного. Снейп, к облегчению многих, покинул Зал к началу экзамена, а вот Эшли прислонилась к стене, корча рожицы особо взволнованным студентам.
