Чонгук против воли обернулся к ней, размазываясь взглядом по её безразмерной кожаной куртке и невообразимо огромным берцам, которые выглядели слегка комично, учитывая комплекцию, рост и зубочистки, вместо ног.
— Мун Ён, мы, блин, живем на планете Земля с населением в семь миллиардов человек. Уверена, что твой Джин Хо такой уж незаменимый? — она легко взобралась на крыльцо, бренча заклепками на куртке и поправляя пепельные волосы. Поправка: пепельные волосы с отливом в сиреневый. — Так, ещё хоть один самоуничижительный вброс от тебя, и я кладу трубку, поняла?
Чонгук зашипел, потому что пряжка её куртки неприятно задела ладонь, оставляя там красный след. Он нехотя оторвал сигарету от губ, оставляя на размокшем фильтре слой кожицы, и принялся кое-как растирать ладонь — Гос-с-с-поди, как же он, блять, устал.
— АЙЩ! — возмущение Чонгука вырвалось наружу, показывая свои зубы. Он вообще сейчас весь был, как пороховая бочка — только поднеси фитиль к огню и полыхать будет мощно, красочно и долго, сжигая дотла всё живое в радиусе пары километров. — Тебе глаза для красоты даны или да?
Девчонка развернулась на пятках, долбя своей пряжкой уже по костяшкам его пальцев, моргнула пару раз быстро-быстро, словно не понимала чего от неё хотят. А Чонгук заметил её черные глаза, белую, как у трупа, кожу и тонкую шею, с замкнутым на ней чокером, за который до зуда в пальцах хотелось потянуть и душить очень медленно, потому что он устал.
— Ой, простите пожалуйста, — отрывая мобильник от уха, произнесла девчонка и согнулась вся в поклоне, от которого ни разу не легче, но от чего-то очень приятно и на губах какая-то ехидная и злая улыбка. — Я вас не заметила.
Ей хватило пары секунд, чтобы вернуть телефон на прежнее место и что-то бодро затараторить, а потом скользнуть в магазин. Чонгук не моргая смотрел в пустое пространство, где она только что стояла, и дышал тяжело, сдавленно. В горле почему-то резко пересохло. Ему впору забыть её сразу же, ещё до того, как устроится в убаюкивающе теплом салоне автомобиля, но он почему-то не забывает.
Через пару дней он отругает себя за это, потому что, видит бог, лучше бы он её забыл, а ещё лучше — никогда бы её не встречал.
***
Развалившись на диване в гостиной, Намджун довольно улыбался и едва не мурлыкал от рук Дохи в его волосах. Но даже эта сладкая пытка не позволила ему пропустить мелкого, влетевшего в дом на сверхзвуковой.
— Быстро ты, — тормознул его Намджун.
— И где она или это он? — на звуки в гостиной выскочил Хосок, у которого из щелей так и перло любопытство. — В чьей форме? Нам вот для коллекции только енота или лисы не хватает, скажи, что твой хотя бы отдаленно кого-то из них напоминает?
Чонгук смотрел на старших, сжимая губы в тонкую линию, и думал о своих шансах на то, чтоб отделаться малой кровью. В проеме появился сонный Юнги, мазнул по нему оценивающим взглядом и заключил:
— Не появился твой фамильяр, да?
И если до этого у него были хотя бы минимальные шансы, то сейчас и они испарились в воздухе — теперь точно неделю ржать над ним будут. Капризное чучело, а не фамильяр у него, и в его же интересах не попадаться на глаза Чонгуку: он его сожрет и не подавится, ибо нефиг.
Хосок громко прыснул смехом. Намджун приподнялся на локтях и со снисходительной улыбкой оглядел Чона, а потом произнес с целью успокоить:
— Не парься, Чонгука, Тэхён за своим месяц носился, пока не выяснилось, что это бариста, которая ему сердечки на стаканчиках с латте рисовала.
Легче и спокойнее ему логично не стало, потому что перспектива разглядывать в каждом прохожем своего фамильяра ему совсем не улыбалась. Да и кофе в какой-то конкретной кофейне он не пил, всегда выбирал ту, что по пути к пункту назначения. Он раздраженно носом выдохнул и упал в мягкое кресло, блаженно вытягивая ноги.
— Не очень-то мне и нужен этот ваш фамильяр. Двадцать один год без него обходился и еще столько же проживу.
— Это ты сейчас так говоришь, — снисходительно протянул Хосок, ероша чужие отросшие пряди черных волос. — Но поверь — без фамильяра нельзя.
— Льзя! — заупрямился Чонгук, брови напряженно выгнулись, и парень оплавил щеку до пёсьего оскала. — А если я привяжусь к нему, а он потом помрет, потому что мне предсказано взойти на трон, потеряв самое дорогое?
— Тогда тебе тем более нужен фамильяр, — и снова снисходительный тон Хосока, будто тот пытался объяснить пятилетке очевидные вещи на пальцах, а потом сдался, мол «подрастешь — поймешь, малец». — Иначе не станешь главой Клана, потому что терять будет нечего.
— Какая гуманность! — сморщил нос Чонгук, старательно транслируя страшим, что разговор за сим закончен.
Намджун благосклонно отмахнулся и вернулся к Дохи и её волшебным пальцам, Хосок ещё разок взъерошил Чонгучьи волосы, прежде чем уйти на кухню. И только Юнги, все это время молча подпиравший деревянный косяк, сверлил взглядом дырку в его переносице. Прежде чем обратно скрыться в своей комнате, Юнги, который никогда до этого не проявлял способностей к ясновидению, внезапно и многозначительно бросил предсказание на журнальный столик гостиной:
— Следующий день рождения отметишь, как глава Клана.
Чонгук закатил глаза, резко толкнул носком ботинка столик и подумал тоскливо — Утро у него до того прекрасное выдалось, что хотелось только блевать.
***
На университетской парковке шумно и многолюдно, Чонгуку очень не нравилось. Он вообще до сих пор не мог понять смысл своего обучения в университете, насколько он знал — в Клане Магов диплом о высшем образование разве что в качестве подставки под кружку может служить, но старшие настаивали. Аргументация у них была непробиваемая: «Сначала обычный университет, а потом в магическую Академию, как в аспирантуру — для закрепления. Так у нас заведено, Чонгук». И спорить с этим было сложно, мягко говоря, потому что всех заставляли, и никто не собирался делать исключение для будущего главы Клана.
— Я думал, твой фамильяр тебя убил, — ухмыльнулся Тэхён, поправляя свои волосы свободной рукой, на другой, словно мартышка, повисла маленькая Суён.
— Фу, какой ты грубиян, — пискнула девушка, театрально надув губы и ударив парня локтем в ребра. — Сколько можно тебя учить, Тэ, что мы — фамильяры — дружелюбные и милые, к нам просто нужно найти подход.
Тэхён лишь многозначительно фыркнул, вступая в словесную перепалку с девушкой, пока Чонгук скользил взглядом по студентам, стремящимся к знаниям. Вдруг на секунду ему показалось, что он увидел, въевшуюся в память до боли, знакомую кожаную куртку и копну пепельных волос с отливом в сиреневый. Он дернул головой, убирая с глаз волосы, и снова посмотрел в ту точку, где уже никого не было.
«Ну вот, приехали, уже случайные девицы мерещатся» — Чонгук отвесил себе ментальную оплеуху и двинулся за Тэхёном с Суён в университетский корпус.
В аудиторию он зашел последним, а свободное место оставалось лишь в правом ряду за партой возле стены, где кто-то уже сгорбившись дремал, ковыряя носом стол. Чонгук, не заботясь о ближнем, с шумом уселся на стул, на что его сосед протяжно и сердито выругался и через силу поднялся.
Стоило парню взглянуть на свой будильник в человеческом обличье, как хмурость на лице сменилась и расплылась в добродушную улыбку.
— Чонгука-а-а, не ожидал, что так быстро отыщу тебя тут.
— Что ты здесь делаешь, Чимин? — едва скрывая раздражение, спросил Чон.
— Как что? Я же сказал — тебя искал.
Чонгук долго молчал. Он вообще очень хорошо умел молчать, потому что знал — люди от этого нервничают. Но только не Пак Чимин, который продолжал лениво улыбаться и упрямо смотреть ему в глаза. В конце концов, именно он знал Чонгука лучше всех остальных.
Друзья с раннего детства, вместе под стол пешком ходили, вместе дрались со старшими братьями по Клану за сладости, вместе огребали от старейшин за очередную проказу. Пока однажды любимый и самый классный хён — Пак Чимин — молча не собрал свои вещи и не свалил в Пусан, оставив коротенькую записку: «Так будет лучше для тебя». Но лучше ему не было, тринадцатилетний мальчишка скучал по своему другу, искал его, пытался связаться с ним, но безуспешно. Это уже потом Чонгук узнал, что самый классный хён тоже претендовал на место главы Клана, и единственной преградой был он сам. Тогда-то старейшины и приняли решение разъединить претендентов, чтобы в нужное время они схлестнулись в схватке и один смог убить второго без угрызений совести.
