«Хм… пожалуй, надо будет добавить в свою «программу спасения» пропаганду контрацептивов и налог на чрезмерное количество детей. И строгое наказание для умников, сбагривающих своих чад в рабство или ещё куда. Про школы для подготовки разносторонних специалистов из сирот забывать тоже не стоит, — делаю себе мысленную заметку. — Повышение среднего образовательного уровня, особенно у женщин, само по себе замедляет рост населения, как и урбанизация. На Земле это даже к депопуляции в развитых странах привело. С другой стороны, в крестьянском обществе дети традиционно служат источником бесплатной рабочей силы в настоящем, и своеобразным «пенсионным обеспечением» родителей в будущем. То есть сначала придётся разбираться с этим», — дополняю мысленную пометку новыми выводами.
И недовольно выдыхаю, услышав звук открывающейся двери, а затем приближающиеся шаги.
«Даже здесь покоя не дают!»
— О чём мечтаешь, твоя злобность? — встав по правую руку, чуть гундосым голосом спросил подошедший сзади Кей.
— Да так, о глупостях. И о том, чтобы меня не беспокоили. Или ты чего-то хотел? Ты же у нас смертельно обижен за сломанный нос, нет? — с долей насмешки уточняю у «невинно пострадавшего» в тренировочном бою шутника.
— Ни капли сочувствия и раскаяния к избитому другу, — парень сокрушённо покачал головой. — Ай-ай-ай, Куроме-чи, как можно быть такой злой?
— Как можно быть таким раздолбаем, — передразниваю я. — Хватит уже паясничать, если хочешь поболтать — иди к кому-нибудь другому. А насчёт носа… я ведь уже сказала, что ты сам нарвался на ударотерапию. Да и я не подгадывала случая специально: высунулся и пропустил удар — значит, сам виноват.
— Да-да, совсем не специально! — Кей нагло проигнорировал посыл первой части реплики. — И гранаты ты тоже не специально кидала, подруга? — ехидно осведомился он.
— Гранаты по условиям боя были разрешены, — сдерживать растущую злость внутри становилось всё сложнее. — Я не виновата, что их никто не использовал. А я, между прочим, специально выбивала тренировочные хлопушки у Маркуса, чтобы вы выработали методы противодействия и использования! Тем более что вы победили, и мне тоже неплохо досталось по рёбрам. Поэтому хватит раздражать меня своим нытьём. Говори, что нужно — или уходи.
— Скорбишь по нему? — вновь «не услышав» попытку себя выпроводить, сочувственно поинтересовался сокомандник. — Вы ведь в последнее время так сблизились с главой… прямо как парочка.
— Че-его?! — закашлявшись своим напитком, возмущённо поворачиваюсь к юмористу, которому вчерашнего сломанного носа, очевидно, показалось мало.
— Ха-ха-ха! Видела бы ты своё лицо, Куроме-чи! — хлопая себя ладонью по бедру, захохотал брюнет. — Ай, не могу, ха-ха!
Это стало последней каплей, которая переполнила чашу моего спокойствия.
«Убью гада!»
Мизинец и безымянный палец прижимают горячий кусочек золота к ладони, а с направленных в сторону остряка среднего и указательного в быстром темпе слетают несколько энергетических бубликов.
За минувшее время удалось не только придумать защиту, дестабилизирующую слабые энергетические атаки, но и ускорить полёт собственных нематериальных снарядов. Вернее, не совсем ускорить, а научиться применять на них поле ускорения — так же, как делают ганфайтеры и прочие стрелки. Ганфайтер из меня, конечно, плохонький, но бублики и так состоят из моей энергии, так что, немного её переконфигурировав, удалось достичь коэффициента ускорения почти в четверть от телесного. Правда, чтобы ускорить снаряды, приходится ускорять и тело, а множитель 0.22 делает относительную скорость полёта снаряда сопоставимой со скоростью бега разогнавшегося в такое же количество раз одарённого… но это намного, намного лучше, чем былые и позорные пятьдесят метров в секунду. Увы, поражающая сила осталась на таком же грустном уровне. Но для приведения Кея в чувство хватит и этого. Наверное.
Если что, добавлю ногами.
Четверть от моего почти максимального ускорения — достаточно значительная величина, а малая дистанция и ограниченное пространство спины небесного ската не позволили сманеврировать, поэтому два снаряда улетели в сторону, перекрывая манёвр, а третий вписался аккурат в живот любителя «очень смешно» пошутить над главой группы.
— Ы-ых… — согнулся Кей, скривив лицо в болезненной гримасе. — Куроме, полюби тебя тентакли, ты меня убить решила? А если бы я упал?!
— Будто это тебя убьёт, — произношу, с довольным видом сдувая с пальцев несуществующий дымок. — И я предупреждала тебя насчёт шуточек. Много, много раз. Или ты хочешь добавки после приземления? Так что хватит притворяться. Кто вчера смеялся, что мои смертобублики только щиплются?
Кей что-то невнятно пробурчал о злобных фуриях, которых тёмные боги послали ему в команду — не иначе, как за грехи беспутных предков. И о том, что он больше ни за что на свете не станет слушать Акиру, которой-де показалось, что Куроме грустит в одиночестве и её нужно расшевелить.
«Ага! Бесить меня ему тоже Акира сказала!» — с сарказмом прозвучало в голове.
Однако, если судить по мимике, движениям и эмоциональному фону, товарищ не просто гримасничал, а действительно испытывал боль, пусть и вовсе не такую сильную, как пытался показать.
«Интересно», — злоба приутихла ещё немного, разбавленная любопытством.
— Вот, смотри, — распахнув куртку и расстегнув рубашку на животе, парень продемонстрировал налившееся тёмно-багровым пятно. — Жжётся! — он потёр покрасневшую кожу. — Нафига было обманывать, что умеешь пускать только бесполезные щипалки?
— Я не врала, — задумчиво произношу, развернувшись на стуле и переводя взгляд с зажатого в ладони кусочка энергоактивного золота на живот Кея. — Что ж, радуйся: ты сумел помочь мне раскрыть способ усиления этой способности. Поэтому тебе не грозит отведать моего вразумляющего пинка после приземления, — с нотками задумчивости произношу я, оценив открывшиеся виды.
Золото из левой руки и продолжающая испускать ароматный пар кружка из правой отправляются на прикреплённую к стулу полку, под бок к термосу с остальным какао.
— И не застёгивайся пока. Лучше подойди поближе, хочу внимательнее посмотреть на твой живот, — злость на любителя подкалывать и провоцировать товарищей и посторонних окончательно выветрилась из головы, сменившись исследовательским азартом.
— Вай-вай, сестрёнка! Неужели ты наконец-то осознала моё великолепие и захотела прикоснуться к прекрасному? — парень демонстративно напряг кубики пресса, показывая, что, а вернее, кого он подразумевает под этим словом, и с усмешкой шагнул навстречу. — Только будь со мной нежной. Я люблю девичью ласку, знаешь ли!
— И перед этим человеком я хотела извиниться. Просто помолчи, Кей, пожалуйста, иначе я тебя точно уроню вниз пинком, — вздох. — Или хотя бы заткни фонтан своего сомнительного остроумия и говори по делу.
— Ай-ай, подруга, быть такой миленькой и хмурой — это незаконно! Кей Ли-сама просто обязан тебя развеселить! — поймав недобрый взгляд, он всё же сбавил обороты. — Ладно-ладно, умерь свою жажду убийства — выставив руки в притворном испуге, зачастил парень. — Не надо меня сбрасывать! И просто пинать не надо. И извиняться тоже. Ты же меня знаешь? Сначала пошучу, потом получу, а после подумаю, ха-ха. Ха. Ха.
Юморист взлохматил волосы и добавил уже более серьёзным тоном:
— А главу на самом деле жалко. Только он стал нормальным, как эти революционные уроды его взорвали. Хоть бы новый тоже нормальный оказался!
— Угу. Галахад вроде адекватный, — «И он мой агент», — добавляю уже мысленно. — Становись серьёзнее, Кей. У нас не обычная миссия, а, считай, официальная демонстрация флага, без которой второй слой задания не сработает. И если ты её сорвёшь так же, как вышло с лабораторией алхимика… я тебе гарантирую: вместо работы в поле будешь составлять отчёты. За всю группу. Всегда.
— Нет! Только не это, ваша офицерская злобность! Буду послушен и исполнителен, как потомственный сапог из рода сапогов, ваша офицерская злобность!
