— Зря ты так. Разве мы не одна команда? Мастер Тано, скажи ей хоть…
Инженер осёкся. Осока Тано не слышала их разговора. Она крепко спала, сидя в пилотском кресле и подложив под подбородок сцеплённые руки. Почему-то сейчас ей снилась планета Мэридун, такая, какой Осока запомнила её когда-то, и какой она давно уже не была. Бесконечные травяные холмы, исполинские деревья с гигантскими жёсткими плодами, вьющиеся среди холмов Дороги Великанов, сдвоенные, словно колеи огромных колесниц. Уходящее за горизонт светило, первые огоньки звёзд на темнеющем небе. Путь вслед за солнцем, подумала она. И в тот миг, когда она увидела чётко каждую травинку, каждый камешек уходящей вдаль дороги, чей-то голос тихо сказал ей:
— Нам ещё рано уходить на покой, не так ли, джедай?
Мечтаем каждый о своём,
Но объявляется подъём,
Когда казарме снятся сны.
Капрал командует "Вперёд",
А сам, конечно, отстаёт
И на войне, и без войны…
В. Макаров
Если юноша "росту высокого, сложения крепкого" и при этом не учится на образованного человека, в имперские времена ему одна дорога – в Корпус штурмовиков. А там уж как повезёт, ведь армейское начальство испокон веков не жаловало слишком умных… Действие происходит одновременно с "Предвестниками зари", 7-6 ДБЯ.
Гудок побудки нельзя спутать ни с чем, он способен разбудить мёртвого, даже если слышишь его сто первый раз. Более жуткий звук – только у сирены боевой тревоги. Ещё не успели смолкнуть последние отзвуки от стен, а КТ-88-1313 уже вылетел из койки и принялся натягивать чёрный поддоспешник. На это нормативом отводилось тридцать секунд, и он почти уложился. На ходу дозастёгиваясь, 1313 вылетел в широкий продольный проход, с незапамятных времён именуемый "взлёткой", где практически построились все четыре роты их батальона. Втиснувшись в строй, он занял своё место за две секунды до того, как прозвучал усиленный вокодером голос мастер-чиф-сержант-мажора Урблица, проще говоря – главного сержанта-инструктора их учебного батальона:
— Смирна-а!!
Строй вздохнул, колыхнулся, как один человек, и замер.
— Сегодня, сал-лаги, у вас ещё один неудачный день, — начал с дежурной и приевшейся уже шутки Урблиц. Впрочем, тут же добавил нечто новенькое: — Не побоюсь ошибиться, самый неудачный на текущий момент. Сдаём упражнение номер четырнадцать. Имперский штурмовик, как не знают только полные болваны, обязан стрелять, как егерь, и бегать, как курьер. Однако! — воздетый палец должен был обратить на следующие слова особое внимание: — Штурмовик должен делать это вместе. Вот и посмотрим, кто, что и насколько.
По строю пролетел едва слышный шорох. Кросс со стрельбой за последние два месяца батальон бегал четырежды, и каждый раз требования ужесточались. Какую планку между "удом" и "неудом" начальство поставит в этот раз, новобранцы могли только гадать.
— Повторяю, — Урблиц поправил микрофон, и голос его грозно взревел, — это зачёт, а не что-нибудь там. Кто сдаст, получит первое поощрение, а именно: будет допущен к следующему зачёту! Кто не сдаст… — главный сержант-инструктор сделал театральную паузу.
Кое-кто из новобранцев с надеждой затаил дыхание. Насладившись их видом, Урблиц продолжил:
— Не рассчитывайте, что полетите домой, к маме и папе! Империя и так на вас, недоумков, потратилась. В начале прибытия сюда вам обещали, что будут дрючить, пока не кончите? Обещали. И вы у меня кончите! Но доживать до повторных зачётов будете в казармах дисциплинарного батальона. Всем всё доступно, или кому-то повторить на бинарном?
Отпустив эту обычную тупую остроту, Урблиц подал команду взводным сержантам-инструк-торам "на усмотрение". Те, выскочив из строя, разогнали новобранцев по "основным учебным местам", как в казарме именовались умывальники и места отхожие. На всех их, естественно, не хватало, а такой вопиющий "дисорднунг", как живые очереди, нехотя допускался лишь вечером, перед отбоем. Утром всё делалось по команде, первая рота там, вторая здесь, третья и четвёртая на исходных.
КТ-88-1313 в который раз подумал, что блистательная армейская организационная тупость ходит рука об руку с блистательным же солдатским остроумием. Чин главного батальонного сержанта-инструктора недаром сокращают до "мисчифа": явился в казарму – жди беды. Вот как сегодня.
— Слышь, — толкнул его в бок сосед по койке снизу, КТ-88-1291. — Младший инструктор Бадстад сказал, про дисблок – это не пустое "бу", реально переселят, кто не сдаст зачёт.
— Ясен хвост, куда ж тогда следующий призыв селить? — пожал плечами 1313.
— Короче, сдавать надо с первого раза.
— Само собой.
— Вы о чём? — вклинился, как всегда, в разговор, КТ-88-1322, неплохой парень, хотя и с особенностями. Ну, а кто тут без особенностей? Конечно, все люди, все человеки, но планеты разные, разные и обычаи. По национальности 1322 был кореллианец, а родился на Орд Мантелле, поэтому говорил исключительно на базик, и половину разговоров ему приходилось пересказывать, чтобы не хлопал глазами, как ришии.
— Да вот, мне опять объясняют очевидные вещи, — махнул рукой 1313. — Говорит, что надо сдавать зачёты с первого раза и валить в линейный полк.
— А, ну, это-то да, это и эопи понятно. Но, знаешь… если ты снова попадёшь в мою мишень вместо своей, рискуешь остаться здесь.
— А если нет, тогда рискуешь ты, — хохотнул 1313.
— Что-нибудь-то я попаду в любом случае. Не первый день.
— Эй, сыны греха, вы хотите остаться грязными?? — рявкнул на них темп-капрал КТ-88-1277.
— После кросса десять кликов все снова станут одинаковыми, и мытые, и немытые, — философски заметил 1313. — Хочешь – лезь в освежитель сейчас, а мы уж после зачёта.
— Сборище полуидиотов, — проворчал темп-капрал.
— Что ж поделать, в нашем отделении полный идиот только один, — съязвил 1313. Временного капрала перекосило, однако, связываться не стал – это ведь значило признать себя тем самым полным идиотом.
Пауза на естественные надобности окончилась предсказуемо-внезапно, и, как, видимо, и задумывалось, опять нашлись те, кто ничего не успел. Вопли взводных сержантов потребовали от всех срочно построиться, чтобы бежать на завтрак. Именно бежать, так было заведено, хотя залы для приёма пищи располагались тут же в центре крестообразного комплекса казарм учебной бригады. А чтобы новобранцы не сомневались, что передвигаются именно бегом, две или три минуты их заставляли делать это на месте. 1291, на гражданке слывший большим любителем истории, подобрал забавную аналогию. Когда не было ещё репульсоров, допотопные летающие машины прогревали таким образом на старте реактивные двигатели, потом отпускали тормоза и взлетали. Когда он рассказал это в присутствии сержанта-инструктора Кресесса, тот подозрительно на него посмотрел и спросил:
— Рядовой 1291, Вы, что, умный, что ли?
Больше 1291 светить интеллектом не рисковал.
Кормили их как положено, то есть, едой это назвать было нельзя, только "приёмом пищи". Утром отведённых двадцати минут обычно не хватало: слюны во рту ещё нет, а вид и запах "угощения" никак не способствовали её выделению, поэтому "боепитание для органических единиц" проглатывали через силу, давясь и проталкивая с помощью воды – хорошо хоть это не возбранялось. В столовке на завтраке присутствовали и офицеры, они прохаживались с суровым видом между рядами столов. Сейчас новобранцы уже достаточно хорошо отличали их друг от друга, не то что в начале. Большинство командиров и многие инструкторы в бригаде были клонами, то есть, различались лишь стрижками и – кое-кто – татуировками. Сержанты острили, это хорошая тренировка, приучает опознавать сослуживцев в броне и шлеме без помощи индикаторных очков. Лейтенанты следили за тем, чтобы каждый новобранец впихнул в себя достаточное количество пищи, позволяющее не упасть от истощения во время занятий. Контроль уже особо не требовался, все и так знали, что калории ох как понадобятся. А вот в первые недели, после маминых пирогов и благословенной университетской столовой – случались и обмороки. 1313 тихонько вздохнул: подумать только, когда-то он считал, что продукты в столовую университета поставляют не самого лучшего качества, а автоповара настроены отвратительно. Сюда бы сейчас эту жрачку!
Приём пищи закончить, бегом в казарму, и новая команда – надеть броню и выходить строиться. В блоке послышались характерные звуки, похожие на те, что издают от соударения пластиковые контейнеры. Норматив отводил на надевание и проверку бронекостюма две минуты, и в первые недели казалось, что это нереально, пока один из инструкторов не показал, как можно одеться меньше чем за минуту. Новобранцам до него и по сей день было далеко, тем не менее, в норматив научились укладываться все. 1313 защёлкнул последние замки, нахлобучил шлем, включил его. Чехарда цветных пятен в очках при загрузке вызывала головокружение, а у кого-то и тошноту, поэтому глаза он закрыл, стоя столбом до того момента, как в наушниках не прозвучал сдвоенный писк сигнала готовности. Вот теперь другое дело! Тест системы отображения, дыхательной, связи… Выполнено. На своём месте в строю 1313 оказался одним из первых, через несколько секунд вокруг него, как ячейки, стали собираться остальные. В броне они выглядели одинаково и безлико, штурмовиков ведь недаром подбирают по росту плюс-минус три сантиметра от стандартного, а по комплекции все становились более или менее одинаковыми после месяца тренировок по императорской методике. Только система опознавания в шлеме и спасала.
