Церцея посмотрела на две семечки в своей ладони. Она считала себя довольно умной и сообразительной девочкой, но что намного лучше, Церцея такой и была, а иногда и больше.
Догадаться, что нужно для выращивания цветка, не стоило никаких усилий. Смерть, магия, луна и земля. Подсказки учителя были весьма прямыми.
Земля вот она под ногами, её всегда много и искать не приходится.
Луну тоже достать просто, ждёшь ночи и лунный свет падает на нужное место, если конечно погода не изменится.
Смерть. Тут сложнее, нужно убить кого-то рядом с посаженными семечками? Или может принести труп? Попробуем оба варианта.
Магия. Здесь такая же ситуация что и со смертью. Геката учила её ощущать магию внутри себя и снаружи, но не направлять во вне.
Что же, начнём с того что есть.
Церцея не долго сомневаясь выкопала ямку, где до этого рос лунный призрак, и закопала в ней два семечка. Если этот цветок спокойно рос именно в этом месте, то и для такого же цветка место подходящее.
Магию Церцея решила добавить последней если не считать луны, поэтому следующим пунктом была смерть.
Хорошо, что в поместье было много крайне послушных кабанов и волков, она не особо понимала зачем её учителю так много этих зверей, но начала догадываться, что для тех же целей, зачем кабан понадобится ей самой. Волков она трогать не собиралась, они были любимцами наставницы, в отличие от свиней. Да и опасно это...
Но эти звери были послушными только если у тебя будет "Кабанье сердце", как наставница называла один светящийся алым светом камень. Найти который оказалось не слишком сложно, её учитель вообще мало что запрещала Церцее, по её словам ничего опасного для девочки не осталось на острове. И со слегка пугающей улыбкой посматривала на кабанов.
В конце концов, юная волшебница привела кабана к посажённому семени и уже собиралась вскрыть ему глотку, но в последний момент остановилась. Ей пришла в голову простая мысль, если наставница ещё и богиня ночи, то не будет ли правильно проводить ритуал, а это именно ритуал, ночью когда магия должна быть сильнее? Церцея обдумала эту мысль с нескольких сторон, и решила поступить именно так.
Ночи пришлось ждать недолго, всего несколько часов. Луна прилагалась вместе с ней. И как только луна вставшая максимально высоко в небе, осветила её вместе с садом, Церцея вогнала нож в глотку кабану, тот даже дёрнулся было и остался завизжать, но власть Сердце не позволила ничего из этого. Волшебница решила, что выпросить этот артефакт у наставницы... когда-нибудь.
После того как свинья перестала продавать признаки жизни осталась неподвижно лежать на земле, Церцея начала самый сложный для себя пункт плана, валить магию.
Но оказалось, что это довольно просто. Все эти условия, ей же созданные будто помогали в управлении её магией, и капля по капле она вливала в семя свою силу.
Сначала появился зелёный росток, начавший очень бурно расти. И в конце, когда Церцея открыла глаза, то увидела красный цветок с тонкими лепестками и растущий на высоком зелёном стебле.
Это был не тот цветок.
– Конечно не тот цветок... – раздался знакомый голос из-за спины девочки. – Но то что у тебя вырос именно цветок, уже многое значит.
– П-почему? – голос ученицы невольно дрогнул.
– Потому что из трёх камушков что я тебе дала, цветок могла вырастить только волшебница. – хмыкнула богиня, поправляя волосы своей ученицы, нет не просто ученицы. – А теперь идём, дочь моя. Завтра я начну по-настоящему тебя учить.
– Д-дочь...
– Ты знаешь что олицетворяет этот цветок? – в ответ спросила Геката, пальцами дотрагиваясь до тонких изогнутых лепестков цвета крови.
– Нет, учитель. – Церцея с любопытством набрала за богиней.
– Перерождение, дитя. То же самое, что воплощает и мой муж. Я не прошу немедленного ответа, но прошу стать моей дочерью...
После прозвучавшего предложения Богини Магии, из тени ближайшего дерева вынырнул человек состоящий из самой непроглядной тьмы, лишь тусклые зелёные огоньки вместо глаз разгоняли эту темноту.
– ... Нашей дочерью. – исправилась богиня.
Глава 15
П. С.
Следующая часть два раза больше. Ха ха...
***
Танатос снова был здесь. На поле битвы, месте кровавых сражений и множества смертей. Люди не редко, а даже часто устраивают такие развлечения. Видимо им действительно нравятся боль и страдания. Иначе зачем устраивать такое из раза в раз? Этого Танатос не понимал, он вообще редко когда мог познать замыслы смертных, настолько они были глупы и приземлённы.
В этом возможно и было его отличие от Господина, тот любил людей, ради них он постоянно улучшает условия в Царстве. После возрождения, он правда несколько охладел к ним или скорее перенёс всё своё милосердие и заботу на невинные души.
Немезида получила приказ максимально ужесточить наказания, чему богиня только рада. Харон тоже получил полную власть над новоприбывшими, выбросит особо раздражающего умершего в Стикс и остальным меньше работы. Даже братец Морфей получил долю внимания господина, теперь всем кто заснул в Царстве Мертвых, снятся исключительно кошмары. Для достойных душ ничего не изменилось.
Суд же проходит исключительно в присутствии Владыки или его тени.
Иногда избранные им души отправляются в недавно созданное измерение, буквально пропитанное всем положительным, что есть в Господине, те души попадают в новый неизведанный мир, постепенно пропитываясь благом ЕГО. Мир без зла, грусти и сожалений, бескрайние поля зелени, цветущие прекрасные сады и крылья. Каждой такой душе Господин даровал крылья, ведь люди так мечтают о небе ещё будучи живыми, и это было даровано Им.
Только таких удачливых умерших не наберётся и пары сотен. Действительно Избранные. Достойные Небес Царства Умерших.
Но Танатос не понимал в чем они достойны, что его впрочем не волновало, это дело его Господина и не ему их обсуждать.
Снова человек убил себе подобного, и снова его душа ушла в Аид по воле Танатоса, следить за тем чтобы ни одна душа не вернулась назад в своё тело, и есть основная его работа. Танатос присутствовал на каждой когда либо случившейся смерти и это вводит в уныние. Когда появились смертные, стало немного интересней. Люди такие выдумщики...
Раньше на таких битвах и просто войнах ощущалось присутствие Ареса, бога войны. Но после его последней встречи с Господином, присутствие исчезло, по понятной причине. Вот только сейчас он снова ощутил подобное.
