— АХ ты паршивец!! — увиденное подействовало на него почище, чем красная тряпка на быка. — Как ты посмел притащить сюда этих… этих… ш**х?!! — вот теперь обитатели расширенной заклятиями постели проснулись…
За этим последовал отвратительный инцидент, и все время, пока инцидент разрешался, пока дядю Вернона, а следом и невовремя подоспевшую тетю Петунью унижали, сгибали в бараний рог, вытирали о них ноги и вбивали бубну, Гарри все так же сидел в постели, злорадствовал и мысленно клялся никогда не бесить своих темпераментных… подруг. Потом же Дурслей, растерзанных, растоптанных, измочаленных и измолоченных, вышвырнули вон из спальни и оставили размышлять над тем, как это неразумно — называть наследных графинь разными нехорошими именами, особенно если эти графини еще и полувейлы…
Гарри и компания спустились завтракать лишь полчаса спустя, когда все прочие обитатели дома 4 с поразительным единодушием нашли неотложные дела вне пределов этих стен. Дом неожиданно оказался в их полном распоряжении. А вечером обильно потеющий дядя Вернон сообщил, что они втроем отправляются в путешествие… Гарри, с трудом сдерживая смех при виде того, как его обычно грозный дядюшка ежится под в общем–то вполне мирными взглядами француженок, милостиво ему сообщил, что они сами тут пробудут две недели и охотно присмотрят за домом… В других обстоятельствах Дурсли бы немедленно подумали, что этот ненормальный спалит их нормальный и чудесный домик… Но ныне они были слишком не в себе, и даже не подумали об этом, а зря…
Глава восьмая: Тисовая улица полна неожиданностей, или на Privet drive все с приветом. (Часть вторая)
В первый день после неожиданного (но более чем желанного) отбытия Дурслей Гарри провел в состоянии легкого отупения от нежданно–негадано свалившейся на него фактически полной свободы. Впрочем, очень скоро стало понятно, что ответственность приходит не только с силой, но и с этой самой свободой тоже. И сия ответственность проявила себя в том факте, что (намеренно или просто из–за Дадли) дядюшка с тетушкой оставили после себя почти идеально пустой холодильник, где сиротливо притулились масленка и бутылка кетчупа. В большущем пустующем холодильнике оставалось море места, которого хватило бы сотне–другой мышей на то, чтобы повеситься…
Не требовалось быть гением, чтобы понять, что Дурсли не оставят после себя ни единого шиллинга, а у Гарри магловских денег вообще отродясь не водилось. К счастью, Жан — Поль показал себя предусмотрительным человеком, и солидная сумма в фунтах, что он заранее выдал Флер, избавила их от неообходимости немедленно тащиться в Гринготтс.
И тогда Гарри познал важный жизненный урок: девушки очень любят ходить по магазинам, и — даже если эти девушки — влюбленные в тебя по уши вейлы — таскать сумки за ними все–таки придется именно тебе… Первым заходом сестры Делякур сделали налет на супермаркет и наполнили холодильник, а дальше началось самое интересное. Сперва позаботились о нем: накупили ему изрядную кучу одежды, полностью сменив его гардероб. Если, конечно, дадлины обноски заслуживали такого почетного имени — кстати, когда они их выбрасывали, это переросло в целую церемонию, а под конец Флер просто взяла и спалила весь этот хлам пламенем вейл… Но на этом сестренки не успокоились и потащили уже изрядно вымотавшегося Гарри в третью вылазку, в этот раз уже для себя любимых… Гарри мысленно не мог нарадоваться тому, что нижнее белье у магов и маглов особо не отличается, а потому девушки не стали примерять его у него на глазах…
На следующий день, когда они втроем гуляли по городу, судьба послала им компашку приятелей Дадли — один другого тупее и громаднее. Молодые люди при виде Флер и Габриэль сперва приняли еще более идиотский вид — достижение весьма значительное, стоит заметить — а потом воспылали праведным стремлением освободить красоток от общества психопата Поттера — которого они узнали далеко не сразу из–за смены «имиджа». И опять случилась крайне нелицеприятная сцена, и лишь благодаря усилиям Гарри (под конец он еле оттащил Габриэль от оглушенного Малькольма, которого та за наглость добивала ногами) обошлось без серьезных травм. В общем, побитых ребят оставили размышлять о смысле жизни и о том, что размер — это еще не все.
А еще через два дня они наведались в Косой Переулок, а прежде всего в Гринготтс. Навидавшийся самого разного за этот год Гарри был морально готов ко всему, даже самому несуразному… вроде того, что с самого падения Волдеморта, Дамблдор или там Министерство… да кто угодно, хоть семья Уизли с Гермионой и Невиллом в довесок только и делали, что крали деньги из его сейфа, пользовались имуществом его семьи и вообще всячески гадили просто из любви к процессу. Но ничего такого не случилось, никто его наследство не транжирил, завещание никто не подменял… и в право наследования ему надлежало вступить в семнадцать лет… В какой–то момент Гарри — все так же под впечатлением, что в случае с ним все немыслимое становится не только возможным, но и вероятным — подумал, что в связи с его связью с сестрами Делякур, его прямо сейчас объявят совершеннолетним и обрушат ему на голову еще кучу каких–нибудь проблем… Например, десяток–другой обязательных брачных контрактов черт–знает–скольки–летней давности, или там чертову кучу Долгов Жизни, что тянулись еще дольше… Но и этого, слава Мерлину, не случилось. Все было тихо–мирно.
Вообще, первые десять дней их жизни на Тисовой улице прошли на удивление приятно и совершенно спокойно… Но только эти десять дней.
Гарри с улыбкой оглядел Тисовую улицу, это воплощение «нормальности», похоже, пронзало даже время и пространство, по крайней мере, ему еще ни разу не попадалось мира, где бы этот уголок выглядел иначе… а повидал он их уже немало, а где не видал сам, ему рассказывали. Этот уголок, похоже, никогда не менялся… а значит, за дверью дома номер четыре имеется крупноватый, усатый и мрачный от самого факта его существования дядюшка Вернон, рослая тятя Петунья, глядя на которую невольно вспомнишь сказку про то, как «молвит лошадь человечьим голосом»… и конечно же, Дадли, который, в свою очередь, заставляет вспомнить о сказке про трех поросятах… ну просто потому, что поросята там разговаривали.
Поколебавшись всего пару мгновений, Гарри решительным шагом двинулся к знакомой двери и позвонил. Ждать пришлось почти минуту, и Гарри почти подпрыгивал на месте, что ему было совсем несвойственно… Но когда еще представится возможность полюбоваться на ошарашенную физиономию кого–то из Дурслей, когда тот обнаружит на пороге нелюбимого племянника, который вроде как безвылазно сидит в спальне наверху?.. Дверь, наконец, открылась… и Гарри лишь с трудом удержал челюсть на месте.
Ибо открыл ему не кто–то из любимых родственничков… и не он сам, и даже не кто–то из числа Пожирателей или членов Ордена Феникса, чье присутсвие тут еще было бы как–то объяснимо. Нет, дверь ему открыла… такое впечатление, что это была юная Флер Делякур. Ее эта встреча потрясла еще больше, но оно и понятно…
— Г–Г–Гаррри? Но ведь… — она рефлекторно глянула назад, подтверждая, по крайней мере, то, что его альтер–эго тут, и он не ошибся адресом. А потом ее рука рванулась к заднему карману шорт.
Но к тому моменту, как она выхватила палочку, Гарри уже успел оправиться от изумления, уж, кого–кого, а вейлу — а в том, что она вейла, сомнений не было — он тут никак не ожидал встретить. И потому палочки она немедленно лишилась.
— Здравствуйте, — вежливо обратился он к ней до того, как незнакомка успела предпринять что–то еще… например, позвать на помощь. — Гарри Поттер дома? Мне нужно с ним поговорить…
И вот, что же мы имеем? Тисовая улица — совершенно нормальная улица совершенно нормального, обычного городка. Дом номер четыре — совершенно нормальный дом, где живет семья Дурслей — совершенно нормальная семья. И вот именно на этой улице, в гостиной этого нормального, «самого» нормального дома собралась довольно странная компания. Две сестры Делякур: Флер и повзрослевшая скачком Габриэль, и ДВА Гарри Поттера. Причем ни тот, ни другой не выказывали такого уж сильного изумления от этой встречи, один и вовсе вел себя так, словно для него это — обычное дело.
— Ну привет, — ухмыльнулся он, скрестив руки на груди. — Признаюсь, не ждал тут вас встретить, леди…
— Это ведь ты?! — негромко проговорил другой Гарри Поттер, с виду помоложе, который тут жил. — Ты мне посоветовал передать титул Чемпиона Рону и подсказал, как?..
— А, так вот ты который… — потянул его собеседник, потом задорно улыбнулся. — Да, это я…
БУМС! Реакция более юного Гарри явно застала другого совершенно врасплох, и потому он не успел уклониться от довольно–таки неумелого удара в челюсть. Он пошатнулся, пару раз недоуменно моргнул… а потом его рука прянула вперед одним стремительным движением и впечаталась в скулу обидчика.
