А, главное, Кристина. Их подлючее оружие наносит ей серьёзные структурные повреждения: крыло не развеяло, а именно отстрелило, разрушив соответствующие структуры энергетического тела тереньтетки. То есть попадания в неё её могут натурально убить. Чего не будет, решил я, да и рванул пребывающую в помрачённом состоянии (как от повреждения, так и потока моей энергии) за спину. По мере падения — посмотрим, надеюсь, в себя придёт, а то будет крайне неважно, отмечал я множественные попадания. Щит скоро накроется, собственно, это то время, которое есть у Кристины на отдупление.
— Кристина! — заорал я в сопряжении, сознательно игнорируя эмоционально-чувственное наполнение Кристины.
А то там было такое… что нафиг такое обдумывать и чувствовать, а то гробанёмся точно.
— Да… Владыка… счастье…
— Возьми себя в руки! Срочно! Нет времени! Сделаю всё, что пожелаешь, после. Одно твоё любое желание, лично от меня. Любое! — пошёл я с козырей.
— Совсем? — явно начала приходить в себя тереньтетка.
— Да. Вытаскивай нас!
— А… не могу, Терентий, — растерянно выдала Кристина. — Только через проход, даже отдалиться не могу…
— Варповщина! Демоны или ритуал?
— По-моему и то, и то… вы ранены…
— Херня. К проходу, попробуем прорваться. Вариантов нет, упадём — смерть.
— А… да, сделаю всё…
— Быстро!
И ни черта у Кристины не получилось. Точнее чёрт-то вышел, но кривой, косой и без ступы. Мы с ней в обнимку оказались погребены под кучей демонятины. Её спасло моё тело, меня — то, что она меня лечила. Потому что в считанные секунды и так повреждённый доспех стал окончательно разрушаться. А демоны, хоть и рвались в пролом, но не пнуть Инквизитора, в силу своей подлой, еретической и гадской природы не могли.
Впрочем, затягиваемые повреждения меня встряхнули, и я сотворил аж четыре петли, вращающиеся вокруг нас. От пинков меня это избавило, но что делать — непонятно. И преторианцев жалко, впрочем, на последнее Кристина кивнула и вытащила к нам три обломка, к счастью, живые. И даже мой сервочереп, что… да мило было, по-другому в Мире вечной войны это и не назовёшь, хмыкнул я.
— Глубокий варп? — уточнил я, делая из куска доспеха “кулёк для голов”.
— Могу попробовать, Терентий. Или вы. Но структура извращения соединит…
— Понял, в варп, — изящно скаламбурил я. — У тебя совсем никак с колдовством?
— Простите, Терентий…
— Не за что прощать, ты всё равно умница — мы живы, — отмыслеэмоционировал я.
И призадумался — мы были практически “в горе” демонов. Они копошились, колдовали, и обычно податливый имматериум колебал натуральный шторм. Понятно, почему у Кристины ни варпа не выходит. Но петли хаоса — чертовски энергоёмкое проявление моей непонятной природы. А я всё последнее время упорно избавлялся от свячёности. Вдобавок, именно сюда, в жопу нашего пребывания — приток ещё и сильно ослаб. В общем, времени маловато, энергия скоро кончится. Надо, как ни удивительно, что-то делать.
Выдернуть нас в глубокий, навигационный варп… в теории — да. А на практике — жопа. Нет гарантии, что его не “соединит” со зданием, как и при портировании нас туда же Кристиной. А это прямая угроза монолитам — им, извиняюсь, на чём-то стоять надо! Не говоря о гарантированном звиздице Защитнику, и ОЧЕНЬ повезёт (невероятно, прямо скажем), если только ему.
Дальше: вариант перебить орду демонов… не смешно. Луч хаоса впервые на моей памяти не устремился в бесконечность, а затух метров через сто. Слишком плотная концентрация света и ветра.
В общем, демоны — не цель. С ними в текущем положении, в том количестве, что они есть — я ни варпа не сделаю. Остаётся этот извращённый пролом-здание. И, со стороны имматериума, он более “понятен”. Хотя уродство и извращение, слов других нет.
Но есть идея, точнее — две. Первое, нужно просто… восстановить защиту Кадии. Ту самую сетку, что в теории — возможно. Даже не трогая извращённое здание-портал. Она, хех, пройдёт СКВОЗЬ него. А пролезающую демонятину расчленит к чертям.
Надумал я это, да и сделал. Правда хрен знает, получилось или нет, но граница точно была, а демонятина бездумно пёрла на неё. Может, у кого остатки мозгов и включались перед выходом — но его пропихивали толпы сзади.
Так, это всё замечательно, но у меня четверти “фоновой свячёности” уже нет. А без неё мы проживём мало и больно.
Тут и вступала в игру “извращённая суть” извращённой сути. Само ощущение света и ветра этого колдунства была как у склизкой пиявки, присосавшейся одновременно к материуму и имматериуму.
И она так же “присосётся” к навигационному варпу, хренача им посреди Улья-Крепости. НО! А если “присосать” эту пакость не к имматериуму? Точнее, к нему, но к потоку чаяний и веяний всяких там верующих, свячёностью мной называемой? Это условно-структурированная и поддающаяся “правилам” имматериума имматериальность. Разницы для заклятья… да до хрена. Оно подключится к тому, в чём ему просто нет места. Поганое колдовство не может существовать в представлениях паствы Бога-Императора!
Оно — качает, его же и распидорасит, прикинул я, да и ухнул треть накопленной свячёности в извращение.
И сработало. Медленно, с воем демонятины, чуть не прибивших нас с Кристиной звуковым и психическим ударом, невзирая ни на что. Но извращение стало тянуть молельный варп и потихоньку разрушаться. А Демонятина, повизжав и попсиховав, начала разбегаться, портироваться и вообще очищать пространство от своего поганого присутствия. Спасаясь от заливающий окрестный имматериум молельщины.
— В материум, Кристина! — бросил я, как только завихрения света и ветра стали более или менее проглядными.
И появились мы в материуме, где, помимо размахиванием петлями хаоса и отметки, что аколятня моя относительно жива, я обтекал. Согласно вокс-сопряжению (хоть что-то от раздолбанного доспеха осталось), мы провели в имматериуме почти час! Это при том, что я был готов дать… что-нибудь ненужное на отсечение, что вся наша эскапада заняла не более пары минут. Впрочем, во всём виноват варп, факт. И в незначительной мере — лёгкое и незначительное охреневание от творящейся вокруг пиздецомы.
Демонятина исправно резалась петлями, сжигалась Кристиной, от извращённого дома осталась фонящая молитвенным, вперемешку со скверным, варпом гладкая площадка. И взаимоанигилируют эти антогонистичные проявления небывальщины вскоре, мысленно отметил я, но тут под ногой хрустнуло. Болтер, однако. Астартес, однако, отметил наблюдательный я. И обозрел забитую демонами округу. Неподалёку от нас копошился ком демонятины, время от времени исторгающий из себя искры пламени имматериума, признак возвращения демонятины взад, в смысле в варп.
И центральной деталью этого перформанса был астартес, вроде бы даже Экземпляр типа “Густав”, отметил я, несколько смещаясь от траектории “к аколитам” и расчищая капитана от демонятины.
— Благослови Император твоё оррружие, брат-Инквизиторрр, — пророкотал помятый (с явным гнутием доспеха средней тяжести) астартес.
С некоторым отражённым в свете и ветре недоумением обозрел мою, в общем-то, толком и не вооружённую персону, но махнул обломком пиломеча и принялся добивать демонятину им.
А у меня только когти, причём не доспешные, несколько огорчился я, но забил: выжить в хренотени, в которую нас втравила свячёность, было практически невозможно. Потеря железяк на этом фоне — ерунда столь ничтожная, что и думать о ней не стоит.
