— Она очень красивая, — кивнула девочка.
— Ну что ж, пойду навещу кузена, — покачала головой миссис Малфой. — Надеюсь, что меня он не покусает.
— Пусть только попробует! — воинственно вскинулся Драко.
Сириус Блэк с несчастным видом сидел на кровати.
— Цисси? — поежился он.
— Вот послушай, Сириус, — миссис Малфой призвала из угла стул, — что тебе в Мунго не лежалось, а? Вылечился бы, пришел в себя. Мы с мужем планировали на каникулах Поттера в гости пригласить. Встретились бы как люди. А ты из больницы сбежал, в лесу прятался, Северуса покусал.
— Мне теперь это до конца жизни поминать будут? — взвился Блэк. — Да и не нарочно я. Тыква эта…
— Ну, Северус этого точно не забудет, — усмехнулась Нарцисса. — А что о тебе теперь Гарри думает, тебя не волнует?
Сириус сник.
— Я все испортил, да? — жалобно спросил он. — И что теперь делать?
Нарцисса похлопала его по колену.
— Думаю, что ты сможешь наладить отношения с крестником. Мадам Помфри не против, если ты побудешь здесь. Поговори с мистером Гендельквистом. Я поговорю с Драко.
Сириус кивал. В его глазах разгоралась надежда.
Мистер Гендельквист был совершенно не против поговорить с Сириусом Блэком.
— Я был знаком с вашим покойным батюшкой, — сказал он.
Сириус вздохнул. Тема семьи была для него болезненной.
— Мистер Гендельквист, — сказал он, — я столько всего наворотил. Гарри — это все, что у меня осталось.
Дядюшка Дрю вздохнул.
— Я понимаю, мистер Блэк, — сказал он, — но Гарри живой человек. Он не вещь, которую можно передавать из рук в руки. Мы с женой не будем препятствовать вашему общению. Но решать, где ему жить, должен сам мальчик. Один раз за него уже решили.
Сириус вздохнул.
— Там было так плохо?
— Да. Мальчик жил в чулане под лестницей, хотя места в доме хватало. Но это не так страшно, на самом деле. Ведь дело не в материальном достатке, а в любви, понимании, уважении. Ребенок должен знать, что его любят, даже если он разобьет окно. А Гарри никогда не хвалили за помощь в работе по дому, всячески унижали. Рассказывали ему гадости про родителей. Называли уродом и ненормальным. Не знаю, что бы с ним стало, если бы моя жена не встретила его. Мы постарались дать ему поддержку.
Сириус схватился за голову.
— Что же я наделал!
— Ну–ну, молодой человек, — дядюшка Дрю прикоснулся к его плечу, — ничего такого уж страшного не произошло. Давайте сделаем так. Гарри приедет к нам на каникулы. Мы будем рады принять вас в своем доме. Я обещал пригласить на несколько дней мисс Грейнджер, девочка очень хочет показать родителям, чему она научилась, а в маггловском доме у нее не будет таких возможностей. Драко Малфой наверняка заглянет, и от его родителей уже есть приглашение. У вас будет масса возможностей поближе познакомиться с Гарри. Только я вас прошу, не заваливайте его дорогими подарками. Ему будет гораздо интереснее узнать вас как человека.
Сириус согласился.
— А теперь я позову Гарри, — сказал дядюшка Дрю, — у него как раз закончился урок гербологии.
Гарри медленно вошел в Больничное Крыло. Он прекрасно понимал, что разговора не избежать. Но, если честно, ему просто не нравился мистер Блэк. Конечно, очень жаль, что с ним так несправедливо обошлись. Он слышал об Азкабане и дементорах. Честно говоря, он бы не пожелал такого ужасного наказание даже для закоренелых преступников. Лучше уж казнь, чем такое. Но все говорили, что в Азкабане сходят с ума. Похоже, что с Сириусом Блэком не все в порядке. Иначе с чего ему было сбегать из св. Мунго, жить в лесу. Странно все это. Да и декана жалко, собаки больно кусаются.
— Добрый день, мистер Блэк, — проговорил мальчик, — вы хотели меня видеть?
— Здравствуй, Гарри. Ты можешь называть меня Сириус.
— Хорошо, сэр… то есть — Сириус.
Блэк широко улыбнулся.
— Знаешь, — сказал он, — ты так похож на Джеймса. Только вот глаза у тебя как у Лили. Жалко, что все так получилось. Не стоило мне гоняться за подлой крысой. И у тебя было бы нормальное детство.
Гарри кивнул.
— Что случилось, то случилось, — сказал он, — и у меня все хорошо. А теперь еще и к Дурслям возвращаться не надо.
Сириус вздохнул.
— Я бы очень хотел пригласить тебя жить со мной, но понимаю, что ты меня совсем не знаешь. Как и я тебя. Надо же, сын Джеймса и на Слизерине.
— Ну, я хотел сперва на Райвенкло, — пожал плечами Гарри, — но не жалею. Нормальный факультет, ребята хорошие. Глупости все эти разборки.
— А как же темная магия? — не удержался Блэк.
Гарри хмыкнул.
— А при чем тут темная магия? — спросил он. — Все зависит от намерений человека. Гадости можно и бытовыми заклинаниями делать. Вот причинять вред, извращать суть вещей — это действительно плохо. А знания есть знания. Это и мистер Гендельквист говорит, и профессор Снейп, и мистер Фламмель.
— Значит, Снейп для тебя авторитет? — спросил нахмурившийся Блэк.
— Конечно. Он наш декан. И вообще он классный. Варит все зелья для Больничного Крыла, хотя совсем не обязан. Исследованиями занимается. Сейчас вот наш проект по гомункулу курирует.
Блэк вздохнул.
— А дружишь ты с кем? — спросил он.
— С Драко Малфоем, — ответил Гарри, — он вредина, конечно, но с ним интересно. А еще с Гермионой. Хотя она бывает уж очень упрямой и хочет все на свете изучить и создать свой собственный Философский камень. Мы с ребятами считаем, что у нее получится.
— Она магглорожденная? — спросил Блэк. — Не обижают ее у вас?
— А чего ее обижать? — удивился Гарри. — Декан сразу сказал, что ей стоит изучить традиции и обычаи волшебного мира, и книги ей дал. А ребят предупредил, чтобы не доставали. Ну, а она кучу баллов зарабатывает для факультета, да еще диадему нашла. Так чего к ней плохо относиться? Мы такими темпами Кубок Школы только так возьмем, даже без квиддича.
— А тебе нравится квиддич? — спросил Блэк. — Твой отец замечательно играл.
— Посмотрим, — ответил Гарри, — летать мне нравится. Драко на следующий год хочет пробоваться в команду. Может и я попробую. Если, конечно, не придется от занятий отказываться. Я очень хочу стать Мастером Чар, как мистер Гендельквист. И еще очень люблю руны и зелья. А тренировки много времени отнимают.
Блэк снова вздохнул.
— Извини меня, Гарри, просто это так странно, что сын Джеймса не любит квиддич и учится на Слизерине.
Гарри пожал плечами.
— А почему странно? Я не помню своих родителей. У меня есть их колдографии, но ведь это только иллюзия жизни. Разумеется, у них были свои достоинства и недостатки, как и у всех людей. Дядюшка Дрю говорит, что будет лучше всего, если я выучусь и стану Мастером, уважаемым человеком. Этим я покажу уважение своим родителям, что им не было бы за меня стыдно. Я тоже так считаю. Мне очень жаль, что я совсем не знаю своих маму и папу. Но ведь с этим ничего не поделаешь.
— Я могу тебе рассказать, — тут же предложил Блэк.
— Спасибо, — улыбнулся ему Гарри.
Так они и договорились. А еще через день миссис Малфой забрала своего непутевого кузена, чтобы он закончил медицинское обследование и необходимое лечение. Гарри обещал ему писать.
* * *— Ну как там? — толпа напирала, и Эдриану Пьюси пришлось наложить дополнительную парочку щитов.
— Ой, он шевелится! — взвизгнула Панси Паркинсон.
— Пьюси, держи колбу ровнее, сейчас заснимем на память!
Вспыхнула вспышка колдофотоаппарата.
— Осталось всего ничего, — проговорила Гермиона, сверяясь с пергаментами, — на следующей неделе можно будет открывать. Мистер Фламмель обещал приехать.
— А как мы его назовем? — спросил кто–то с Хаффлпаффа.
— Будем тянуть жребий или голосовать, — сказал Флинт. — А то ничего не решим.
— Можно и несколько имен, — заметил Драко. — А он у нас какого пола? В смысле, мальчик или девочка?
— Они еще и гермафродитами бывают, — ответила Гермиона, — правда редко.
— Ни фига себе! — прокомментировал Гарри. — Ты думаешь, и у нас такой?
— Ну, учитывая цикуту от Лонгботтома…
— Никто не знает, кстати, что с тыквой стало?
— Ее перетащили в отдельную теплицу и изучают, — сказала Ханна Эббот, — туда никого не пускают. Профессор Спраут говорит, что ничего подобного в жизни не видела. Тыкву Хагрид кормит.
— Ну ясно, — кивнул Драко, — он здоровенный. Даже если тыква на него и нападет, то сразу не сожрет, можно будет на помощь успеть. А если чего и отъест, так в Мунго протезы делают.
Гермиона покачала головой.
— Интересно, как у Лонгботтома получилось? В книгах ничего подобного не упоминается.
— Бывает, — ответил Пьюси, только что поместивший колбу в атанор, — иногда дилетанты такого наворотят, что ученым и в голову не придет. Так и открытия делают.
