— Нет, он ушел. — Я почувствовала жуткую усталость. Мне хотелось поскорее покончить с этими разборками и отправиться на поиски Гарри. Одна. Чтобы никто не помешал нашему разговору. — Если вы до сих пор не верите мне, а я вижу, что не верите, можете спросить у кого угодно: у Петуньи, Северуса и даже у целителей в больнице. Впрочем, у Дамблдора тоже, вряд ли он станет врать при стольких — то свиделей…
— Тогда почему же вы сначала воспротивились встрече с ним? — логично спросил самый старший мужчина из семьи Уизли.
— А вы подумайте, почему Дамблдор знал обо мне все эти шестнадцать лет, а вы нет?
Я печально уставилась на силуэт кривого дома, который в темноте казался еще причудлевее.
Все молчали, переваривая мои слова. Потом Тонкс охнула и прижала ладонь ко рту.
— Мерлин мой, что же я наделала!..
Она с возрастающим ужасом проследила за моим взглядом, осознав, куда завела ее чрезмерная подозрительность.
— Простите меня… — пролепетала девушка, когда я посмотрела на нее, — Лили… Миссис Поттер…
— Ничего, Нимфадора Тонкс, — вздохнула я. — Думаю, я смогу привести весомые аргументы Гарри, и он десять раз подумает, прежде чем что — то решить. Вы позволите мне поговорить с сыном?
Ни у кого не нашлось возражений. По — моему, еще никто не пришел до конца в себя после вываленной мной на них информации о Дамблдоре.
— Нет, подожди… Лили, — сказал Ремус, дотрагиваясь до моего плеча то ли останавливая меня, то ли убеждая себя в моей реалистичности. — Гарри бывает очень упрям, когда надо и когда не надо, поэтому в таком состоянии он тебя слушать не станет. С ним поговорю я, а потом ты.
— Наверное, так и правда будет лучше, — согласилась я с грустной улыбкой.
Кивнув, он стремительно зашагал к дому, обернувшись напоследок.
Нет, Ремус, я никуда не исчезну. Буду ждать здесь и не сойду с места, пока Гарри не решит, что готов принять меня.
— Может, присядете? — откашлявшись, спросил глава большого рыжеволосого семейства и добавил: — Лили?
— Если разрешаете, — сказала я.
И направилась к столу, стоявшему в нескольких шагах, в сопровождении целой свиты. Не сводя с меня настороженных взглядов, все расселись вокруг стола лишь тогда, когда на край ближайшего стула осторожно опустилась я сама. Сложила руки на коленях и слегка смущенно оглядела каждого человека. Все они, кто — то больше, кто — то меньше были причастны к моему сыну, и я должна пусть и поверхностно, но познакомиться с ними.
— Вы голодны? — поинтересовалась Молли, вероятно, скорее из чувства долга перед гостем, чем из желания меня накормить.
Эта женщина все еще не верила мне, вот в чем было дело.
— Последний раз я ела вчера утром, — припомнила я. Да, в моем распоряжении был только завтрак, а чуть позже несколько чашек кофе. — Но сейчас мне вряд ли хочется что — нибудь съесть, если знаю, что в лице Гарри решается моя судьба. Но благодарю вас за предложение.
— Ну, тогда, может, выпьете? В честь совершеннолетия своего сына?
Молли пожевала губами, будто собираясь что — то добавить. Она все — таки промолчала, но мне так и слышалось недосказанное: «Если он вам сын, конечно».
— Вы за что — то на меня сердитесь? — спросила я. Как Петунья, которая на много лет затаила обиду за то, что ей пришлось растить Гарри вместо меня. И не только за это…
— Позвольте, за что мне сердиться на вас? Мы незнакомы…
Остальные удивленно прислушивались к нашим репликам, поворачивая головы от Молли ко мне.
Но продолжить наш странный диалог мы не успели.
— Эй, хозяева! Есть кто дома? — раздался от входа в сад знакомый добродушный голос.
Дамблдор.
Я напряглась и выпрямилась на стуле. Может, и хорошо, что мы встретимся? Посмотрю на его реакцию…
Молли бросила на меня быстрый взгляд и заторопилась к припозднившемуся гостю. Хотя был ли Альбус Дамблдор здесь гостем?
— Добрый вечер, Альбус!
— Добрый вечер, Молли. Празднуете?
— Да, у нас тут небольшое застолье. Присоединитесь? Гарри будет рад…
— Я тоже рад его поздравить. Но я, в общем — то, по делу.
Шаги, приглушенные травой, приблизились и замедлились прямо за моей спиной. Я пока не поворачивалась, глядя перед собой. Похоже, Дамблдор еще не заметил, кто сидит перед ним, но вскоре многочисленные взгляды, направленные на меня, скажут ему об этом.
— Я получил от Нимфадоры сообщение. У вас что — то произошло? А где Гарри? — Поскольку все молчали, переглядываясь, он повторил: — Где Гарри?
В его голосе промелькнуло беспокойство. Но за что на самом деле встревожился он: за само отсутствие моего сына или за то, кто был причиной его отсутствия? Интересно, подумал ли Альбус в этот момент обо мне?
— Нимфадора? — обратился он к Тонкс, как к инициатору его визита.
Тонкс как бы нехотя встала и с виноватым видом посмотрела на меня, чуть склонив голову. Но мигом вскинулась, когда вместо нее ответил голос Гарри. Я едва не свернула себе шею, спеша увидеть сына.
— Я здесь, профессор.
Гарри и Ремус, чуть отставший от него, подошли к столу. Если последний был откровенно взволнован, то Гарри держался спокойно, даже невозмутимо. Но я‑то знала, что это была всего лишь маска.
— Гарри, здравствуй, я было подумал, что ты куда — то пропал и никто не знает, куда.
— Здравствуйте, сэр. Я никуда не пропадал, просто отходил на несколько минут.
— В таком случае, позвольте поинтересоваться, по какому делу Нимфадора прислала мне Патронус? — Мне вдруг почудилось, хотя я этого и не видела, что Дамблдор гладит бороду. А этот жест я знаю по его визитам ко мне в больнице. Альбуса не до конца успокоили слова Гарри, и он ожидает что — то неприятное для себя. Правильно, что ожидает… — Ведь не для того, чтобы присоединиться к вашему торжеству?
Я уловила улыбку в его тоне, хотя не видела ничего смешного в сложившейся ситуации. Впрочем, он этого пока не знал…
Все молчали, не решаясь начать серьезный разговор, и Гарри взял инициативу в свои руки.
— У нас действительно случилось… кое — что. Можно задать вам вопрос, профессор?
— Всего — то вопрос?
Гарри наконец посмотрел на меня. Мое сердце гулко забилось, в крови забурлил адреналин. Я ощутила наполняющее меня всю возбуждение. Сын не разоблачил меня перед Дамблдором с самого начала. Наверное, Ремус успел ему все рассказать, и это подало мне призрачную надежду.
— Но он жизненно важен для меня.
Я мысленно расцеловала Гарри в обе щеки. Какой же он у меня умница!
— Ну раз важен… Спрашивай, в этот день тебе, Гарри, разрешается все.
— Тогда скажите, сэр, кто этот человек? Вернее, кто эта женщина?
Гарри кивнул на меня и я медленно обернулась.
— Здравствуйте, Альбус, — сказала я и мило улыбнулась Дамблдору, обнаружившемуся совсем близко.
Встала из — за стола и оказалась прямо перед ним.
— Лили! Ты как здесь… — с секундной задержкой сказал он, будто бы позабыв об окружающих.
Запнулся, видно, осознав, что невольно скомпроментировал себя самого.
Но этого оказалось достаточным для Гарри. Да и для остальных тоже.
— И что все это значит, профессор? — слегка охрипшим голосом спросил он. Глаза его в волнении расширились.
Мне тоже хотелось бы это разъяснить, но сначала нужно разобраться с расположением ко мне моего самого родного человека.
— Гарри, теперь ты веришь, что я твоя настоящая мама, а не призрак или какой — то другой замаскированный злодей?
Я так боялась услышать что — нибудь необнадеживающее в ответ или вообще ничего не услышать. Первоначальная реакция Гарри — скорее исключение, чем закономерность, поэтому почти перестала дышать, ожидая, что он скажет.
— Да, конечно, верю…
Мне показалось, что мой мальчик с трудом удерживается от слез.
Гарри обогнул угол стола и стоящего рядом Ремуса и подошел ко мне. Я раскрыла объятия, на этот раз сама привлекая сына к себе.
— Неужели это правда? — негромко спросил Ремус не то у себя самого, не то у Дамблдора.
Поверх плеча Гарри я увидела, что тот смотрит на нас с непередаваемым выражением. Он умел владеть собой, но, думаю, сожалел, что с ним так круто обошлись, то есть выставили в невыгодном свете.
— Мам… — прошептал Гарри, так, чтобы слышала я одна, еще неуверенно, словно в раскаянии.
— Да, милый? — Я блаженно вдыхала тонкую смесь запахов, исходящих от него: что — то горьковатое вроде шоколада и определенно мятное.
— А папа… тоже?..
Он не закончил предложение, но я и так поняла. Глубоко вздохнула, успокаивая себя.
— Нет, Гарри, папы с нами нет…
Я крепче прижала его к себе, чувствуя, как защипало глаза от подступивших горьких слез.
— Так нам кто — нибудь объяснит, каким образом Лили Поттер сейчас находится здесь? Совершенно живая и здоровая?
